Троице-Сергиев монастырь: страницы истории

Троице-Сергиев монастырь в 1899 году.

Троице-Сергиев монастырь стоит в самом центре города на невысоком холме, называвшемся в древности Маковцем, при слиянии двух небольших речек — Кончуры и Вондюги. Благодаря своеобразному рельефу местности монастырь виден с разных точек въезда в город. Но особенно величественная панорама древних построек монастыря открывается со стороны Вокзальной улицы, а именно со смотровой площадки на бывшей Блинной горе.

Начало монастырю было положено в 30—40-х годах XIV века (точная дата основания монастыря неизвестна, называются 1337 или 1345 годы).

В тяжкую и напряженную пору в истории русского народа, в острой борьбе с ненавистным монголо-татарским игом и феодальной раздробленностью складывалось Русское государство и формировалась русская народность.

После перенесения кафедры русского митрополита из Владимира в Москву (около 1325 г.) церковь в лице ее наиболее прогрессивно настроенных иерархов, и прежде всего митрополита Алексия, сыграла видную роль в борьбе Руси за национальную независимость. При этом церковь, поддерживавшая крепнущую власть московской великокняжеской династии, использовала эту ситуацию для упрочения своего экономического и политического могущества.

В этой обстановке и основывается Троицкий монастырь монахом Сергием (в миру Варфоломей), сыном ростовского боярина Кирилла, получившим прозвище Радонежского по названию того удельного княжества, на земле которого был поставлен монастырь. Центром удельного княжества был город Радонеж (ныне село Городок, в 12 километрах от Загорска).

Сергий сразу же выступил активным сторонником московских великих князей. Летописи неоднократно упоминают имя основателя монастыря, к авторитету которого нередко обращались московские князья для решения сложных междоусобных разногласий. Так, например, в 1365 году во время нижегородских событий, связанных с внутренней борьбой суздальских князей и их нежеланием подчиниться великому московскому князю, Сергий Радонежский закрыл все церкви Нижнего Новгорода, а строптивого князя Бориса отлучил от церкви; в 1385 году с его помощью был заключен мир между великим московским князем Дмитрием и рязанским князем Олегом, незадолго перед тем разбившим московское войско. Проведению политики московского князя во многом способствовало строительство новых монастырей. Только во второй половине XIV века в раз-личных областях северо-восточной Руси при участии самого Сергия, его учеников и последователей было основано около 30 монастырей. Они, в свою очередь, стали активными сторонниками Москвы в деле освоения и присоединения новых земель к московскому княжеству.

В самом же монастыре Сергием впервые в северо-восточной Руси был введен общежитийный устав, превративший его в общину, подчиненную единой дисциплине с общим ведением монастырских дел. В результате проведения этой «реформы» великокняжеская власть могла использовать церковь как единую политическую силу.

Авторитет монастыря и Сергия Радонежского особенно возрос в связи с поддержкой им решительной битвы с татарскими полчищами на Куликовом поле в 1380 году, в которой русское войско одержало блестящую победу. Древнерусские повести «Задонщина» и «Сказание о Мамае-вом побоище» сообщают об участии в этом сражении двух воинов — монахов Пересвета и Осляби и единоборстве Пересвета с татарским богатырем Темир-Мурзой (Челу- беем). О событиях того времени рассказывают копии с древних миниатюр из «Жития Сергия Радонежского» XVI века и современные нам рисунки, экспонируемые в историческом отделе музея. Металлическая кольчуга и колчан с деревянными стрелами дают представление о вооружении русского воина.

Патриотизм, мужество, героизм русских людей, отстаивавших свою свободу и независимость, развеяли господствовавшее ранее представление о непобедимости татар. Но набеги их продолжались. Во времена нашествия хана Едигея в 1408 году монастырь был сожжен дотла, но вскоре восстановлен.

Дальнейшее развитие его связано с активной деятельностью предприимчивого и энергичного игумена Никона, направленной на обогащение и возвышение монастыря. Именно при нем была заложена прочная основа для превращения Троице-Сергиева монастыря в одно из крупнейших феодальных владений на Руси.

