Юго-Восточная Болгария накануне Русско-турецкой войны 1828—1829 годов

Самое крупное переселение из Болгарии в Россию, а также в Дунайские княжества, происходившее во время русско-турецкой войны 1828—1829 годов и вскоре после ее окончания, может быть понято только после выяснения причин и обстоятельств, обусловивших это движение. Особое внимание при этом необходимо уделить юго-восточной части Болгарии, давшей основную массу переселенцев. Исследование в этом направлении в настоящее время облегчается благодаря появлению в последние годы ряда работ советских ученых и историков Народной Республики Болгарии 1. Исходя из методологических указаний классиков марксизма-ленинизма и высказываний выдающихся политических и государственных деятелей Болгарии Д. Благоева, Г. Димитрова и В. Коларова, советские и болгарские историки в своих трудах смогли дать правильное представление о положении Болгарии в эпоху ее возрождения, включая и интересующий нас период 2.

Обращаясь к новейшим исследованиям и еще не использованным архивам и свидетельствам современников, в частности участников войны 1828—1829 годов, мы получаем возможность установить, что главную причину переселения значительных масс болгар, преимущественно из Восточной Болгарии, в Россию и Дунайские княжества следует искать в том, что со вто-

_____

1. Н. С. Державин. История Болгарии, т. III, М.—Л., 1947; С. А. Никитин. Разложение феодализма и развитие капиталистических отношений в Болгарии. Национально-освободительное движение в конце XVIII и в XIX в. В кн.: «История Болгарии», т. I, М., 1954; Жак Натан. Указ. соч.; Л. Косев. Указ. соч.; Н. Т. Тодоров. К развитию мануфактуры в Болгарии во второй четверти XIX в. — «Ученые записки Института славяноведения АН СССР». М., 1958, т. XVI; Цв. Кристанов, Ив. Пенаков и Ст. Маслев. Указ. соч.

2.  Д. Косев. Указ. соч. стр. 82—173; Жак Натан. Указ. соч., стр. 35—67; Н. С. Державин. Указ. соч., стр. 34—57, 100—164; «История Болгарии», т. I, стр. 297—379.

[20]

рой половины XVIII века особенно усилилось угнетение порабощенного народа отсталой феодальной Турцией.

На протяжении более четырех веков до начала русско-турецкой войны 1828—1829 годов болгарский народ находился в состоянии тягчайшего рабства, в которое его ввергли турецкие завоеватели. После завоевания Болгарии в конце XIV века и последовавшего затем уничтожения местных светских и церковных феодалов султанская Турция установила в стране свое неограниченное господство. Все покоренное население, лишенное каких-либо прав, было превращено в «райю» и попало в зависимость от военно-феодального государства и турецких феодалов.

Как известно, верховным и единственным владельцем всей земли в Болгарии являлся султан. Всей политической жизнью страны ведали его ставленники — паши и аяны, управлявшие отведенными им пашалыками или вилайетами с помощью военных отрядов, размещенных в Болгарин. Вместе с другими султанскими чиновниками они чинили суд и расправу, руководствуясь жестокими нормами Корана, а чаще всего прибегали к неограниченному произволу в отношении к немусульманскому населению. Их задачей являлось удержание порабощенного населения в покорности, удушение любой попытки антитурецких выступлений. Характеризуя положение порабощенных Турцией славянских народов, в том числе и болгар, Ф. Энгельс писал, что они «...особенно сильно страдают от гнета военных оккупантов-мусульман, которых они должны содержать. Этот класс военных оккупантов объединяет в своих руках все государственные функции: военные, гражданские и судебные» 3.

Основная масса населения, состоявшая из крестьян, обязывалась не только безвозмездно работать на турецких феодалов, получивших во временное пользование за свою службу земли в Болгарии, но и выполнять разные повинности и уплачивать в султанскую казну многочисленные и тяжелые подати и поборы. И без того тяжелое положение народа особенно ухудшилось в XVIII веке, когда наметился упадок былого могущества Турции в результате начавшегося процесса внутреннего распада и неудач во внешней политике. Болгарский народ, как никогда прежде, становится объектом ничем не ограниченного грабежа со стороны турецких феодалов, султанских чиновников и военщины. Каждый болгарин в любое время мог подвергнуться нападению, ограблению, пыткам и даже физическому уничтожению со стороны различных разбойных турецких отрядов, численно возросших к концу XVIII и в первой половине XIX веков. В обстановке разнузданного произвола этих хищников не было никакой гарантии не только для имущества

_____

3. К. Маркс н Ф. Энгельс. Соч., т. IX, стр. 35.

