Копорье — город камен

Копорье. По изданию 1881 года.

В древней Руси «городами» называли поселения, которые  имели  оборонительные  сооружения. Выражение «срубить» или  «заложить город» значило построить деревянную или каменную крепость. Под защитой городов-крепостей развивались посады, в которых жили торговцы и ремесленники. В период военной угрозы посадское поселение, а также жители окрестных сел и деревень могли укрыться за крепостными стенами.

Судьба земель и государств решалась в то далекое от нас время не только в полевых сражениях. Очень часто исход войны зависел от удачного штурма городовых укреплений. Поэтому оборонному строительству, особенно в пограничных областях, уделялось большое внимание. Укрепленный город, являясь военно-административным центром округи в период военных действий, жил особенно напряженной жизнью — за его стенами не только находило временное убежище окрестное население, но и накапливались силы для отражения противника.

Новгородские летописи часто называют Ладогу, Копорье, Орешек, Корелу, Ям «пригородами» Великого Новгорода. В древности это слово, сохранившееся в русском языке и поныне, имело совсем иной смысл. В наше время пригород — это предместье, а в древности пригородами называли опорные центры, форпосты на ближних и дальних подступах к тому или иному городу. Такие форпосты — порубежные крепости, порой находившиеся за несколько сот верст,— имел и Новгород.

Технический уровень строительства городовых укреплений, вооружение крепости в известном смысле можно назвать зеркалом культурного и экономического уровня развития государства.

В эпоху доогнестрельной фортификации особое значение имел выбор места для крепости. При осмотре любого памятника древнерусской архитектуры, будь то культовые постройки или оборонительные сооружения, неизменно поражает умение древних мастеров «поставить» свою постройку, найти для нее место. Удачно расположить крепость — это значило максимально использовать защитные свойства рельефа местности, найти такие естественные препятствия, которые затрудняли бы противнику подход к крепостным стенам, сделали бы невозможным внезапное, скрытное нападение, что содействовало более эффективным действиям обороняющейся стороны. Кроме того, разумеется, выбор места будущей крепости имел существенное значение при решении зодчими технических вопросов, связанных с планировкой крепости и практическим использованием тех или иных строительных приемов.

Древнейший период в строительной биографии Копорской крепости — XIIIвек. За короткий промежуток времени — всего за 18 лет — на копорском скальном мысу были построены одна за другой три крепости: в 1279 году — деревянный замок князя Дмитрия, в 1280 году — каменный замок Дмитрия и в 1297 году — каменный город. Такое интенсивное оборонное строительство свидетельствует о стратегической важности Копорской крепости: в то время она была единственным форпостом, прикрывавшим неприятелю подходы к Новгороду с северо-запада.

Строительство каменной порубежной крепости, несомненно, явилось крупнейшим событием не только в истории Новгородской земли, но и всей Северной Руси. В конце XIIIвека Новгород располагал уже двумя каменными крепостями — Ладогой на северо-востоке от столицы вечевой республики и Копорьем — на северозападе. Эти две древнейшие русские каменные крепости появились на самых опасных для северозападных русских земель стратегических направлениях. Недаром они были построены задолго до того, как возвели каменные укрепления в самом Новгороде. В последующее время, в XIVи первой половине XVвека, с постройкой каменного костра (башни) в деревянной крепости Кореле, каменных крепостей Ям и Орешек в Новгородской земле был создан мощный оборонительный заслон на пути ливонской н шведской агрессии. Безусловно, каменное оборонное строительство в порубежных районах укрепило внешнеполитическое значение Новгорода и способствовало росту его авторитета.

Каменная крепость Копорье являлась одной из важнейших частей оборонительной системы на северо-западных рубежах Русской земли.

Строительная биография Копорья в XIIIвеке тесно связана не только с князем Александром Невским, но и с двумя его сыновьями — Дмитрием и Андреем Александровичами.

По видимому, после взятия в 1241 году новгородской ратью во главе с князем Александром деревянного немецкого замка, сооруженного крестоносцами в Копорском погосте в 1240 году, новгородцы построили здесь небольшую деревянную крепость, которая существовала более четверти века.