Первые феодальные привилегии монастырь получил от Дмитрия Донского. В Московском Кремле было выделено место для монастырского двора и дано право взимать пошлины с клеймения лошадей, что приносило большой доход. Сохранилась жалованная грамота 1392 года, данная монастырю боярином Семеном Федоровичем Морозовым на половину соляной варницы у Соли Галицкой. В те же годы он получил право на ловлю рыбы в озерах Смехро и Боровское в Стародубском княжестве.

В дальнейшем монастырь расширял свои феодальные владения, покупая, обменивая и беззастенчиво захватывая «черные», общинные, крестьянские земли. Великие и удельные князья и бояре поддерживали эти притязания и сами жертвовали ему различные земельные угодья, соляные варницы и рыбные ловли. Они это делали небескорыстно, так как нередко им приходилось использовать монастырь в своих политических интересах.

Источником роста земельных богатств монастыря являлись также вклады по «душе» и за право быть погребенным в стенах монастыря. Об этом свидетельствуют белокаменные надгробные плиты XV—XVII веков, найденные на его территории при земляных и строительных работах. Они представлены в экспозиции музея.

Так в результате активной хозяйственной деятельности монастыря создавалось его обширное феодальное хозяйство. Всю работу в нем выполняли крестьяне, попадав-шие в феодальную зависимость. Монастырь становился крупным феодалом, эксплуатировавшим труд крестьян. Уставная грамота митрополита Киприана от 21 октября 1391 года обязывала монастырских крестьян пахать, сеять и жать на монастырской пашне, косить сено, ловить рыбу, строить монастырские здания, чинить дороги и т. д. В экспозиции представлены две копии с миниатюр XVI века, изображающие работу крестьян на соляных варницах и рыбных промыслах. Работа на соляных варницах была очень тяжелой. Соль добывалась и обрабатывалась примитивными способами, в результате люди слепли или получали тяжелые ожоги.

Быстро росла и популярность Троице-Сергиева монастыря, особенно после «открытия мощей» и официальной канонизации основателя монастыря Сергия Радонежского.

Этот церковный акт состоялся в июле 1422 года, в год крайне сложной обстановки в стране. В этот год Русь постигло тяжелое «лихолетье»: по всей земле был голод и «зима студена», люди умирали с голоду и холоду, а иные «мертвыя скоты ядаху, и кони, и псы, и кошьки, и люди людей ядоша». «Обретению мощей» придавалось большое политическое значение, ибо это событие в какой-то степени могло отвлечь внимание народных масс от создавшейся напряженной обстановки в стране. Тяжелая жизнь народа усугублялась изнуряющим гнетом все еще продолжавшегося татарского ига.

Официальное провозглашение Сергия «покровителем земли Русской» еще более усиливало популярность монастыря и приводило к дополнительным источникам доходов.

Вслед за канонизацией Сергия над его могилой был возведен белокаменный Троицкий собор. Этот храм особенно почитался московскими князьями. Здесь торжественным «крестоцелованием» скрепляли они свои договоры и союзы, отмечали «молебными пениями» начало и окончание военных походов, крестили наследников престола и т. д.

Одновременно с увеличением политической роли монастыря росло и его значение как центра культуры. В монастыре накапливались драгоценные рукописи, выполненные троицкими монахами, а также попадавшие в монастырь путем вкладов, хранились берестяные тексты. В описи монастыря 1641 года названы свитки на бересте, Служебник, Евангелие и Псалтырь XIV века. Эти первые рукописные книги положили начало созданию в монастыре уникальной древней библиотеки, основной фонд которой хранится сейчас в Государственной библиотеке имени В. И. Ленина в Москве.

В Троице-Сергиевом монастыре в конце XIV — начале XV века жил и работал один из талантливейших и образованнейших писателей древности — Епифаний Премудрый, написавший «Житие Сергия». Во второй четверти XV века оно было переработано и дополнено писателем Пахомием Логофетом, сербом по происхождению.

Быстрый рост монастырских доходов давал возможность приглашать для строительных работ в монастыре и украшения храмов известных зодчих и художников Древней Руси. Украшали Троицкий собор иконами и фресками прославленные русские художники Андрей Рублев и Даниил Черный с учениками. Для этого собора Андрей Рублев выполнил свое лучшее произведение — «Троицу». Среди талантливых зодчих, работавших в монастыре во второй половине XV века, был и Василий Ермолин.