[21]

болгарина, но и для его личности. Таково в самых общих чертах положение болгарского народа перед началом русско-турецкой войны 1828—1829 годов.

Нас, однако, прежде всего должно интересовать положение населения Восточной Болгарии, так как именно оттуда вышло наибольшее количество переселенцев в Россию. Жители этой области, расположенной у берегов Черного моря и подвергавшейся сильнее, чем другие районы Болгарии, турецкой колонизации, особенно тяжело чувствовали на себе турецкое иго. На этой территории находились важные для Турции порты и крепости — Варна, Каварна. Балчик, Бургас, Созополь, Василико, Месемврия и другие, в которых сосредоточивались значительные военные и военно-морские силы завоевателей. Через эту же территорию с давних времен часто передвигались военные силы, направлявшиеся через Добруджу в низовья Дуная, в Бессарабию, Степную Украину и Крымское ханство. Вследствие этого в Восточной Болгарии турок всегда было больше, чем в западных и центральных районах страны. Поэтому местное болгарское население особенно настойчиво подвергалось завоевателями насильственной ассимиляции. Тем самым султанская Турция стремилась упрочить здесь свои позиции.

Некоторые архивные материалы, впервые вводимые в научный оборот, и свидетельства современников, например Ф. Фонтона, чиновника дипломатической службы 2-й армии, медика Ф. Каница, К. Зейдлица и других, позволяют представить положение населения Восточной Болгарии. Ф. Каниц писал: «Средневековый мрак тяготеет над болгарским народом с тех пор, как он подпал под владычество турок и фанариотов» 4. Более подробны свидетельства Ф. Фонтона, заметившего 23 июля 1829 г.: «Гонения, уничижения, притеснения, неистовства и насилия, которым болгарский народ подвержен со стороны турок, суть неимоверные, бесчисленные и неописуемые» 5. Позже, в декабре того же года, в своем письме он подробно рассказывал о бесчинствах султанских чиновников-субашей, джизедаров и откупщиков, собиравших по своему произволу разнообразные налоги с населения. Сборщикам налогов и поборов всегда помогали муфтии и христианские епископы. Население ежедневно испытывало «обиды и насильства». «Не только спахи, субаши, но и первый встречный турок, путешественники, зулумкары (т. е. разного рода притеснители.— И. М.), входя в дом болгарина, считали все, что там находится, своею собственностью». Каждый такой притеснитель не только ни-

_____

4. Ф. Каниц. Указ. соч., стр. 72.

5. Ф. Фонтон. Указ. соч., т. 11, стр. 65.

[22]

чего не платил, но распоряжался всем имуществом, скотом и людьми как своею собственностью. А болгарин не мог ничего предпринять и «даже в вере найти утешения от этих бедствий», так как высшее православное духовенство являлось «послушным орудием турецкого правительства» 6.

Обращаясь к своему адресату, Фонтон рекомендовал ему внимательнее ознакомиться с приложенным к письму списком требований, составленным богатым болгарином (хозяином дома, в котором он жил в с. Факи), как с интересным документом, чтобы извлечь из него лучшее доказательство тому, «...что не только имущество, но и самые особы болгар беззащитны против произвола мусульман» 7.

В своей книге «Мое путешествие по Старой планине...» П. Хитов описал злодеяния турецких разбойничьих шаек в начале XIX века. На протяжении 12 лет они предавали огню, мечу и разграблению города и села Восточной Болгарии 8. Эти свидетельства приобретают тем большее значение, что они были подтверждены и болгарами, переселившимися в Буджак. В одном документе, написанном в январе 1857 года, они вспоминали о «неимоверном угнетении под ярмом поработителей, доведенном до такой степени», что «...самое существование их предков, казалось, приблизилось к концу». Они не забыли, что это были времена, когда «разъяренный фанатизм завоевателей, казалось, был готов поглотить едва живший в изнеможении народ, о существовании которого ни одна из западных держав не помышляла и тем более не думала об облегчении горькой его участи». Положение народа улучшалось в короткие периоды русско-турецких войн, а после ухода русских войск «жестокое тиранство и сильное угнетение делались день ото дня более и более невыносимыми и горькими...» 9.

