Иран в середине XIX века

Феодальный гнет и проникновение иностранного капитала вызвали в Иране широкую волну народного недовольства, вылившегося в середине XIX века в так называемые бабидские восстания. Со второй четверти XIX в. экономическое положение Ирана резко ухудшилось. Отсталый феодальный строй, деспотизм шахских властей и произвол феодалов еще и прежде препятствовали развитию производительных сил страны и вызывали все возрастающее обнищание трудящихся. Теперь ко всему этому добавилась новая причина разорения Ирана — усиленное проникновение иностранного капитала (русского — на Севере и английского — на Юге), нанесшее тяжелый удар иранским крестьянам, ремесленникам, мелким и средним торговцам.

Экономический упадок Ирана

Усилившаяся заинтересованность феодальных землевладельцев в разведении ценных экспортных культур способствовала тому, что стала расти барщина, ранее слабо распространенная. Возникала новая прослойка помещиков, преимущественно из купеческой среды, приобретавших на праве частной феодальной собственности бывшие ленные земли. Крестьяне, переходившие к новым хозяевам, подвергались еще более тяжелой, чем прежде, эксплуатации. Арендные платежи и другие сборы достигали двух третей и даже четырех пятых урожая. В огромной степени возросла ростовщическая кабала. «Уверяют, — писал один путешественник, побывавший в Иране в конце 30-х годов XIX в., — что в этой стране из десяти земледельцев нет двух, которые не были бы в долгах».

Тяжелые условия жизни создались и для трудящихся слоев города. Иранские города не имели самоуправления и, за исключением нескольких крупных торгово-ремесленных и культурных центров, целиком зависели от феодальных правителей. Даже в больших городах, где было относительно многочисленное торгово-ремесленное население, экономическая жизнь носила застойный характер. Развитие капиталистических отношений происходило в крайне замедленных темпах. Внешняя торговля обогащала иностранцев и ничтожную группу иранских купцов.

Добившись от шаха распространения на Англию льгот и привилегий Туркманчайского трактата, английские капиталисты в короткий срок наводнили Иран своими фабричными изделиями, которые стали вытеснять предметы местного производства. Множество ремесленников осталось без куска хлеба. Ремесло, мелкое товарное производство и внутренняя торговля приходили в упадок. Низкий таможенный тариф (5% от стоимости товара) создавал благоприятные условия для иностранной торговли и лишал слабую местную промышленность всякой возможности конкурировать с иностранными фабричными товарами. Например, распространенная в Иране грубая ткань; так называемый кадак, исфаханского производства стоила в 1843 г. от 7 р. 50 к. до 9 руб. (на русские деньги) за кусок, а привозной английский кадак фабричной выделки — 3 руб. Хотя английская ткань была хуже по качеству, иранцы раскупали ее охотнее, чем исфаханскую.

Ничем не ограниченный ввоз иностранных товаров довел иранский рынок до того, что уже в 1836—1837 гг. в стране разразился жестокий кризис сбыта, сопровождавшийся массовым разорением местных купцов, прекращением кредита со стороны иностранных фирм и переходом значительной части внешнеторговых операций в руки иностранцев.

Из года в год Иран поражали стихийные бедствия: засухи, недороды, эпидемии чумы и холеры. Численность населения за первую половину XIX в. сократилась на несколько миллионов человек.

Шахиншах и его министры, губернаторы провинций, высшее мусульманское духовенство, ханы кочевых племен умножали свои богатства за счет эксплуатации широких масс населения. Сбор налогов сдавался на откуп. Внеся в казну установленную сумму, откупщик затем с помощью полицейского аппарата взыскивал с населения вдвое и втрое больше положенного по закону. Так как откупщиком часто являлся сам губернатор провинции или его доверенное лицо, то жаловаться было некому.

Система откупов распространялась на все отрасли государственного управления. Административные, судейские и военные должности также сдавались на откуп или продавались. Обязательно нужно было дать и пишкеш — узаконенную взятку, без которой вообще никто не мог обратиться к вышестоящему лицу. Крестьяне давали пишкеш помещику, помещики — губернаторам, министрам, сановникам, а последние — самому шахиншаху и его семье.

Огромные средства тратились на содержание шахского гарема, многочисленных членов каджарской династии, сановников, придворной челяди, на постройку дворцов и мечетей, на подачки вождям кочевых племен и т. д. Все это ложилось тяжелым бременем на иранский народ. Крестьяне, измученные невыносимыми условиями жизни, массами бежали в города в надежде найти если не работу, то хотя бы подаяние на базарах. Целые деревни оставались без жителей. Русский путешественник, проезжая летом 1840 г. из Исфахана в Хамадан, отмечал, что знакомая ему деревня, «еще недавно цветущая», теперь насчитывала лишь несколько обитаемых домов, а остальные брошены и разрушаются.