В начале XV века на Руси были достигнуты значительные успехи в деле объединения земель. Но уходящий мир феодальной раздробленности дал последний бой крепнущим силам Москвы. Во время феодальной войны второй четверти XV века Троице-Сергиев монастырь, сам ставший крупным землевладельцем и феодалом, оказался в центре жестоких событий, развернувшихся в борьбе за московский престол между великим князем Василием II и удельными князьями. В 1446 году троицкие монахи из корыстных целей оказались в стане врагов великого князя — Дмитрия Шемяки и можайского князя Ивана Андреевича. При участии «троицких старцев» Василий 11 был схвачен в монастыре, а позднее ослеплен. Однако после поражения феодальной оппозиции монастырь вновь входит в доверие великого князя. И в дальнейшем его монахи занимают высокие церковные посты в церковной иерархии, играют видную политическую роль, некоторые из них принимают участие в острой полемике той поры. Например, игумен Вассиан Рыло, впоследствии известный ростовский архиепископ, был автором патриотического «Послания на Угру» великому князю Ивану III, в котором призывал его начать решительную борьбу с татарами, игумен Паисий Ярославов выступил как противник монастырского землевладения.

Образование Русского централизованного государства происходило в обстановке обострения классовой борьбы. Одним из ее проявлений были различные богословские ереси, направленные против господствующей церкви. Это был своеобразный протест против феодального строя в целом. Светские и духовные власти резко выступили против еретиков. Монастырь стал местом их ссылки. В него был заточен покровитель еретиков московский митрополит Зосима, а позднее и Максим Грек, талантливый и широко образованный писатель и публицист XVI века. В его публицистических произведениях описывались нравы и разоблачались разного рода пороки среди монастырской братии. Максим Грек являлся также непримиримым противником монастырского землевладения. За все это его дважды обвиняли в ересях. В музее находится икона XVIII века с его изображением. Вероятно, это копия с более древней надгробной иконы, которая находилась на гробнице Максима Грека, похороненного в Троицком монастыре в 1556 году.

На протяжении всего XVI века проходил дальнейший интенсивный рост монастырского землевладения. Указ царя Ивана Грозного, установивший государственный контроль за ростом земельных вкладов — основных источников расширения монастырских земель,— не приостановил этого процесса.

Огромные денежные средства давали возможность монахам заниматься широкой предпринимательской деятельностью. Этому в значительной степени способствовали расположение монастыря на старой торговой дороге, связывавшей Москву с архангельским портом на севере, и всяческие торговые льготы и привилегии, полученные монастырем от правительства. Торговля велась в основном хлебом, рыбой и солью.

Значительные богатства продолжали поступать в монастырь и за счет погребения на его территории знатных лиц из княжеских и боярских родов.

Разбогатевшее монашество стало вызывать гневное осуждение даже у царя Ивана IV. Он обличал монахов в стяжательстве, пьянстве. В своем послании в Кирилло-Белозерский монастырь особенно бичует монахов Троице-Сергиева монастыря, где «иссякло благочестие и монастырь оскудел». В то же время царь продолжал поддерживать монахов. При нем монастырь получил значительную привилегию: в 1561 году игумен Троицкого монастыря был возведен в сан архимандрита. Неоднократно царь использовал влияние монастыря при решении важных государственных дел. Именно в этом монастыре он держал совет с троицким духовенством перед учреждением опричнины. Центром ее стала Александрова слобода, путь к которой лежал через Троице-Сергиев монастырь.

В годы правления Ивана Грозного придавалось большое значение превращению монастыря в мощную подмосковную крепость, имевшую важное значение на северных подступах к Москве. Вместо деревянной ограды в 1540—1550-х годах была выстроена крепостная стена с башнями из кирпича и камня, превратившая монастырь в мощную крепость.

Учитывая важность сооружения этой крепости, монастырю было дано разрешение «беспошлинно» и «безденежно» брать строительный материал, на чьих бы землях он не находился. Сам царь неоднократно посещал в эти годы монастырь, наблюдая за ходом строительных работ, и дал на постройку крепости 7 тысяч рублей.

Большие изменения произошли в эти годы и в архитектурном облике монастыря. На его обширной центральной площади, образованной в результате расширения крепости, в 1559 году был заложен огромный Успенский собор.