Говоря о положении болгарского народа под властью Оттоманской Порты накануне войны 1828—1829 гг., нельзя обойти молчанием политику насильственного отуречения, осуществлявшуюся поработителями. Как известно, с давних времен турецкие султаны требовали с христианского населении «дань кровью», забирая в янычары мальчиков, которых затем воспитывали в духе ненависти к родному народу. Хотя с XIX века «...способ — христианской кровью душить христиан» официально был отменен, турецкие угнетатели продолжали проводить насильственную ассимиляцию и до и после русско-турецкой

_____

6. Ф. Фонтом. Указ. соч., т. II, стр. 192—195.

7.  Там же, стр. 192.

8. «Асимилаторската политика на турските завоеватели». Сборник от документи за помохамеданчвания и потурчвания (XV—XIX в.) Съставител-редактор Петър Петров. София, 1962, стр. 347.

9.  АВПР, ф. Славянский стол, 1830—1860 гг., д. 8597, л. 30, 42—43.

[23]

войны 1828—1829 годов 10.  Об этом свидетельствуют факты, приводимые в сборнике документов «Асимилаторската политика на турските завоеватели». Остановимся на некоторых документах, относящихся к первой половине XIX века. В записке В. П. Черновеждова, извлеченной из его воспоминаний «Няколко записки от сегашния век», сообщается, что население Северо-Восточной Болгарии, прилегающей к Черному морю, говорило по-турецки, так как завоеватели, добиваясь отуречения болгар, подвергали их мукам, отрезали языки. И в силу этого болгары вынужденно воспринимали турецкий язык, но отказались принять магометанскую веру 11. Другие документы говорят о насильственном обращении в мусульманство значительного количества болгар. Предоставляя ренегатам христианства ряд привилегий, завоеватели в дальнейшем использовали их для самого жестокого притеснения соотечественников, отстаивавших свой язык и веру, которая во времена турецкого ига отождествлялась с понятием национальности 12. К чести болгарского народа, ни жестокие расправы, ни даже угроза физического истребления не сломили его. В «житии» Игнатия Старозагорского повествуется об убийстве озверелыми турками его отца за отказ от участия в войне против сербского народа. Жена и две дочери убитого были насильственно отуречены. Сам Игнатий впоследствии подвергался мукам и тюремному заключению и в 1814 году был повешен за решительный отказ принять мусульманство. Такова участь и Ивана Нового из Тырнова, постигшая его в 1822 году. В одном из документов сообщается о многочисленных зверствах и жестоких расправах турецких войск в 1821 году над горожанами Тырнова. Лишь немногие из них согласились перейти на сторону врага. «Какое большое зло постигло тогда христианский народ, — с горечью восклицал современник,— одному лишь богу известно, человек же не может этого описать...» 13.

Тяжелое положение народных масс Восточной Болгарии, угнетаемых феодалами и агентами султанской Турции, усугублялось и тем обстоятельством, что на стороне Оттоманской Порты в качестве союзника выступала константинопольская греческая церковь во главе с патриархом. Уничтожение церковной независимости Болгарии тяжело сказалось на жизни и развитии болгарского народа. Константинопольская православная патриархия не только сумела отстоять себя в условиях мусульманского государства, но и распространила свое господство на покоренные турками народы, в том числе и на болгарский.

_______

10. ф. Фонтом. Указ. соч., т. II, стр. 92.

11. «Асимилаторската политика», стр. 73—76, 227, 229—237, 279, 231, 282, 167.

12. Жак Натан. Указ. соч., стр. 56, 57.

13. «Асимилаторската политика», стр. 230—231, 258, 282.

[24]

Султан и его двор не только щадили греческое духовенство, но и поставили его в такое привилегированное положение, которого оно не имело и при христианских византийских императорах. Завоеватели неспроста стали на такой путь. Они превратили константинопольскую церковь в свое орудие для удержания христианского населения империи в покорности, в своего агента по извлечению дополнительных доходов с порабощенных христианских народов 14. С этой целью Порта взыскивала с каждого кандидата в патриархи под видом «подарков» султану огромные взятки, которые с течением времени безмерно увеличивались. По имеющимся данным, сумма денег, уплачивавшаяся султану за приобретение патриаршеского сана, с XVI века по 1864 год возросла в 25 раз. Кроме того, примерно равную сумму следовало уплатить и сановнику Порты, ведавшему этой куплей-продажей 15. По сведениям, приводимым Ж. Натаном, сумма, вносимая в султанскую казну за получение патриаршего престола, в конце XV в. составляла 1000 червонцев, а в начале XVIII века уже 100 тысяч червонцев 16.