Начало бабидского движения

Особенно остро проявлялось народное недовольство в городах. Именно здесь в первую очередь сказывались пагубные для Ирана результаты проникновения иностранного торгового

капитала, разорявшего тысячи ремесленников, кустарей, мелких и средних торговцев, которые и явились главной движущей силой во вспыхнувших стихийных выступлениях протеста. Активную роль в этих выступлениях играло мусульманское низшее духовенство. В противоположность высшему духовенству — муджтехидам и улемам низшее духовенство мало отличалось по условиям своей жизни от народных масс. Многие его представители, в том числе сеиды (лица, претендовавшие на то, что они являются «потомками Мухаммеда»), добывали себе средства к существованию земледелием, ремеслом, мелкой торговлей. Поэтому низшее духовенство также было охвачено волной народного недовольства. Оно и выступило в качестве идеолога развернувшегося народного движения, придав ему религиозную окраску. Вместе с тем, поскольку движение было направлено против господствующего общественного строя, постольку религиозная идеология движения оказалась направленной также и против официальной религии — шиизма.

В 1844 г. в г. Ширазе 23-летний сеид по имени Али-Мохаммед объявил себя «бабом», т. е. посредником между народом и грядущим мессией — «имамом махди» (арабское слово «баб» означает «дверь», в данном случае посредник). Сама по себе мессианская идея не была новой. Предстоящий приход «махди» признавала также и официальная шиитская религия, и различные мусульманские секты — исмаилитов, шейхитов и др.

Но пропаганда Баба отличалась тем, что он предвещал приход мессии не в отдаленном будущем, не в день «страшного суда», а в самое ближайшее время и притом не вообще на землю, а именно в Иран. Согласно шиитским верованиям имам махди должен явиться людям в момент, когда земля будет переполнена несчастиями и бедами. Баб заявил: такой момент настал; гнет и притеснения со стороны властей и улемов переполнили чашу терпения народа; поэтому нужно считать, что уже наступило время пришествия махди. С приходом махди, учил Баб, в Иране наступит царство справедливости, в котором исчезнет всякое насилие, и все люди, мужчины и женщины, будут равны и станут жить в довольстве и счастье. До прихода махди он» Баб, призван открыть народу истину и подготовить людей к предстоящему переустройству всей жизни на новых началах.

Пропаганда Баба носила таким образом не столько религиозный, сколько социально-политический характер. В короткий срок число последователей Баба — бабидов — стремительно возросло. «Люди толпами собирались на поклонение Бабу,— писал один из его учеников, — задавали ему различные вопросы и многие уверовали в него».

Власти пытались задушить бабидское движение. В 1847 г. Али-Мохаммед был арестован и заключен в крепость в городе Маку. Но гонения привлекли к бабидам еще большее сочувствие масс. Сидя в макинской крепости, Баб поддерживал при помощи преданных ему людей связь со своими сторонниками. Здесь он завершил свое основное произведение «Беян» («Откровение»), ставшее руководящей книгой бабидов, как бы новым кораном. Тогда же Баб объявил, что он и есть ожидаемый имам махди.

Социальные требования в учении Баба отличались умеренностью; ближайшей целью его пропаганды было моральное воздействие на иранских правителей, которых он наивно надеялся обратить в новую веру. Баб происходил из купеческой семьи, сам некоторое время занимался торговлей, и в его проповедях нашли заметное отражение интересы купцов. Так, например, он отводил торговле почетное место среди всех профессий и обещал, что в новом обществе, которое построят бабиды, будет осуществлена полная свобода торговли. Отвергая право властей насильственно взыскивать налоги, он в то же время признавал обязанность уплаты долгов и законность взимания процентов в случае продажи товаров в кредит.

В дальнейшем последователи Баба, теснее, чем он, связанные с народными массами, выдвинули более радикальную программу. Мулла Мохаммед-Али из Барфоруша, возглавивший бабидское движение в Мазандеране, смело призывал к неповиновению властям и к захвату имущества у богатых. Коран и шариат, заявлял он, утратили свою силу. Люди теперь свободны от выполнения всяких повинностей по отношению к своим господам, в том числе и от уплаты налогов. В наступающем царстве справедливости, утверждал Мохаммед-Али, «все люди, бывшие до сих пор высокими и важными, станут низкими, а люди низкие — высокими». На земле не должно быть частной собственности: тот, кто владеет каким-либо предметом как частный собственник, лишает других людей возможности пользоваться этим предметом. В царстве махди все будет по-иному: «Люди пойдут по базарам и, читая молитвы, будут брать из лавок все, что хотят».