Эта крепость, расположенная недалеко от берега Финского залива, имела для Новгорода важное стратегическое значение. Копорье уже тогда играло роль порубежной крепости, являясь в то же время центром племенного объединения водского населения. О стратегической роли Копорья свидетельствуют события начала второй половины XIIIстолетия.

В 1256 году в Копорье снова побывал Александр Невский: здесь собиралась новгородская рать перед походом в землю финского племени емь, жившего на северном побережье Финского залива. Поход был направлен против шведов, которые завоевали земли еми в 1249 году и постоянно угрожали с завоеванной территории новгородским землям. В 1256 году они предприняли попытку укрепиться на реке Нарове: шведский отряд во главе с Дитрихом фон Кивелем хотел построить на Нарове укрепленный пункт, но, узнав о приближении новгородского войска, бежал.

Зимой 1256 года новгородская рать шла в землю еми наикратчайшим путем — через Финский залив. Рейд по льду залива был тяжелым. Новгородский летописец записал об этом походе: «и был зол путь, аны же не видели ни дни, ни ночи, и многым шестником бысть пагуба...» Поход увенчался успехом: шведы были разгромлены, русское влияние среди местных племен на некоторое время вновь восстановлено.

Во второй половине XIIIвека новгородцы несколько раз приглашали на княжение сына Александра Невского — князя Дмитрия. В 1279 году князь Дмитрий просил у Новгорода согласия на постройку деревянного замка в Копорье: «Испроси князь Дмитрий у Новгорода поставити себе город Копорию, и шед сам сруби». Деревянная крепость просуществовала недолго — всего год — и в 1280 году была заменена каменной. Летопись довольно скупо рассказывает об этом важном событии в истории новгородских земель: «Князь великий Дмитрий, с посадником Михаилом и с большими мужи, ехавши обложи город камен Копорию».

При всей своей лаконичности летописная запись о постройке первой каменной крепости в Копорье представляет большой интерес для характеристики отношений между князьями и Новгородом. В частности, летописец отметил, что строительство каменного Копорья было осуществлено с согласия Новгорода и даже в присутствии новгородского посадника и бояр, «больших мужей». Любопытно, что посадник Михаил (Михаил Мишинич), присутствовавший при закладке крепости 1280 года,— потомок Мишиновгородца, одного из героев Невской битвы со шведами в 1240 году. В разгар битвы Миша ворвался на коне на шведский корабль. Сброшенный в море, он выплыл и продолжал сражаться.

Однако в том же году князь Дмитрий сместил Михаила Мишинича с посадничества, заменив его своим ставленником — Семеном Михайловым, который раньше был посадником в Ладоге. Отношения новгородцев с князьями уже с XIIвека были всегда сложными. Соблюдая приоритет великокняжеской власти (на новгородский стол приглашали князя, получившего татарский ярлык на великое княжение), новгородские «большие мужи» зорко следили за тем, чтобы князь не обосновался слишком прочно на Новгородской земле. Нежелательно для них было и укрепление власти Дмитрия, когда он получил в личное владение Копорский каменный замок, сёла и деревни.

Воспользовавшись тем, что князь потерпел поражение в междоусобной борьбе с братом Андреем, который получил ярлык на великое княжение, новгородцы решили отнять Копорье у Дмитрия. В 1282 году Дмитрий был вынужден покинуть Переяславль-Залесский, захваченный Андреем, и хотел укрыться в Копорском замке. Однако новгородские полки встали у озера Ильмень и преградили ему путь. Несколько раньше были захвачены в качестве заложников две дочери Дмитрия и его бояре. При условии, что воины князя—«мужи Дмитриевы», охранявшие Копорье, уйдут из крепости, новгородцы обещали вернуть заложников. Дмитрию не оставалось ничего другого, как принять это условие и вывести своих воинов из Копорья.

Вторая каменная Копорская крепость возводилась в 1297 году, в период княжения князя Андрея Александровича. Несомненно, что строительные работы 1297 года могли полностью уничтожить следы оборонных работ предшествующих лет.