Турецкое правительство, заинтересованное в умножении такого рода доходов, вмешивалось в борьбу различных групп греческого духовенства, поощряя частую смену патриархов 17. Кандидаты, претендующие на патриарший сан, уплачивали огромные взятки султану также недаром. Они рассчитывали при помощи турецких властей с лихвой вернуть затраченные суммы. Патриарх назначал по своему усмотрению в славянские земли митрополитов, архиепископов, епископов и прочих представителей высшего духовенства. На эти высшие церковные посты он ставил преимущественно богатых греков, живших в особом квартале Константинополя Фана ре, по имени которого и духовенство, вышедшее оттуда, называлось фанариотским, или просто фанариотами. Фанар, по справедливому замечанию Каница, являлся местом, в котором сочетались все византийские пороки с азиатско-турецкими обычаями и нравами. Он выпускал из своих стен духовных торгашей, бравших на откуп и все вакантные епископства в Болгарии. В надежде на большие доходы с порабощенного болгарского народа фанариоты, в свою очередь, за свое назначение уплачивали огромные суммы патриарху. Так, например, за свое назначение в Болгарию епископ платил 4 тысячи дукатов. По данным Н. Станева, епископское место продавалось за 50 тысяч грошей 18.

______

14. Ф. Фонтом. Указ. соч., т. II, стр. 71—72.

15. Ф. Каниц. Указ. соч., стр. 144.

16. Жак Натан. Указ. соч., стр. 102; П. Ников. Възраждането на Българския народ. Церковно-националнн борби и постижения. София, 1950, стр. 15.

17 Д. Косев. Указ. соч., стр. 167.

18. Н. Станев. Българня под игото. София, 1928, стр. 91.

[25]

Прибыв в Болгарию, фанариотские митрополиты и архиереи в свою очередь стремились не только поскорее окупить свои затраты, но и использовать все возможности обогащения. С этой целью они предоставляли места священников в своих епархиях также лишь за большие взятки. Часто церковные приходы доставались людям совершенно невежественным, неграмотным, явным проходимцам, которыми константинопольская патриархия старалась повсеместно заменить болгарское национальное духовенство 19.

Таким образом, как писал Ф. Каниц, «...болгарская райя составляла предмет торга и откупа для высшего греческого духовенства, которое было, поистине, его злым гением». Используя болгарский народ как неиссякаемый источник для получения огромных доходов, фанариотское духовенство накопляло, по свидетельству того же Каница, огромные богатства и жило в такой роскоши, что с ним не могли соперничать в этом отношении многие из турецких пашей 20. Так, например, в 1821 году в Варну был назначен митрополитом фанариот Илларион Критский. После смерти Иллариона в 1838 году власти обнаружили в его кассе два миллиона золотых грошей. Духовенство собирало с болгарского населения специальный налог — так называемую владычнину, которая по размерам не уступала податям в пользу казны и взыскивалась с такой же жестокостью. При отсутствии у населения денег налоги с него взыскивали натурой — всевозможными продуктами, которые затем караванами отправлялись для продажи на рынках больших городов. Подобный грабеж народа греческим духовенством часто возмущал и самих турок. При этом князья церкви больше всего заботились о личном обогащении. Так, например, в конце 30-х годов XIX века Тырновский митрополит Панарег разъезжал по своей митрополии верхом на буйном жеребце, в пышном одеянии и хорошо вооруженный, в сопровождении большой свиты, состоявшей из его помощника (протосингела), 15 чорбаджиев-грекоманов, 35 священников, 4 дьяконов, 2 писарей, кофеварщика, повара, 2 чубукчиев, 6 конюхов и 5—6 янычар. С их помощью он собирал со своей паствы огромные доходы в свою пользу 21. В чудовищной эксплуатации и угнетении болгарского населения султанские власти и фанариотское духовенство поддерживали друг друга. Это объясняет недовольство болгарского народа, как удачно отметил Ф. Каниц, «паша-фанариотским правительством» и заинтересованность народа в освобождении от этих, по выражению Ф. Фонтона, двойных угнетателей 22.

_____

19. Н. С. Державин. Указ. соч., стр. 102.

20. Ф. Каниц. Указ. соч., стр. 143, 145.

21. Н. Державин. Указ. соч., стр. 102—103

22. Ф. Фонтан. Указ. соч., т. II, стр. 180; Ф. Каниц. Указ. соч., стр. 72.

[26]

Такое двойное угнетение особенно ощущалось в Восточной Болгарии. Богатые и многолюдные причерноморские города привлекали не только греческое купечество, но и высшее греческое духовенство. Турция, как уже говорилось выше, более всего колонизировала эту часть Болгарии, переселяя туда жителей из центральных районов, и с наибольшим упорством осуществляла там насильственную ассимиляцию коренного населения. С начала XIX века высшее греческое духовенство также стало на путь принудительной ассимиляции болгар 23.