Взгляды эти были утопичны, но они отражали чаяния обездоленных масс иранского народа. В Хорасане с пламенной проповедью таких взглядов выступал мулла Хосейн из деревни Бушруйе. В Казвине огромной популярностью пользовалась проповедница по имени Заррин Тадж, получившая прозвище Куррат-уль-айн (Прохлада очей). Молодая женщина редкой красоты и большого поэтического дарования, она покинула свой дом и семью, чтобы бороться за осуществление идеалов бабизма.

Летом 1848 г. большая группа бабидов, возглавляемая Мохаммедом-Али и Куррат-ульайн, собралась в селе Бедашт (на границе между Мазандераном и Хорасаном). В течение нескольких дней при участии многочисленных приверженцев, прибывших из соседних городов и деревень, бабиды обсуждали принципы нового учения. На бедаштских собраниях и была сформулирована демократическая программа бабидов, положенная в основу их дальнейшей деятельности.

Это был новый этап в развитии бабидского движения. Заботы Баба об интересах торговцев как бы отходили на второй план. Наибольшее внимание бабидами уделялось теперь требованиям широких народных масс. Попытки Баба повлиять на правящие круги были отброшены. В бедаштских выступлениях горячо прозвучал призыв к открытой борьбе против господствующего строя.

Иранские власти направили в Бедашт вооруженный отряд и разогнали бабидов; некоторые из них были схвачены (в том числе и Куррат-уль-айн). Мохаммед-Али ушел в город Барфоруш, где к нему примкнул с большой группой бабидов мулла Хосейн, бежавший от преследований из Мешхеда. Барфоруш сделался главным центром бабидского движения.

Приход к власти Мирзы Таги-хана

Бабидское движение свидетельствовало о резком обострении классовых противоречий в Иране. Но были и другие признаки нараставшего политического кризиса. Еще в начале 40-х годов иранское правительство оказалось в чрезвычайно затруднительном положении в результате углубления конфликта с Турцией, за которой стояла Англия. Непосредственной причиной конфликта были ирано-турецкие пограничные столкновения. В 1841 г. иранские войска заняли Мохаммеру, незадолго до этого захваченную турками у зависимых от Ирана арабских племен. В следующем году иранские войска вступили в пределы Ирака, разгромили турецкие войска и заняли священный для шиитов город Кербелу. Но в самом начале 1843 г. турецкие войска напали на Кербелу, перебили находившихся там иранских солдат и учинили резню местного населения.

Известия об этих событиях вызвали в Иране всеобщее возмущение. Иранское правительство готовилось ответить Турции войной, но, сознавая свою слабость и опасаясь осложнений с Англией, было вынуждено вступить с Турцией в переговоры при участии также держав-посредниц — Англии и России, из которых первая поддержала Турцию, а вторая — Иран. Согласно заключенному Эрзурумскому трактату (вступившему в силу в 1847 г.), Мохаммера была признана владением Ирана, но Иран уступил туркам важную в стратегическом отношении западную часть Зохабского округа и признал ирано-турецкую границу по левому берегу Шатт-эль-Араба.

Правительство Англии усилило в эти годы давление на Иран при посредстве феодалов-сепаратистов. В 1846 г. хорасанский хан Салар, получив денежную поддержку от англо-индийских властей, поднял открытый мятеж против иранского правительства. Салар предъявил шаху требование вернуть из эмиграции его отца Аллаяр-хана, высланного из Ирана, и назначить его на пост садразама (первого министра) и хорасанского правителя.

Все это порождало тревогу в правящем классе и вызывало у отдельных его представителей стремление укрепить центральную власть, создать боеспособную армию, упорядочить финансы, устранить вмешательство иностранных держав. Выразителем этих взглядов явился видный иранский дипломат и государственный деятель Мирза Таги-хан. Одно время он был командующим армией в Тебризе с титулом амир-низама (князь войск) и уже тогда проявил большую энергию в деле реорганизации армии, хотя его усилия вследствие общей обстановки в Иране остались по существу безрезультатными. Столь же бесплодными были попытки Таги-хана бороться со взяточничеством и подкупами, царившими среди офицеров и чиновников. В 1843—1847 гг. Таги-хан вел дипломатические переговоры с Турцией, завершившиеся подписанием Эрзурумского трактата. Ознакомление с реформами» проводившимися в Турции в период танзимата, укрепило Таги-хана в решимости добиваться аналогичных преобразований и в Иране.