В первый год археологических раскопок на территории Копорской крепости начались работы у так называемого «рухлого места» — бреши в стене, пробитой, по преданию, петровской артиллерией перед штурмом захваченного шведами Копорья. На протяжении 24 метров каменной стены по краю обрыва не было, и шестиметровой толщины торцы давали возможность ознакомиться со своеобразным ее разрезом. Была исследована обширная площадка во всю длину «рухлого места»: раскоп занял все то место, на котором стояла уничтоженная артиллерией стена.

После снятия дерна и толстого слоя строительного мусора оказалось, что нижняя часть крепостной стены все-таки сохранилась. Рядом с основанием каменной стены обнаружились остатки деревянного сооружения очень плохой сохранности, частично заходившие под ее подошву: на протяжении 15 метров перпендикулярно краю обрыва лежали остатки истлевших бревен. Среди этих бревен археологи нашли большое количество обгорелого зерна.

Что же представляло собой это деревянное сооружение? В древнерусских деревянных крепостях, стены которых делали из приставленных один к другому деревянных срубов (клетей), внутристенные пространства часто использовались в качестве складских помещений. Раскопанный ряд бревен, по всей вероятности, служил выравнивающей вымосткой под основание деревянной крепостной стены. Во время пожара, следы которого отчетливо видны, сгорела не только деревянная стена, но и большие запасы зерна, которое хранилось во внутристенных помещениях. Пока что это только предположение. Но если вспомнить, что деревянный город князя Дмитрия, построенный в 1279 году, уже на следующий, 1280 год был заменен каменным, то не исключено, что археологи раскрыли причину столь быстрой замены деревянной крепости каменной: это пожар, уничтоживший княжескую резиденцию, сведения о котором не попали на страницы новгородских летописей.

«Рухлое  место» — часть  разрушенного   южного   прясла.
Крестиками обозначены остатки стены XIIIвека.

При исследовании каменной стены оказалось, что ее структура на этом участке немонолитна, как предполагали ранее. Каменная кладка шириной почти в 4 метра состоит из трех частей: средней, древнейшей, части толщиной до 2 метров и двух боковых прикладок. Древнейшая часть не похожа ни на какой другой участок стен Копорья. Здесь особая техника кладки: большие известняковые плиты толщиной 4—6 сантиметров залиты прочным связующим раствором желтовато-белого цвета. Боковые прикладки отличаются цветом и качеством раствора (рыхлый, красноватого оттенка, с большой примесью песка), а также размерами известняковых плит (толстые квадры).

Так в Копорье впервые была обнаружена древнейшая каменная стена, сложенная в конце XIIIвека. Протяженность ее — 24 метра, а высота местами достигает 2 метров. Впервые ученые получили вещественные доказательства того, что в кладке юго-западного прясла крепости сохранились более древние строительные остатки. Раскоп на «рухлом месте» явился своеобразным «окном», через которое как бы удалось заглянуть внутрь крепостных стен и определить их структуру.

Юго-западное прясло Копорской крепости в научной литературе рассматривается с особым пристрастием. Все исследователи сходятся на том, что планировка его архаична и не соответствует другим частям крепости. Архаичность эта оказывается главным образом в плавном, дугообразном в плане очертании крепостной стены. В эпоху огнестрельного оружия, когда максимальная плотность флангового огня являлась гарантией успешной обороны, появление дугообразного отрезка крепостной стены, безусловно, выглядит странно.

Эта странность не ускользнула от внимания исследователей. Именно на участке юго-западного прясла Копорской стены пытались найти влияние планировки новгородской крепости XIIIвека на Копорье XVIвека. Теперь причину «архаичности» большого участка крепостной стены на юго-западной кромке копорского скального мыса точно определили археологи. Каменная кладка начала XVIвека как каменным панцирем одела остатки более древней стены, благодаря чему стена крепости XVIвека на этом участке полностью повторила планировку новгородской крепости.