Фанариотское духовенство добилось и гражданской власти. Оно не только собирало часть налогов для турецкого правительства, превратившись таким образом в сборщиков податей, но также занималось судом, расправой и доносами 24. Оно не только не защищало кровные интересы болгарского народа, но, напротив, принимало все меры к подавлению малейшего проявления национальных чувств. Реакционнейшие его представители выступали даже против греческого национально- освободительного движения как движения направленного против «поставленной богом» султанской власти. Известно, что константинопольская патриархия в 1828 г., то есть в ходе войны, желая усилить недоверие к болгарам, донесла Порте о том, что среди них зреет заговор с целью уничтожения Турецкой империи 25. Закономерным следствием таких действий явилась растущая ненависть болгар к фанариотам.

Основная масса крестьянства и бедных слоев городского населения не поддавалась эллинизации, не мирилась со своим положением и уже в изучаемый период неоднократно выступала против греческих церковных владык. На стороне народных масс выступали и выходцы из прогрессивных слоев болгарской буржуазии, заявившие себя противниками не только турецкого господства в Болгарии, но и константинопольской патриархии. К ним относился доктор медицины И. Селиминский, известный своей ненавистью к греческому духовенству за его ассимиляторскую работу среди болгарского народа. Как человек, отличавшийся свободомыслием, не очень веривший даже в основные начала христианства и самым скептическим образом относившийся к обрядности и церковным правилам, он смело разоблачал греческих князей церкви и не щадил фанар и греческих архиереев 26.

_____

23. Об ассимиляторской деятельности греческого духовенства в Восточной Болгарии подробнее будет сказано ниже в связи с определением национального состава переселенцев.

24. Ф. Фонтом. Указ. соч., т. II, стр. 72; Ф. Каниц. Указ. соч., стр. 72

25. Ф. Каниц. Указ. соч., стр. 147, 163.

26. С. Бобчев. Г. Раковский като публицист. Сборник на Българската академия на науките, кн. IX, стр. 39—40; «Библиотека д-р Ив. Селимински». Книжка 2, стр. 33 (в дальнейшем — «БИС». — И. М.).

[27]

Сказанное выше позволяет составить представление о положении болгарского народа накануне русско-турецкой войны. Вся система жесточайшей его эксплуатации отсталой, варварской феодальной Турцией и ее союзницей — константинопольской церковью высасывала жизненные соки народа. Этот гнет становился особенно тягостным, ибо Болгария с середины XVIII века делала первые шаги по пути капиталистического развития 27.

Современники, знавшие Болгарию конца 20-х годов XIX века, поражались тому, что в некоторых ее центрах существовала «довольно деятельная промышленность», а в таких городах, как Габрово, Трявна, Калофер, она находилась «даже в цветущем состоянии». Расцвет промышленности в названных городах объяснялся при этом тем, что они управлялись до известной степени самостоятельно, так как турки туда почти не заглядывали 28. В наличии, как будто, имелись условия для развития по капиталистическому пути не только промышленности в городах, куда стекалось множество разоренных крестьян, но и в сельском хозяйстве. Возьмем, скажем, скотоводство. Большой спрос на продукцию этой отрасли на европейском рынке являлся важным условием для ее подъема. Наличие торговых морских портов благоприятствовало сбыту огромного количества скота, шерсти, молочных продуктов и прочего на внешнем рынке. Спрос на продукцию скотоводства и прежде всего овцеводства возрастал и на внутреннем рынке в связи с увеличением числа суконных мануфактур. О том, что скотоводство действительно играло большую роль в хозяйстве тогдашней Болгарии, писали западноевропейские путешественники, которые отмечали, например, что во внутренних районах они очень часто встречали огромные стада крупного и мелкого скота и что вообще Болгария была весьма богата лошадьми, буйволами, быками, овцами и птицей всякого рода. Развитию товарного скотоводства способствовал и тот момент, что, как заметил Ф. Каниц, доставка скота для сбыта в города обходилась дешево, ибо не требовала затрат на перевозку 29.