По возвращении из Турции Таги-хан снова отправился в Тебриз и находился там при валиахде (наследнике престола), шестнадцатилетнем принце Насер-эд-дине. Валиахд по традиции являлся правителем Иранского Азербайджана. Таги-хан пользовался у него полным доверием и фактически управлял этой провинцией.

В сентябре 1848 г. умер Мохаммед-шах, после чего Насер-эд-дин во главе войска, которым командовал Таги-хан, прибыл в столицу и вступил на престол. Воцарение Насер-эддина означало укрепление позиций Мирзы Таги-хана, занявшего пост первого министра.

Бабидские восстания в Мазандеране, Зенджане и Нейризе

Слабость шахского правительства позволила бабидам перейти от пропаганды своих идей к решительным действиям. В октябре 1848 г., вскоре после получения известия о смерти Мохаммед-шаха, около 700 бабидов во главе с муллой Мохаммедом-Али, вынужденные покинуть Барфоруш, заняли расположенную неподалеку от этого города гробницу Шейх-Таберси и прилегающую к ней местность. Гробница считалась святыней и по старинным обычаям рассматривалась как неприкосновенное убежище (бест). Здесь бабиды и решили обосноваться, с тем, чтобы провести в жизнь свои общественные идеалы.

Окрестные ханы попытались было захватить Шейх-Таберси, но бабиды отбили нападение. Вслед за тем бабиды соорудили у Шейх-Таберси земляную крепость с башнями и бойницами, окружили ее валом и рвом, наполненным водой, а внутри крепости построили дома для жилья. К тому времени, как к Шейх-Таберси подошли правительственные войска, посланные для подавления восстания, число бабидов, укрывшихся в крепости, возросло до 2 тыс. На помощь защитникам Шейх-Таберси шли люди из соседних и даже отдаленных городов и сел, стремившиеся принять участие в борьбе за установление бабидского «царства справедливости». Крестьяне привели с собой много скота, доставили продовольствие и фураж. Ремесленники занялись производством оружия и боевых припасов, изготовлением орудий труда, шитьем одежды. Главными руководителями борьбы стали Мохаммед-Али барфорушский и отважный Хосейн из Бушруйе.

Бабиды жили в Шейх-Таберси в соответствии с провозглашенными ими принципами. Все имущество они считали общим и пользовались им сообща. Продовольственные и другие запасы находились в общественных амбарах и распределялись специально выделенными для этого уполномоченными. Питались бабиды из общего котла. «...Выделили повара для варки пищи, — писал об этом один из учеников Баба, — на каждых двух человек дали по миске, усаживались в круг и по-братски, в крайней степени радости и веселья наслаждались жизнью, не зная бедности и горя».

Шахское правительство, не полагаясь больше на местных ханов, которым бабиды нанесли еще одно серьезное поражение, направило в ноябре 1848 г. в Шейх-Таберси двухтысячный отряд регулярных войск. Шахская армия осадила крепость. Но в январе 1849 г. бабиды совершили смелую вылазку и разбили правительственные войска. Под влиянием этой победы бабидское движение развернулось в Зенджане (Иранский Азербайджан), а также в провинции Фарс. Пропаганда бабизма усилилась и в Тегеране.

В правительственных кругах и среди провинциальных феодалов царила паника. Мирза Таги-хан признавал бабидов более опасными противниками, чем даже хорасанского хана Салара. Таги-хан в это время исчислял количество бабидов в Иране в 100 тыс. человек, а русский посол в Тегеране князь Долгорукий, устрашенный революцией 1848 г. в Европе, даже утверждал, что бабиды «насаждают коммунизм вооруженной силой».

Правительство направило в Мазандеран новые, еще более многочисленные отряды войск с артиллерией. Но попытки взять Шейх-Таберси штурмом не удались. Тогда бабидская крепость была подвергнута полной блокаде. Бабиды стали испытывать голод; обнаружилась нехватка оружия и пороха. Артиллерийским огнем были разрушены дома. Осажденные продолжали тем не менее бороться с изумительной храбростью. Редко у кого из них были ружья. Обычно они шли в атаку с самодельными саблями, копьями и кинжалами. Сомкнутым строем они бросались на врагов и сражались до последнего человека.

