Палестина в древности

Страна и население

Страна, лежащая между Египтом и Сирией и называемая Палестиной, в природном отношении делится на несколько областей. Вдоль побережья Средиземного моря тянется плодородная низменность, открытая влажным морским ветрам. Эта низменность отделена от Финикии, расположенной севернее, горным хребтом Кармел, пересекающим северную часть Палестины наискось и образующим скалистый мыс. Восточнее низменности расположено холмистое нагорье, где рано стало возможным земледелие по склонам гор и в долинах, а также и скотоводство. Еще далее на восток страна рассечена глубокой и узкой долиной реки Иордана, впадающей в соленое и безжизненное озеро — Мёртвое море. Ещё далее к востоку расположены степи — чем восточнее, тем более сухие, переходящие в так называемую Сирийскую пустыню.

На севере в Палестину проникают отроги гор Ливана и Антиливана. Между южными отрогами Ливана и поперечным хребтом Кармела расположена плодородная Есдраелонская долина. На крайнем юге Палестина переходит в сухую гористую полупустыню, тянущуюся в сторону гор Синайского полуострова. Сухая, пустынная полоса низменностей занимает перешеек, отделяющий Палестину от Египта.

Вплоть до конца IV тысячелетия до н. э. климат Палестины был более влажным часть западной низменности была заболочена, а Заиорданье было занято пышными пастбищами; в долинах реки Иордана и её притоков были густые леса. Страна была удобна для земледелия, и оно возникло здесь в древнейшие времена — ещё в период мезолита или раннего неолита.

Позже климат становится более сухим; исчезают леса и болота, беднеют степи. Густые заросли леса и кустарников сохраняются только в долине Иордана; но эта глубокая впадина не превратилась, как другие речные долины в соседних странах» в жизненную артерию страны; она скорее служила барьером между её западной и восточной половиной.

Уже древнейшие египетские данные, восходящие к III тысячелетию до н. э., по-видимому, свидетельствуют о том, что Палестина была заселена семитами — частью скотоводами, частью оседлыми земледельцами, жившими на рубеже IV и III тысячелетий до н. э. в укреплённых поселениях и знавшими медные орудия. Нередко сюда совершали походы войска Египта; в период Среднего царства палестинские пастушеские племена и оседлые поселения подчинялись египетским фараонам. По-видимому, приток пастушеских племён из соседних степей Аравии происходил периодически, волнами; новые пришельцы в скором времени, оседая здесь, переходили к земледелию.

Значительные изменения в жизни Палестины произошли в начале II тысячелетия до н. э. Население Заиорданья в это время почти полностью переходит на кочевое скотоводство; с другой стороны, с севера проникают новые этнические элементы — хурриты и, по-видимому, в небольшом числе также носители того индоевропейского языка, который, как мы видели, около этого же времени засвидетельствован в хурритском государстве Северной Месопотамии — Митанни. Однако население оставалось, по-видимому, как и прежде, в основной своей массе западно-семитическим по языку.

Образование племенных союзов в Палестине

Происходившие в начале II тысячелетия до н. э. племенные передвижения, отчасти связанные, возможно, с использованием лошади как для транспортных целей, так и в военном деле, привели к созданию в течение XVIII в. до н. э. большого и, вероятно, разнородного в этническом отношении союза племён, известных под названием гиксосы. Конкретные причины его создания и его история нам неясны, но во всяком случае он охватил обширную территорию от Северной Сирии до Египта; центром его, по всей видимости, была именно Палестина. Добыча, награбленная гиксосами, в частности в Египте, привела к обогащению племён, участвовавших в гиксосском союзе, в особенности племенной знати; археологические находки в Палестине этого времени, особенно же богатые погребения, показывают рост накопления и имущественного неравенства. К XV—XIV вв., о которых мы располагаем обильными письменными данными из амарнского архива фараонов, перед нами предстаёт уже раннее классовое общество.

