Индонезия в 1924—1929 годы

Экономика Индонезии в 1924—1929 годы. Положение трудящихся масс *

Борьба империалистических держав за овладение индонезийским рынком привела к захвату основных богатств страны монополистическим капиталом Европы и Америки. В 1926 г. иностранные капиталовложения в плантационное хозяйство Индонезии, в разработку недр, в торговые, транспортные и банковские предприятия достигли 6 миллиардов гульденов. Спрос на каучук, вызванный развитием автомобильной и авиационной промышленности, повлек за собой стремительное расширение каучуковых плантаций: в 1923 г. они занимали площадь в 168 тысяч га, в 1928 г. — в 223 тысяч га. В производстве каучука первостепенное значение имел голландский и английский капитал: голландцы имели вложения на сумму 93 миллиона гульденов, англичане — 67,5 миллионов гульденов. Огромную активность проявляли также американские, японские, французские и бельгийские капиталисты.

Сфера приложения национального капитала ограничивалась производством батика (многоцветная набойка), шляп, циновок и других изделий. Из всех национальных предприятий к 1924 г. только девять применяли механический двигатель. Даже посредническая деятельность находилась главным образом в руках китайских и арабских компрадоров. Национальная буржуазия вкладывала капиталы также в сельское хозяйство, но и здесь ее позиции были ничтожны по сравнению с иностранной буржуазией. Остро ощущая свое неравноправное положение, индонезийская буржуазия стремилась к освобождению страны от колониального гнета.

По приблизительным подсчетам, в стране было к 1927 г. около 3 миллионов рабочих. Постоянные кадры пролетариата только формировались, текучесть была велика, организованность слаба. Рабочее законодательство отсутствовало. Дороговизна из года в год обгоняла заработную плату, прямые и косвенные налоги росли. Особенно тяжелым было положение законтрактованных рабочих. Под страхом тюрьмы и телесного наказания они не имели права нарушить контракт и покинуть плантацию. Но случаи бегства с плантаций были часты, а еще чаще непосильная работа и невыносимые условия приводили рабочего к смерти задолго до окончания срока контракта.

Значительная часть крестьянства влачила полуголодное существование. Лишь немногие из крестьян на Яве владели одним бау земли (половина гектара), другие не имели и этого.

Безземельные крестьяне Явы могли находить себе работу, контрактуясь на плантации Внешних провинций, т. е. на Суматре, Борнео (Калимантане), Целебесе (Сулавеси) и других островах. Но там их селили в бараках, за колючей проволокой. Скудное питание поставлялось хозяином плантации и потому оценивалось втридорога; система штрафов лишала их каких бы то ни было сбережений. Положение крестьян Суматры, Борнео и Целебеса было несколько лучше, но зато их принуждали без всякой оплаты работать в течение 30 дней в году на прокладке дорог.

Только очень узкий слой крупных землевладельцев и феодальной аристократии да ничтожное количество компрадоров и ростовщиков мирились с голландским господством, опасаясь развития национально-освободительного движения в стране.

Национально-освободительная борьба. Восстания 1926—1927 годов

В результате происшедшего в 1923 г. раскола национально-буржуазная организация Сарекат ислам (Союз ислама) постепенно утрачивала свой прежний авторитет и клонилась к упадку. Напротив, быстро росло влияние массовой рабоче-крестьянской организации Сарекат райат (Союз народа), созданной на основе секций, отколовшихся от Сарекат ислама и примкнувших к Коммунистической партии. На съезде Коммунистической партии в 1924 г. в Вельтефредене (предместье Батавии) была принята новая программа Коммунистической партии и Сарекат райата. В своей политической части она требовала полной независимости Индонезии и образования федеративной республики, а в экономической области — национализации заводов, шахт, банков, плантаций, транспорта, создания национальной промышленности, наделения крестьян землей, восьмичасового рабочего дня.