В одной вылазке был убит Хосейн. В боях и от голода погибло много людей. К весне число защитников крепости уменьшилось до 250, тогда как количество осаждавших их шахских войск достигло 10 тысяч. Измученные голодом и лишениями бабиды вступили в переговоры. Командующий правительственными войсками торжественно поклялся отпустить всех бабидов прекративших борьбу. Но когда в первых числах мая 1849 г. уцелевшие бабиды вышли из крепости, всех их немедленно окружили и обезоружили. Рядовые бабиды были тут же истреблены, а руководители во главе с Мохаммедим-Али закованы в кандалы, доставлены в Барфоруш и там после зверских пыток публично казнены. Построенная бабидами крепость была сравнена с землей.

Так закончилось мазандеранское восстание бабидов, длившееся семь месяцев. Однако волнения в стране не прекратились. В начале 1850 г. произошло бурное хотя и кратковременное восстание бабидов в Йезде. Почти в то же самое время группа тегеранских бабидов подготовила покушение на шаха и Мирзу Тагихана. Заговор был раскрыт, и семеро бабидов публично казнены на главной площади столицы.

Перед смертью они мужественно подтвердили свою верность учению Баба. В народе о них сохранилась память как о мучениках за справедливое дело.

Летом 1850 г. вспыхнули новые крупные восстания в мае — в городе Зенджане, в июне — в Нейризе (в провинции Фарс). Шахское правительство решило, что для устрашения бабидов нужно казнить Баба, что и было выполнено в июле 1850 г. Но восстания продолжались. В Зенджан шахские власти направили армию в 30 тыс. человек. Занятая бабидами часть города подверглась жестокой бомбардировке, но повстанцы не сдавались. Тогда их окружили, и началась длительная осада. Зенджанские бабиды проявили такую же отвагу, как и защитники Шейх-Таберси. В боях участвовали не только мужчины, но и женщины и даже дети. Командиром одного отряда была молодая девушка, принявшая имя легендарного иранского героя Рустама.

Зенджанское восстание было подавлено только в декабре 1850 г. Как и в Шейх-Таберси, сдавшиеся на милость победителя бабиды подверглись безжалостному истреблению.

Меньшим по размерам и менее организованным было Нейризское восстание. В отличие от предыдущих выступлений бабидов в нем участвовали главным образом крестьяне. Через месяц после начала восстания шахские войска овладели занятой бабидами крепостью и перебили ее защитников, но вскоре нейризские крестьяне снова восстали. На этот раз они сопротивлялись долго и упорно. Укрепившись в горах, повстанцы повели против шахских войск партизанскую войну и прекратили борьбу только после того, как иссякли боеприпасы. Над захваченными в плен бабидами учинили зверскую расправу: их сжигали, расстреливали; руководители восстания после мучительных истязаний были публично казнены.

Неудача реформаторской деятельности Таги-хана

Яростно подавляя бабидские восстания, Мирза Таги-хан в то же время пытался осуществлять свою программу реформ, при помощи которых он надеялся реорганизовать армию, ликвидировать феодальную раздробленность, подчинить ханов и устранить наиболее вопиющие пороки правительственного аппарата. Однако, выступая против народного движения, Таги-хан тем самым ослаблял свои силы в борьбе с феодальной реакцией, для которой были неприемлемы даже самые верхушечные реформы. Феодальная знать и высшее мусульманское духовенство заняли враждебную позицию по отношению к Таги-хану и его реформам. Его действия осуждались и иностранными державами ввиду открыто заявленного им намерения не допускать иностранного вмешательства в иранские дела. Но до тех пор, пока не разгромили бабидов, противники Таги-хана были вынуждены терпеть его на посту первого министра.

Покончив в 1850 г. с наиболее крупным феодально-сепаратистским мятежом Салар-хана, Таги-хан сделал попытку провести преобразования в области государственного управления и финансов: установить регулярный рекрутский набор, отобрать земельные пожалования у части каджарских принцев и придворных сановников, упорядочить налоговую систему, уменьшить расходы правительственного аппарата и даже ограничить привилегии высшего духовенства. Для нужд армии Таги-хан создал ряд мануфактур по изготовлению оружия, одежды и обуви. Были восстановлены медные рудники в Карадаге. Принимались меры к оживлению производства ковров, шалей, стеклянных изделий и других отраслей старинного иранского ремесла. С целью поощрения внутренней торговли в Тегеране построили новые крытые базары. Была проявлена и некоторая забота о развитии культуры. При Таги-хане начала выходить первая иранская газета «Дневник происходящих событий». По его же инициативе был создан «Дом наук» — нечто вроде лицея.