В начале XVII века страна переживала глубокое хозяйственное разорение. Этому в немалой степени способствовал и страшный голод на Руси в 1601 —1603 годах, сопутствуемый эпидемиями холеры и чумы, во время которого, по свидетельству одного наблюдателя, «вымерла треть царства Московского голодною смертью». А «у знатных господ, а также во всех монастырях и у многих богатых людей амбары были полны хлеба, часть его уже погнила от долголетнего лежания», указывал в своих записках побывавший в это время в Москве голландец Исаак Масса.

Тяжелое положение в стране усугублялось дальнейшим усилением крепостничества. Все это вызвало массовое крестьянское движение. Наиболее ярким его проявлением было мощное крестьянское выступление под предводительством Ивана Болотникова в 1606—1607 годах.

Со смертью царя Федора Ивановича и прекращением династии Ивана Калиты обострилась борьба за престолонаследие. Сложной обстановкой в стране воспользовались польско-литовские феодалы, давно имевшие агрессивные намерения в отношении Русского государства. Они выдвинули на русский престол своего ставленника — самозванца Лжедмитрия I и под предлогом помощи ему начали интервенцию. Когда Ажедмитрий был свергнут, появился второй самозванец, прозванный народом «тушинским вором». Блокировав Москву с юга и запада, интервенты намеревались отрезать к ней путь и с севера, где стояла крепость Троице-Сергиева монастыря, через которую осуществлялась связь столицы с северными городами. К тому же богатства монастыря были заманчивой добычей для «тушинцев».

В монастыре находился сильный отряд воинов под предводительством воевод Г. Б. Долгорукова-Рощи и А. И. Голохвастова, посланный царем для поддержки крепости.

Здесь же были сосредоточены большие запасы всех видов оружия и боеприпасов. В историческом отделе музея экспонируются пушки и пищали разных калибров, ядра и «осадный» котел для варки смолы, большая коллекция западного и русского холодного оружия и специально изобретенные колючки, так называемый «троицкий чеснок», который разбрасывали на пути вражеской конницы. 

Отряд «тушинцев» в 15 тысяч человек во главе с воеводами Сапегой и Лисовским в сентябре 1608 года подошел к стенам крепости. Враги тщательно подготовились к осаде. Их войско намного превосходило русских своей численностью и было хорошо вооружено.

Так началась шестнадцатимесячная оборона крепости, за стенами которой укрылись не только монахи, но и бежавшие от врагов жители окрестных поселений. Ход осады подробно описан в замечательном произведении XVII века — «Сказании Авраамия Палицына», бывшего келаря Троице-Сергиева монастыря и современника описываемых в нем событий. Автор рассказал нам о подлинном героизме защитников крепости, стойкости и мужестве простых людей, сознававших свой долг и предпочитавших умереть страшной смертью, но не пасть перед лицом врага.

Поляки предложили осажденным сдаться, но защитники крепости ответили им, что «яко и десяти лет христианское отроча в Троицком Сергиеве монастыре посмеется вашему безумству и совету», что нет пользы человеку «возлюбить тьму больше света и переложить ложь на истину, и честь на бесчестие, и свободу на горькую работу».

Тогда враги решили взять крепость штурмом. Решающий приступ был предпринят Сапегой 13 октября 1608 года. В течение всей осени продолжались частые атаки, но крепость оставалась неприступной. Не помог полякам и подкоп, который они вели под Пятницкую башню крепости. Когда о подкопе стало известно, два крестьянина из подмосковного села Клементьева Никон Шилов и Слота взорвали его, по-жертвовав своими жизнями. Прославились своим геройством многие защитники крепости. Так, крестьянин Суета вступил в поединок с целым вражеским отрядом, прорвавшимся к Водяным воротам.

Тяжело приходилось осажденным, среди которых были дети, женщины и старики. Не хватало продовольствия, питьевой воды, дров. От большой скученности людей начались массовые эпидемии. О жестоком голоде, «моровом поветрии», когда каждый день «хоронят мертвых человек по двадцати и по тридцати и больше», сообщала в своем письме от 29 марта 1609 года царевна Ксения Годунова, находившаяся среди осажденных. В этих условиях защитники крепости держались до тех пор, пока к ним не подоспело войско под командованием талантливого полководца М. В. Скопина-Шуйского.