Коммунистическая партия организовала в Сурабае единый профсоюз моряков и портовых рабочих, руководила профсоюзами металлистов, железнодорожников, печатников, почтовиков и плантационных рабочих. После начала китайской революции Коммунистическая партия Индонезии разъясняла народу смысл и значение происходивших в Китае событий. Митинги и демонстрации, организованные коммунистами по всему архипелагу, сбор средств в помощь китайской революции — все это крепило интернациональную солидарность индонезийских и китайских трудящихся. В забастовках 1925 г. участвовали и китайцы, и индонезийцы. Такими, например, были забастовка рабочих-печатников Семаранга в июне 1925 г. и последовавшая за ней стачка семарангских докеров. В октябре 1925 г. огромный размах получила стачка рабочих-металлистов Сурабаи, толчком к которой послужило увольнение рабочего-коммуниста за ведение им революционной пропаганды. К 1926 г. в рядах Коммунистической партии Индонезии насчитывалось более 10 тысяч членов; она стала пополняться также китайскими рабочими.

Коммунистическая партия подвергалась суровым репрессиям со стороны властей. В августе — ноябре 1925 г. были изданы правительственные постановления, запрещавшие собрания коммунистов. Стачки подавлялись вооруженной силой, демонстрации разгонялись конными полицейскими отрядами. Верховный прокурор колонии (он же глава полиции) предписал держать в боевой готовности полицию и солдат на случай стачек и волнений. Был отдан также приказ о вооружении голландцев — служащих плантаций. В мае 1926 г. генерал-губернатор запретил профсоюзные организации железнодорожников, транспортников, почтовиков, рабочих сахарной и других отраслей промышленности.

Однако все эти мероприятия не предотвратили общенародного выступления против голландских колонизаторов. 12 ноября 1926 г. в Батавии, несмотря на запрещение, состоялось несколько митингов, в организации которых активное участие принимала Коммунистическая партия. В ночь на 13 ноября началось восстание. Отряды повстанцев напали на полицейское управление, тюрьму и другие правительственные учреждения, но им удалось захватить только центральную телефонную станцию.

Вскоре вспыхнули восстания крестьян и рабочих в Бантаме и Преангере, а также в центральной части Явы — Суракарте. Вооруженные в лучшем случае только холодным оружием, повстанцы разрушали железнодорожные, телеграфные и телефонные линии, поджигали склады, сахарные плантации.

Колониальное правительство вначале растерялось и в течение нескольких дней не решалось посылать войска из Батавии в районы восстания. Лишь после того как сильный гарнизон Явы расправился с восставшими в самой Батавии, было издано распоряжение об отправке значительных вооруженных сил в провинцию. Войска продвигались с трудом, так как повстанцами были разрушены мосты, испорчены дороги. Подавление восстания на Яве тянулось около месяца.

В ночь на 2 января 1927 г. началось восстание на Суматре, но, поскольку это выступление произошло уже после ликвидации восстания на Яве, голландцам удалось справиться с положением.

Народные массы Явы и Суматры потерпели поражение. Трудящиеся понесли огромные жертвы. Коммунистическая партия была разгромлена и не смогла сохранить даже нелегальную организацию. Преследованиям голландских властей подверглись профсоюзы и культурно-просветительные организации. Широко применялась ссылка «подозрительных» на другие острова, в нездоровые, болотистые местности. Некоторые лидеры Коммунистической партии — ее председатель Семаун, а также Муссо и другие, эмигрировали за границу. Жестокий террор голландских колонизаторов вызвал возмущение во многих странах. Группа прогрессивных общественных деятелей во главе с Анри Барбюсом направила министру иностранных дел Голландии гневный протест и потребовала ликвидации чрезвычайных и военных судов на Яве и Суматре.

Образование Национальной партии

Подавив народные восстания 1926—1927 гг., голландские колонизаторы решили провести новую реформу фольксраада, чтобы найти поддержку среди имущей части индонезийского общества. Количество мандатов в фольксрааде было доведено до 61. Из них 25 были предоставлены индонезийцам, 30 — голландцам, 5 — арабам и китайцам. Фольксраад получил законодательные права; отныне он мог рассматривать и утверждать бюджет. Он получил также право интерпелляций и петиций. Однако за генерал-губернатором сохранилось право абсолютного вето. Таким образом, колониальный режим нисколько не изменился.