Когда были подавлены крупные бабидские восстания и правящие круги Ирана избавились от панического страха перед народным движением, положение Таги-хана резко ухудшилось. Против него был организован заговор с участием представителя тегеранских улемов. В ноябре 1851 г. Таги-хана отрешили от должности, его заменил Ага-Нури-хан, тайно состоявший в английском подданстве. Вскоре Таги-хан был сослан, а затем убит (1852 г.).

Разгром движения бабидов

Восстание в Нейризе было последним массовым выступлением бабидов. В течение 1851—1852 гг. бабиды неоднократно поднимали вооруженную борьбу, но широкие массы уже отошли от движения. Разрозненные вспышки бабидских восстаний в Иранском Азербайджане и в некоторых других провинциях теперь быстро подавлялись правительством.

Уцелевшие руководители бабидов вступили на путь индивидуального террора. В августе 1852 г. было совершено покушение на Насер-эд-дин-шаха. Покушение не удалось: шах получил легкое ранение, а покушавшиеся были схвачены и после мучительных пыток казнены. Началась свирепая расправа над всеми заподозренными в сочувствии бабидам. Сотни людей, иногда даже не участвовавших в бабидском движении, были преданы зверской казни. Их избивали до смерти палками и камнями, душили, расстреливали. Во многих случаях палачами являлись высшие правительственные сановники, придворные и духовные чины, которым шах намеренно поручал это, желая, чтобы они разделили с ним ответственность за расправу над бабидами. Во время казней погибла и Куррат-уль-айн, содержавшаяся с 1849 г. под арестом.

Только немногим руководителям бабидов удалось избежать казни. Некоторые из них эмигрировали за границу и попытались создать там ядро новой бабидской организации. После недолгой борьбы на первый план среди эмигрантов-бабидов выдвинулся новый идеолог, считавший себя учеником Баба, Мирза Хосейн-Али, принявший имя «Беха-Улла» («Блеск божий»). В действительности его программа, получившая название бехаизм, носила реакционный характер. Отбросив демократические требования бабизма, сторонники этого учения решительно осуждали стремление к национальной независимости, проповедовали классовый мир и необходимость создания царства справедливости мирными средствами, без борьбы и жертв.

С разгромом бабидов феодальная знать полностью восстановила старый режим. Непосредственным результатом этого было дальнейшее ухудшение внутреннего и международного положения страны.

Облеченное в религиозную форму, движение бабидов еще не носило характера сознательной освободительной борьбы. Но это был важный подготовительный этап к борьбе, развернувшейся в Иране позднее. Вот почему бабидское движение и бабидские восстания, подрывавшие господство феодального строя, имели большое прогрессивное значение.

Англо-иранская война 1856—1857 гг.

Английское правительство воспользовалось ослаблением Ирана для того чтобы окончательно разрешить в своих интересах вопрос о Герате. В начале 1853 г. оно заставило шаха официально отказаться от претензий на Герат.

Крымская война 1853—1856 гг. на время отвлекла внимание Англии от Ирана, и шахское правительство стало готовиться к походу на Герат. В октябре 1856 г. иранские войска овладели Гератом. Однако Англия, заключив союз с афганским эмиром, объявила Ирану войну.

В декабре 1856 г. английская эскадра беспрепятственно вошла в Персидский залив, и высаженные ею десанты заняли остров Харг и порт Бушир. Иранское правительство немедленно запросило мира, но англичане затянули переговоры, продолжая продвигать свои войска в глубь Ирана. Один отряд английских войск захватил Мохаммеру, а другой поднялся по реке Каруну вплоть до Ахваза. Иранскому представителю, посланному шахом для переговоров о мире, англичане предъявили требование о признании «особых интересов» Англии на побережье Персидского залива.

Только тревожные вести из Индии, где назревало освободительное движение, а также затруднения во внешней политике (в частности, из-за наметившегося в это время франко-русского сближения) побудили английское правительство 4 марта 1857 г. заключить с Ираном мирный договор. Иран обязался эвакуировать Герат и впредь не предъявлять никаких претензий на эту территорию, равно как и на территорию Афганистана; в случае споров с Гератом или Афганистаном Иран обязывался обращаться к посредничеству Англии.

Цитируется по изд.: Всемирная история. Том VI. М., 1959, с. 394-403.