Древняя Русь в XI веке

Политическая борьба в Древнерусском государстве в начале XI века

Государственное единство Руси не было прочным. Развитие феодальных отношений и усиление могущества феодалов, а также рост городов, как центров местных княжеств, вели к изменениям в политической надстройке. В XI в. во главе государства по-прежнему стоял великий князь, но зависимые от него князья и бояре приобрела крупные земельные владения в разных частях Руси (в Новгороде, Полоцке, Чернигове, на Волыни и т. д.). Князья отдельных феодальных центров укрепили собственный аппарат власти и, опираясь на местных феодалов, стала рассматривать свои княжения как отчины, т. е. наследственные владения. Экономически они уже почти не зависели от Киева, напротив, киевский князь был заинтересован в поддержке с их стороны. Политическая зависимость от Киева тяготила местных феодалов и князей, правивших в отдельных частях страны.

Признаки непрочности государственного единства обнаружились ещё при Владимире Святославиче. Незадолго до смерти последнего его сын Ярослав, правивший в Новгороде, под влиянием новгородских бояр, стремившихся к отделению от Киева, перестал платить дань великому киевскому князю.

После смерти Владимира в Киеве стал князем его сын Святополк, убивший своих братьев Бориса и Глеба (за что ему было дано прозвище Окаянный) и начавший упорную борьбу с Ярославом. В этой борьбе Святополк использовал военную помощь польских феодалов. Тогда в Киевской земле началось массовое народное движение против польских захватчиков. Ярослав, поддержанный новгородскими горожанами, нанёс Святополку поражение и занял Киев.

Внутренняя и внешняя политика Ярослава Владимировича

В княжение Ярослава Владимировича, прозванного Мудрым (1019—1054), около 1024 г. вспыхнуло большое восстание смердов на северо-востоке, в Суздальской земле. Поводом к нему явился сильный голод. Крестьяне, следуя призывам волхвов, использовавших антифеодальную борьбу в целях защиты языческой веры, начали избивать местную знать, которая прятала запасы хлеба. Для подавления восстания князь Ярослав Владимирович сам отправился в Суздаль. Многие участники восстания были заточены в тюрьмы или казнены. Однако движение продолжалось до 1026 г.

В княжение Ярослава продолжалось укрепление и дальнейшее расширение границ Древнерусского государства. В Прибалтике в 1030 г. был построен город Юрьев (позднейший Тарту). В 1031 г. были вновь присоединены Червенские города Юго-Западной Руси. В то же время киевский князь подчинил себе Черниговскую и Тмутараканскую земли (1036 г.). В 1038—1040 гг. русские войска совершили походы в литовские земли. В 1040 г. Древнерусское государство подчинило себе Южную Финляндию.

В 1036 г. на Киев напали печенеги, но, потерпев сильное поражение, были вынуждены в дальнейшем уйти за Дунай. Вместо них южнорусские степи заняли сперва тюрки-огузы, а затем половцы, которые, начиная с 60-х годов XI в., совершали набеги на русские земли и, захватывая пленников, продавали их в рабство.

Признаки феодального дробления государства проявлялись всё отчётливее. Известную самостоятельность получила Новгородская земля, обособилось Полоцко-Минское княжество.

Восстания смердов и горожан в 60-х годах XI века

После смерти Ярослава государственная власть перешла к трём его сыновьям. Старшинство принадлежало Изяславу, который владел Киевом, Новгородом и другими городами. Его соправителями были Святослав (правивший в Чернигове и Тмутаракани) и Всеволод (княживший в Ростове, Суздале и Переяславле).

В 1068 г. на Русь напали кочевники-половцы. Русские войска были разбиты на реке Альте. Изяслав и Всеволод бежали в Киев. Это ускорило антифеодальное восстание в Киеве, которое давно назревало. Восставшие разделились на две группы: одни пошли к тюрьме («погребу») с тем, чтобы освободить заключённых, другие двинулась к княжескому двору. Горожане собрали вече на торгу, в районе Подола, где жили ремесленники и купцы, и потребовали от князя оружия и коней для продолжения борьбы с половцами. Князь отказался выполнить это требование, боясь, что горожане выступят против своих господ — бояр.

Тогда массы городского населения двинулись в аристократическую часть города — на «гору», желая расправиться с княжеской администрацией. По-видимому, в городском движении приняли участие зависимые (вотчинные) ремесленники и холопы. Изяслав и Всеволод бежали из города. Восставшие разгромили княжеский двор, освободили из тюрьмы и возвели на княжение Всеслава полоцкого, ранее (во время междукняжеской усобицы) заточённого своими братьями. Однако скоро он ушёл из Киева, а Изяслав через несколько месяцев с помощью польских войск, прибегнув к обману, снова занял город (1069 г.) и учинил кровавую расправу.

Городские восстания были связаны с движением крестьянства. Поскольку антифеодальные движения были направлены и против христианской церкви, во главе восставших крестьян и горожан иногда оказывались волхвы. В 70-х годах XI в. произошло крупное народное движение в Ростовской земле. Здесь во время голода крестьяне-общинники, княжеские данники (смерды) стали убивать «лучших» (богатых) людей и захватывать их «именье» (имущество). Человек триста крестьян во главе с двумя волхвами двинулись по Волге (от Ярославля) и Шексне к Белоозеру. Здесь они столкнулись с княжеской дружиной, собиравшей дань. Княжеский сборщик дани подверг волхвов пыткам, а затем они были повешены.

Народные движения происходили и в других местах Руси. В Новгороде, например, «все люди» (т. е. массы городского населения) во главе с волхвами выступили против знати, возглавленной князем и епископом. Князь Глеб при помощи военной силы расправился с восставшими.

По-видимому, после народных восстаний конца 60-х — начала 70-х годов XI в. сыновья Ярослава издали специальный законодательный сборник, который содержит ряд статей, охраняющих княжескую земельную собственность и защищающих администрацию княжеских имений. Этот сборник — так называемая «Правда Ярославичей» — составляет вторую часть «Краткой редакции» «Русской правды». Более поздняя редакция «Русской правды» — «Пространная» приписывает сыновьям Ярослава отмену кровной мести.

Цитируется по изд.: Всемирная история. Том III. М., 1957, с. 258-259.