Сейчас археологи еще не располагают такими данными, которые позволили бы безоговорочно считать открытый участок древней стены частью каменной крепости князя Дмитрия, сооруженной в 1280 году. Вполне возможно, что открытая ими стена построена в 1297 году, когда новгородцы сооружали здесь новую, более мощную каменную крепость.

Уже первый год раскопок показал, что стратиграфия, то есть послойность залегания культурных слоев в Копорье, соответствует основным историческим этапам жизни крепости: сверху лежал «шведско-петровский» слой (XVII— первая половина XVIIIвека), ниже—«московский» слой (XVIвек) и в самом низу — «новгородский» слой (XIII—XVвека).

Важнейшим результатом раскопок было обнаружение древнего новгородского слоя. Впервые в руки археологов попали вещи, которыми пользовались копоряне в XIII— XVвеках. Интересны предметы вооружения — железные наконечники стрел и копий. Они свидетельствуют, что большинство жителей крепости составляли воины. Найдены фрагменты глиняной посуды, украшенные волнистым орнаментом, кресала-огнива для высекания огня. Археологи обнаружили и украшения — бронзовое височное кольцо, серебряные перстни, бронзовые шумящие подвески. Особенно эффектны литые бронзовые украшения с изображением драконов. Одно из них относится к набору украшений копорской модницы XIVвека — это бронзовое височное кольцо с головой дракона.

Копье и наконечники стрел. XIII век

О занятии прядением свидетельствует находка каменных (в том числе шиферного) пряслиц. Шиферные пряслица, которые археологи обычно называют пряслицами овручского типа, являются своеобразным хронологическим указателем. Шифер — розоватого цвета сланец — добывался недалеко от Киева, в районе Овруча. Пряслица из этого камня были широко распространены по всей Древней Руси. Татаро-монгольское нашествие положило конец деятельности овручских мастеров, и шиферные пряслица в слоях позднее конца XIIIвека нигде не встречаются.

Несомненно, в древнем Копорье были и свои мастера-ювелиры: об этом свидетельствует находка небольшой литейной формочки для отливки незамысловатых по форме маленьких бляшек. Формочка сделана из куска серого сланца.

В западной части крепости были найдены остатки большой деревянной постройки, погибшей во время пожара: это жилище древнего копорянина. Внутри жилища обнаружены глинобитное основание печи с дырочками от деревянного каркаса, нож с литой бронзовой рукояткой, украшенный сочным плетеным орнаментом, и шахматная костяная фигурка. Около печи лежала нижняя часть большой деревянной бочки.

Височное бронзовое кольцо с головой дракона. XIVвек.

Время бытования древнего здания датировали не только по вещам, найденным при его исследовании. Датирующим материалом явились и обгоревшие остатки стен. В радиоуглеродной лаборатории Ленинградского отделения Института археологии АН СССР был исследован уголь с целью определения времени гибели этой единственной открытой археологами древней деревянной постройки Копорья. Оказалось, что здание сгорело в середине XIVвека.

Обилие находок в древнейшем культурном слое Копорья, остатки сгоревшей деревянной постройки — все это вселило в исследователей надежду, что каменная крепость 1297 года не могла исчезнуть бесследно.

Лето 1971 года было вторым полевым сезоном в Копорье. Все усилия археологов были направлены на поиски древних укреплений. Внимательно исследовалось каждое скопление камней в раскопке. Все чаще в ход пускались более тонкие инструменты археологов — кисть и раскопочный нож. В один из июльских дней в раскопе, расположенном на северо-западной части крепостного Двора, лопаты археологов ударились о мощную кладку, сложенную из крупных, грубо обработанных известняковых плит, обильно политых прочным раствором.

Что это была за кладка? Все говорило о том, что кладка не могла быть стеной здания: она была слишком широкой — 2,8 метра, к тому же её нижний часть спускалась в неглубокий ров, вырытый в материке. До конца сезона археологам удалось раскрыть лишь 12 метров каменной стены, которая была атрибутирована археологами как новгородская.