После ряда решительных схваток 12 января 1610 года интервенты бежали от стен монастыря.

Вскоре по всей Русской земле прокатилась волна общенародного отпора врагу. Но решительная победа над интервентами была достигнута лишь в 1612 году войсками народного ополчения под предводительством Козьмы Минина и Дмитрия Пожарского.

В музее как реликвии хранятся вещи Д. Пожарского — серебряная пороховница и уздечка с его боевого коня, подаренные им монастырю в 1633 году в память о героической борьбе.

Крепость Троице-Сергиева монастыря являлась примером стойкости и мужества для других подмосковных крепостей. В 1611—1612 годах здесь составляли и размножали грамоты с призывом к общенародной борьбе с интервентами. Копия одной из таких грамот представлена в экспозиции музея.

Отдельные отряды польско-литовских захватчиков еще долго бродили по стране. В 1618 году они снова появились у стен монастыря, но начать осаду этой твердыни так и не решились. Обессиленные многолетней войной, поляки запросили перемирия, которое было заключено в селе Деули не, находящемся в 3 километрах от Загорска. В память об этом знаменательном событии в селе была построена деревянная церковь.

Долгая осада тяжело отразилась на состоянии крепости. От подкопов и «пушечного боя» сильно пострадали стены и башни, погорели многие кельи и хозяйственные службы. Но блестящая победа, одержанная защитниками монастыря, еще больше укрепила значение его как первоклассной крепости. Вскоре после изгнания врагов в монастырь вновь стекаются огромные средства в виде вкладов и пожертвований. Необычайно быстро растут его земельные вотчины и число крепостных крестьян. Именно в XVII столетии монастырское феодальное хозяйство достигло наивысшего своего расцвета.

О богатстве монастыря этого периода рассказывает опись 1641 года, по данным которой в житницах монастыря на этот год значилось 19 644 четверти хлеба, а в казне — денег 13 861 рубль. Поражают своими гигантскими размерами монастырские погреба, где хранились 2857 ведер различного «пития» и тысячи туш белужьих и осетровых рыб.

О праве на незыблемость монастырского землевладения свидетельствуют составленные во второй половине XVII века важнейшие монастырские документы: вкладные книги 1639 и 1673 годов, кормовой синодик 1674 года и синодик 1680 года. Эти бесценные по своему историческому значению документы рассказывают о колоссальных богатствах монастыря.

В XVII веке монастырь распространяет легенды о разного рода чудесах. Героический подвиг защитников крепости монахи используют для прославления своих святых. Авраамий Палицын в своем «Сказании» старался представить стойкость обороны как результат «божественной» силы и помощи первых игуменов монастыря — Сергия и Никона. Троицким келарем Симоном Азарьиным была составлена специальная книга «О новоявленных чудесах преподобного Сергия», где немалое место было уделено «чуду» о святом источнике, появившемуся, по его свидетельству, в 1644 году вблизи Успенского собора.

Родник был обнаружен во время ремонта западной паперти Успенского собора при земляных работах. Но троицкое духовенство сумело из этого реального события сделать легенду, способствовавшую еще большей популярности монастыря.

Усиленная пропаганда святынь и чудес не была случайной. Это было связано с глубокими социальными переменами, назревающими в недрах русского общества: широким размахом городских и крестьянских восстаний, явившихся ответом на новое усиление крепостничества, возрастающим критическим отношением к церкви, церковным расколом, связанным с реформами патриарха Никона, а также конфликтом духовной и светской власти.

Но перед лицом угрозы снизу царская власть и церковь были едины. И Троице-Сергиев монастырь верно служил делу защиты царизма.

После подавления крестьянского восстания под руководством Ивана Болотникова духовенство в храмах три дня славило «богоданную» победу царя над «ворами» и «разбойниками». Царь Василий Шуйский пять дней молился в Троице-Сергиевом монастыре.

Первая четверть XVIII века была ознаменована в России огромными переменами, связанными с реформами Петра I. Став монархом и развернув широкую государственную деятельность, Петр I очень нуждался в денежных средствах. При осуществлении своих реформ он использовал огромные богатства монастырей, не пощадив при этом и важную подмосковную святыню — Троице-Сергиев монастырь.