В период воцарившейся реакции большое значение приобрела деятельность революционной организации индонезийского студенчества в Голландии — Перхимпунан Индонезия (Индонезийский союз). В самой Индонезии пользовались влиянием Исследовательский клуб в Сурабае, который возглавлял доктор Сутомо, и Всеобщий исследовательский клуб в Бандунге, которым руководил инженер Сукарно. Оба клуба были связаны с Перхимпунан Индонезия.

В 1927 г. рабочие Сурабаи и Семаранга приступили к воссозданию профессиональных союзов. В их организации активное участие принимал коммунист Марсуди. Эти профсоюзы назывались независимыми в отличие от организуемых правительством. Экономические цели независимых профсоюзов быстро стали переплетаться с политическими.

В 1927 г. на основе бандунгского Всеобщего исследовательского клуба образовалась Национальная партия. В ее рядах объединились представители национальной буржуазии, чиновники, интеллигенция. Отделения партии возникли в крупнейших городах Явы.

Идеологической основой Национальной партии был национализм. Лидер партии Сукарно считал, что, только внедрив в народные массы сознание нации, сплотив народ во имя создания национального государства и отказавшись от сотрудничества с голландскими колонизаторами, можно добиться независимости Индонезии. При этом он стремился объединить три идеологических течения, выступавших против колониального господства: национализм, исламизм и марксизм. Главную революционную силу общества Сукарно видел в мархаэне (простом человеке) — крестьянине, ремесленнике, мелком предпринимателе. Мархаэнизм, являясь разновидностью мелкобуржуазной идеологии, исходил из равенства всех классов индонезийского общества, поскольку все они угнетаются чужеземцами.

Уцелевшие от разгрома коммунисты вошли в Национальную партию. Состоявшийся в июле 1928 г. конгресс партии утвердил ее программу. На этом конгрессе проявилось стремление к объединению всех организаций, которые добивались национальной независимости Индонезии, и в конце 1928 г. съезд представителей различных партий и политических объединений страны создал федерацию — Совещание политических объединений индонезийского народа.

Национальная партия стала вести широкую работу в деревне, налаживать связи с рабочими, в частности с рабочими военных предприятий Бандунга. Такого рода деятельность вызвала резкое противодействие голландских властей. Лидеры партии были арестованы. Государственным служащим и даже их родственникам и слугам было запрещено состоять членами Национальной партии.

Цитируется по изд.: Всемирная история. Том IX. М., 1962, с. 131-135.

Примечания «ИГ»

* В последних томах настоящего десятитомного издания, в отличие от первой его половины, авторы-составители произвели подмену собственно исторической информации описанием классовой борьбы пролетариата против предательской буржуазии, изображением массовых выступлений всех народов мира против империалистов, восхвалением местной коммунистической партии, которая на самом деле в конкретном описываемом регионе могла вообще не иметь никакого влияния. Понижение качества текстов названного издания по мере увеличения номера тома заметно и на приводимом выше фрагменте из девятого тома.

Поэтому современному читателю следует с осторожностью относиться к потоку по сути пропагандистских пассажей про обострение классовой борьбы и про всё такое прочее. Чтобы не оказаться в плену у заведомо тупиковых концепций, современному читателю надо держать в голове принцип Рене Декарта и ставить под сомнения решительно всё. Например, допустите предположение, что уход колониальных держав из Индии или Индонезии мог произойти не из-за непримиримой борьбы местных народов за свое освобождение, а по той простой причине, что высшая элита колониальных держав приняла решение об оставлении занятых некогда территорий – в силу их исчерпанности прежними методами эксплуатации. И единственной заботой правящих кругов тех же Британии или Голландии было обеспечение мирного, без потерь своих управленческих кадров, оставления вчерашних колоний. Именно по этой причине организация из местных элит собственной армии и полиции для обеспечения порядка и безопасности (а также создание местного управленческого аппарата) - все это было прежде всего в интересах колониалистов.