Однако эти благоприятные условия не могли быть использованы в полной мере для свободного капиталистического развития страны до тех пор, пока сохранялось чужеземное иго

______

27.  Началу развития капитализма в Болгарии данного периода посвящен ряд работ советских и болгарских авторов, о которых упоминалось выше. Этому же вопросу посвящен ряд статен ученых Института историк Болгарской Академии наук в «Etudes Historiques», Sofia, I960, p. 205—219. Поэтому мы останавливаемся лишь на освещении причин, задерживавших это развитие, и в степени, необходимой для рассмотрения некоторых основных вопросов нашей темы.

28. Ф. Каниц. Указ. соч., стр. 70.

29. Там же, стр. 69.

[28]

и не была обретена государственная независимость. Мы уже приводили выше свидетельства Ф. Фонтона о непрочности положения болгарина и его собственности. Неслучайно К. Маркс и Ф. Энгельс писали, что Турция в первой половине XIX века находилась «...на самой низкой и варварской ступени феодализма» 30. Оттоманская империя задерживала и душила развитие буржуазных отношений. «...Турецкое иго, как и любое другое восточное господство,— писал Ф. Энгельс, — несовместимо с капиталистическим обществом; нажитая прибавочная стоимость ничем не гарантирована от хищных рук сатрапов и пашей; отсутствует первое основное условие буржуазной предпринимательской деятельности — безопасность личности купца и его собственности» 31. Таким образом, отживающие свой век общественные отношения являлись главным тормозом для развития и утверждения господствующего класса нового, более прогрессивного для того времени капиталистического общества.

Закономерным следствием обострившегося внутреннего положения страны явилось пробуждение политического сопротивления национальной буржуазии против угнетателей. На борьбу с ними поднимались и массы порабощенного болгарского народа. Следует отметить, что переселение 1828—1829 годов было вызвано и облегчено также обстановкой военного времени. Если в мирное время болгары не имели возможности свободно переселяться в пределы России, так как границы усиленно охранялись турецкими войсками, то во время войны обстоятельства изменялись. С одной стороны (как подробнее покажем ниже), угнетение болгарского народа чрезвычайно усиливалось, вынуждая его к решительному протесту, вылившемуся в форму переселения. С другой стороны, одновременно создавались и реальные условия для осуществления эмиграции. На этот путь становилась масса болгар из областей, занятых в ходе сражений русскими войсками. Последние оказывали переселенцам всевозможную помощь и охраняли их от преследования турками во время следования к русским рубежам. Обратимся к фактам. Отступая в глубь Оттоманской империи, турецкие власти принуждали болгар следовать за ними со своим скотом и движимым имуществом, а сопротивлявшихся предавали смерти. Насильственно эвакуируемые люди не получали никакой продовольственной помощи. Болгарские села и города сжигались или разрушались отступавшими турками. Поэтому в тех случаях, когда русские войска отбивали у турок угоняемое ими население, оно оказывалось вынужденным, в поисках покровительства и защиты России, переселяться в ее

_____

30. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. IX. стр. 6.

31. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. XXII, стр. 33.

[29]

пределы, либо в занятые русскими армиями Дунайские княжества.

Г. С. Раковский в своем полемическом увлечении против переселенческой политики царизма без всяких оснований обвинял всю Россию и русских в разорении многих поселений Болгарии во время войны 32. Но этот деятель принадлежал к тому узкому кругу «греческих патриотов», которые, как показал П. Кисимов, любили осуждать Россию за то, что она якобы ничего не сделала для болгарского народа, не предусмотрела для него некоторые облегчения по окончании войны 1828—1829 году. П. Кисимов пришел к выводу, что обстоятельное рассмотрение вопроса «никак не оправдывает такое историческое обвинение России» 33. Наконец, сам факт переселения в Россию в поисках спасения от турецкой мести и предоставление болгарам не только убежища, но и условий для ведения хозяйства свидетельствуют о предвзятости точки зрения Г. Раковского.

Население, спасенное русскими от угонявших их турок, на первых порах, в 1828 г., не находя пристанища в своих разоренных селах, предпочитало, хотя бы на время войны, покинуть родные пепелища и превратиться в беженцев, поселявшихся на территории России и Дунайских княжеств.

______

32. Г. С. Раковский. Преселение в Русия или руската убийственна по¬литика за болгары-ты. Букерещ, 1861. стр. 8.

33. П. Кисимов. Принос към историята на руско-турската война от 1828 година. — «Българска сбирка». Год IX, София, 1902. Книжка IX, стр. 556.

[30]

Цитируется по изд.: Мещерюк И. Переселение болгар в Южную Бессарабию. 1828-1834 гг. (Из истории развития русско-болгарских дружеских связей). Кишинев, 1965, с. 20-30.