Изгнание гиксосов из Египта и последующее завоевание египтянами Палестины, начавшееся ещё с первой половины XVI в. до н. э. (при Яхмесе I, занявшем южно-палестинскую крепость Шарухен), привело к разорению страны, засвидетельствованному археологическими данными. Палестина не была включена в состав Египетского государства Нового царства как его органическая часть. Египтяне грабили

Палестину, превращая её в источник добычи, особенно рабов в различных крепостях Палестины (среди которых уже тогда выделялся Иерусалим, а также Мегиддо в Есдраелонской долине и другие) продолжали сидеть собственные царьки, представители местной родовой знати, от которой они полностью зависели. Государственное и общественное устройство этих маленьких царств было, вероятно, аналогично устройству государств Финикии, с той лишь разницей, что здесь большее значение имело земледелие и гораздо меньшее — ремесло и торговля; в отношении материальной культуры Палестина значительно отставала теперь от Финикии. Египет выкачивал из этих царств тяжёлую дань, и население Палестины крайне тяготилось египетским владычеством; только постоянные военные походы и содержание военных гарнизонов, подчинённых египетским наместникам, позволяло Египту поддерживать здесь свою власть.

Наряду с постоянным, оседлым ханаанейскохурритским населением, в среде которого уже существовали классовые отношения (и к которому в период хеттско-египетских войн, возможно, прибавилось и хеттское население из поселенцев, происходивших с территории Хеттского царства), в Палестине, как и в Сирии, имелось и население другого рода, связанное с кочевыми племенами пустыни. Часть его, видимо, наряду со скотоводством занималась и земледелием, постепенно оседая на землю, но во всяком случае сохраняя первобытно-общинные порядки. Эти люди, которых письменные источники называют хапиру ('апиру), или, по-шумерски, са-газ (что значит «подрезатели жил», «головорезы»), появлялись иногда мирно, как наёмники на сельскохозяйственных работах, иногда же воинственно, стремясь захватить землю и крепости оседлого населения. Они представляли серьёзную опасность для владычества египтян и местной ханаанейско-хурритской знати — в особенности потому, что трудящееся население ханаанейских городов иной раз искало союза с хапиру в борьбе против своих и чужеземных угнетателей. Особенно значительным центром оседания хапиру были, по-видимому, южные и восточные районы Ливанских гор.

Весьма вероятно, что в числе хапиру, происходивших из западно-семитических по языку племён, обитавших на широком пространстве Сирийской степи от Палестины до Евфрата и Месопотамской равнины (и известных в вавилонских источниках под названием суту, или амореев), были и предки будущих евреев, ставших основным населением Палестины в I тысячелетии до н. э.

Сильнейший удар владычеству Египта в Азии был нанесён нашествием «народов моря» — племён побережья и островов Малой Азии и Эгейского моря, пришедших в движение во второй половине XIII в. до н. э. Опустошив южные области Хеттской державы, эти племена прошли огнём и мечом вдоль восточного побережья Средиземного моря. В конце XIII века до н. э. гегемония в Палестине переходит в руки нового, еврейского племенного союза, носившего название Израиль. Израиль упоминается впервые в одной из египетских надписей (около 1230 г. до н. э.), где он назван при перечислении стран, которые пострадали от вторжения «народов моря». Но в противоположность другим названиям Израиль определяется в надписи не как страна, а как народ или племя. Можно поэтому предположить, что израильтяне еще кочевали и не осели в какой-нибудь определённой области. В таком случае Израиль должен был появиться в пределах Палестины уже несколько ранее, но, по-видимому, незадолго до 1230 г. до н. э. Об этом говорит и отсутствие в позднейших преданиях, собранных в Библии, указаний на господство египтян в Палестине и на их воины там. Если бы израильтяне появились в Палестине уже во время амарнской переписки, как предполагают некоторые исследователи, то, несомненно, в Библии сохранились бы какие-нибудь отголоски пребывания египтян в Палестине и борьбы Израиля с ними.

Цитируется по изд.: Всемирная история. Том I. М., 1955, с. 391-394.