В 1972—1973 годах древняя каменная стена в северной части крепостного рва была основным объектом археологического изучения. Метр за метром освобождали археологи новые участки могучей каменной кладки. Наконец работа была закончена. Широкой каменной лентой длиной почти в 110 метров предстало северное прясло новгородской крепости 1297 года.

Первоначально было не совсем понятно, почему древняя стена имеет довольно причудливую форму — отдельные ее участки то плавно круглятся, то вдруг как бы ломаются под углом. В процессе работы это удалось объяснить. Ведь в XIIIвеке планировка крепости во многом диктовалась рельефом местности. Было выяснено, что обнаруженная стена 1297 года стоит на гребне северного склона холма и полностью повторяет его первоначальную конфигурацию.

Древняя стена построена в характерной манере: лицевая кладка стены состоит из толстых необработанных блоков известняка, преимущественно продолговатых. Древние строители клали эти блоки длинными сторонами не вдоль линии стены, а поперек. Внутреннее пространство между двумя лицевыми кладками забутовывалось более мелкими плитами, булыжным камнем и обильно заливалось скрепляющим раствором. Проведенные наблюдения позволили полностью воспроизвести последовательность кладки при сооружении стены: пространство между двумя рядами лицевых блоков заполнялось бутом с большим количеством связующего раствора, затем раствор проливали на уложенные лицевые плиты, на которые укладывался следующий ряд, и опять производилась забутовка, и так далее. Из-за неравномерного растекания раствора между камнями образовались пустоты. Поэтому стена производит впечатление циклонической кладки. Открытая стена сохранилась на всем протяжении высотой от 70 сантиметров до 1,7 метра.

Фрагмент бронзового предмета с изображением голов хищников. XIVвек.

Древняя стена практически не имела фундамента, хотя ее нижняя часть была спущена в ров, углубленный в материк до 0,5 метра. Вероятно, особого фундамента для такой кладки не требовалось: большая ширина стены удерживала кладку от разрушения и оползания.

В восточной части северного прясла крепости 1297 года археологи обнаружили участок, сложенный в несколько иной манере. Здесь не было бутовой части кладки, забитой мелким плитняком,— все плиты были крупные. Это остатки одного башенного пилона, размеры которого 2x2 метра. В этой части древней крепости находились проездные ворота. Внутри сохранившейся на высоту 2,5 метра части башни было небольшое круглое помещение диаметром 1,2 метра. Стены помещения, которое оказалось началом внутрибашенного всхода на боевой ход крепостной стены, выложены лицевой кладкой.

К сожалению, сильные осыпи, образовавшиеся от разрушения крепости XVIвека, не позволяли раскопать другую часть проездной башни новгородской крепости. Можно только предполагать, что в этой части крепостная стена была разомкнута и оба ее торца, заканчивавшиеся пилонами, образовывали проезд шириной в 2—3 метра. Верхние части башенных пилонов держали свод. Верхняя площадка башни имела ярус бойниц и заканчивалась шатровой крышей. Каменная воротная башня, остатки которой были найдены в 1973 году,— древнейшее воротное сооружение, обнаруженное пока в северо-западных русских землях. Она отражает ранний этап в русском каменном оборонном зодчестве и имеет несомненные архаические черты: башенные пилоны не выступают за лицевую линию крепостных стен, башня как бы утоплена в толще стенной кладки. Такое конструктивное решение полностью отвечало приемам защиты крепостей того времени, когда башни еще не стали опорными пунктами обороны крепости и не играли сколько-нибудь важной роли в организации флангового обстрела штурмующего неприятеля. Поэтому в Копорской крепости конца XIIIвека функция башни заключалась лишь в защите крепостных ворот, расположенных в толще башенной кладки.

Древние фортификаторы совершенно справедливо считали, что такое расположение воротной башни создаст значительные трудности для врагов, которые попытаются захватить ворота и ворваться в крепость. Чтобы подойти к воротной башне, штурмующему неприятелю пришлось бы двигаться вдоль крепостных стен, и он попал бы под стрелы лучников, а при непосредственном приближении к стенам его могли закидать камнями, облить кипящей смолой.

Расчистка кладки стены конца XIII века.

Несомненно, что стоявшие на краю скалы каменные стены древней крепости высотой не менее 6—8 метров, приземистая четырехугольная башня поражали современников своей мощью и монументальностью. Пожалуй, можно даже сказать, что в представлении новгородца того времени Копорье было красивой крепостью. Известный исследователь древнерусского искусства академик И. Э. Грабарь считал, что художественный идеал новгородца — красота силы, красота мужественности и мощи.

Крепость 1297 года, которая лежала на глубине всего полутора метров от поверхности, открыта археологами. Эта находка не только явилась своеобразным ключом к пониманию предшествующего строительства, но и помогла разгадать многие моменты строительной биографии Копорья в период существования Московского централизованного государства. Очень важно, что обнаруженные археологическим путем «подземные» участки стен 1297 года привели к опознанию многих надземных, ныне стоящих участков стен крепости.

В одном из шурфов, заложенных поблизости от сохранившейся северо-западной угловой башни, был найден поворот древней стены к юго-западу, то есть по направлению к юго-западному пряслу крепости XVIвека, и непосредственно участок, на котором смыкались кладки XIIIи XVIвеков. Этот участок — важный узел для понимания как структуры западного прясла Копорья XVIвека, так и строительной истории всей крепости — обнаружен на глубине 4,4 метра от поверхности. Стена крепости XIIIвека уходила под более позднюю кладку.

Теперь перед археологами возникал не менее важный вопрос: на всем ли протяжении западного и частично юго-западного прясел крепости строители XVIвека возводили стены на развалинах кладки XIIIвека (как, например, они сделали это на исследованном археологами участке так называемого «рухлого места»)? Может быть, новгородская кладка кое-где сохранилась на гораздо большую высоту, чем на участке «рухлого места», и ее можно увидеть?

Фасад стены XIII века, открытой археологами.

Непосредственно у места стыка двух разновременных кладок, но не в нижних частях стен, а на самом их гребне, был внимательно исследован характер каменной кладки. Работы дали поразительный результат. В толще верхней части стены удалось распознать и расчистить остатки боевого хода и каменного парапета (бруствера), венчавшего некогда стену 1297 года.

Таким образом, удалось установить, что на западной стороне крепости XVIвека почти на свою первоначальную высоту, достигавшую 7 метров, сохранилась стена новгородской крепости конца XIIIвека. Как показали исследования, это почти половина западного прясла — около 30 метров. Археологи знали, как выглядят нижние части стен крепости XIIIвека, обнаруженные в земле во время раскопок. Теперь появилась возможность судить о характере кладки древней стены на полную высоту.

В начале XVIвека боевой ход стены новгородского времени был заложен строителями, а кладка стены, увеличенная на почти метровую высоту, заканчивалась новым каменным парапетом. Более того, тогда увеличили и общую толщину стены, но сделали это только со стороны крепостного двора, а наружный ее фасад остался «новгородским».

В   результате   архитектурно-археологических   работ 1970—1973 годов впервые был  получен  вещественный материал для изучения древнейшей  после  Ладожского кремля 1114 года каменной крепости Древней Руси — Копорья 1297 года.

Копорская крепость конца XIIIвека — типичный памятник русской фортификации доогнестрельного периода. Об этом свидетельствуют  криволинейность крепостных стен, рассчитанная на ведение преимущественно фронтального обстрела, и отсутствие бойниц нижнего, так называемого «подошвенного» боя. Воротная башня крепости не выступала за лицевую линию прясла и не была рассчитана на ведение флангового огня вдоль крепостных стен. Стрелки могли вести огонь лишь с площадки боевого хода — из амбразур, сделанных в бруствере. Копорские стены конца XIIIвека имели еще одну особенность, составляющую характерную черту строительных  приемов того времени: внешняя лицевая плоскость стены имела небольшой откос.  Это  объясняется   разной   толщиной кладки в нижней и верхней частях стены (внизу кладка была толще).

Так новгородская крепость Копорье XIIIвека, упомянутая на страницах русских летописей, перестала быть загадкой. Теперь можно сказать, что эта крепость перешла в ту категорию памятников культуры, которые доступны для исследования и которые можно сделать объектом музейного показа. Обнаружение и исследование каменного Копорья 1297 года — открытие большой научной ценности, вносящее немалый вклад в историю изучения военно-инженерного дела Древней Руси.

Каменное Копорье было административным и военным центром Водской земли. Вероятно, роль Копорской крепости в это время неоднозначна. С одной стороны, важнейшая функция Копорья — защита новгородских земель от внешних нападений, с другой стороны, Копорье — центр новгородского влияния в Водской земле. В крепости постоянно находился новгородский наместник, который во главе копорской рати принимал участие в военных походах Новгорода.

С 1333 года новгородцы стали приглашать в качестве наместников в порубежные крепости Ладогу, Корелу, Орехов, Копорье литовских князей Гедиминовичей, которые со своими дружинами должны были обеспечить их оборону. В 1333 году эти крепости получил «в кормление» князь Наримонт. В Копорье за военную службу Наримонту отдавали половину доходов с копорской округи.

Появление в новгородских крепостях-пригородах Гедиминовичей вряд ли можно объяснить лишь желанием заручиться военной поддержкой литовских князей против немцев и шведов. Советские историки справедливо усматривают в этом событии проявление особого политического курса Новгорода в период усиливавшегося со времен Ивана Калиты влияния Московского княжества. С незначительным перерывом (в XVвеке в Копорье, как и в другие крепости, на небольшой срок был приглашен смоленский князь Юрий Святославич) литовские князья несли службу там до 1446 года. Копорье было резиденцией Гедиминовичей в Новгородской земле.

Однако не всегда служилые князья добросовестно выполняли возложенные на них обязанности. Например, когда в 1338 году отряды ливонцев из Нарвы вторглись в Водскую землю и копорцы посылали к князю Наримонту в Литву за помощью, он так и не явился со своей дружиной. Разорив окрестные поселения, отряд подошел к стенам Копорья и осадил его. Крепость успешно оборонялась. Вышедший из ее ворот конный отряд во главе с воеводой Федором Васильевичем разбил неприятеля. Немцы были вынуждены снять осаду и уйти из Водской земли. Во время сражения ливонцы ранили коня под Федором, а Михея Копорянина, «мужа добра», убили.

Копорскую крепость боярские верхи Новгорода считали надежным убежищем во время волнения «черных людей» в столице вечевой республики. Два раза — в 1342 и 1350 годах — отсиживались за каменными стенами «в Копорье городке» новгородские посадники Андрей и Федор, спасаясь от восставших.

В 1348 году Водская земля и Копорье отражали нападение шведского войска во главе с королем Магнусом. Крепость удачно оборонялась, и новгородское ополчение во главе с Онцифором Лукичом вскоре изгнало неприятеля. В этом походе новгородской рати участвовали и копорские военные отряды. Копоряне в составе новгородского войска принимали участие почти во всех крупных военных мероприятиях Новгорода. Так, в 1394 году во время похода новгородцев на Псков под стенами города был убит один из копорских наместников — князь Иван Копорский.

Описывая события XIVвека, новгородская летопись довольно часто упоминает копорских князей. Вполне вероятно, что это представители племенной водской знати, которые несли службу в Копорье. В XIV—XVвеках династия копорских князей, вероятно, слилась с новгородскими боярскими фамилиями. По крайней мере, один из представителей династии копорских князей был даже новгородским посадником: в XIVвеке в документах упоминается посадник Елисей Копорский.

Судьба каменной новгородской крепости постройки 1297 года на протяжении почти всего XVвека совершенно не освещена письменными источниками. Между тем XVвек — время решительных перемен в истории не только северозападных, но и всех русских земель. В конце столетия завершился политический процесс консолидации русских княжеств и земель, и на европейской арене выступила новая могущественная держава — Московское государство.

Глава из книги: Овсянников О. Копорье. Историко-архитектурный очерк. Ленизмат, 1976.