При проведении частичной секуляризации (отобрание земель у церкви в пользу государства) церковных земель из вотчин Троицкого монастыря в пользу Александро-Невской лавры было приписано 1654 двора. Кроме того, на экономические нужды государства из казны монастыря по указам Петра I за девять лет было взято 159 470 рублей.

В период создания русского флота, когда монастыри наравне со светскими феодалами были записаны в «кумпанства» для строительства кораблей, монастырь тоже не избежал этой участи. В 1698 году ему была дана грамота, по которой он был обязан построить для флота три корабля и три галеры со всем военным снаряжением.

Мероприятия правительства первой четверти XVI11 века не оказали существенного влияния на экономику Троице- Сергиева монастыря. Проводя ряд мероприятий, направленных на ослабление экономического влияния церкви, Петр I в то же время очень нуждался в ней как верной опоре при установлении абсолютистской власти. В «Духовном регламенте», принятом в 1721 году, русский царь провозглашался «верховным пастырем» русского православного христианства. Еще более возвысило монастырь присвоение ему специальным указом императрицы Елизаветы Петровны в 1744 году высшего титула — лавры, что еще больше подчеркивало его главенствующую роль среди других церковных учреждений.

Как и ее предшественники, Елизавета Петровна оказывала монастырю повышенное внимание, назначив во главе его своего духовника Арсения Могилянского.

В 1752 году ею была пожалована монастырю специальная грамота, подтверждавшая все прежние его права и привилегии на феодальные владения. А в 1758 году ею же была дана еще одна дополнительная грамота на дворовые места, принадлежащие лавре в различных городах и других населенных пунктах страны. Эти две жалованные грамоты, закрепляющие за монастырем владения, стали последними документами, сохранявшими за ним права феодала.

В середине XVIII века вновь был остро поставлен вопрос о церковном землевладении. Этому в значительной степени способствовала огромная нужда правительства в государственных землях для раздачи дворянам, а также новая волна крестьянских выступлений, прокатившаяся по всей стране. Крупное восстание в 1744 году произошло и во владениях приписного к лавре Николо-Песношского монастыря в Дмитровском уезде. А в 1756 году в Присецкой волости Бежецкого уезда восстало около 5 тысяч монастырских крестьян.

Все это заставило правительство предпринять решительный шаг. И в феврале 1764 года был издан специальный манифест о полной секуляризации церковных, в том числе и монастырских, земель. По этому указу все церковные земли перешли в собственность государства, а крестьяне были переданы в ведомство Коллегии экономии.

От Троице-Сергиева монастыря государству отошло 214 тысяч десятин земли и 106 500 душ крестьян. В возмещение этих потерь монастырю было положено от правительства ежегодное денежное вознаграждение. Кроме того, на каждых 100 монахов, оставленных в монастыре по «штатам» для выполнения различных работ, было разрешено иметь 100 монастырских служителей.

В конце этого же столетия последовало еще одно важное правительственное мероприятие, которое в значительной степени затрагивало интересы монастыря. Это специальный указ 1782 года о преобразовании подмонастырских поселений в посад под названием Сергиевский (позднее город стали называть и Сергиевым Посадом). Всем непахотным жителям было предложено записываться в купеческое или мещанское сословие. Социальный состав вновь образовавшегося города характеризует перепись 1799 года. Здесь насчитывалось 506 купцов, 530 мещан, 42 цеховых и 562 разночинца.

В 1792 году был составлен интересный по своему решению проект генеральной планировки города, учитывающий его исторические особенности, художественное наследие и рельеф местности. Но из-за отсутствия средств у города и сопротивления монастырских властей этот проект был осуществлен лишь частично.

Капитальное строительство в городе вела в основном только лавра. В непосредственной близости от монастыря, не считаясь с генеральным планом, а руководствуясь только чисто корыстными соображениями, она возводила монастырские гостиницы, богадельни, каменные лавки, доходные дома и т. д.

Такому широкому строительству в немалой степени способствовал большой приток богомольцев, который особенно возрос в связи с постройкой благоустроенного шоссе (1845) и открытием железной дорогй (1865) между Москвой и Сергиевским Посадом.

Экономическая жизнь города тоже находилась в тесной зависимости от потребностей монастыря и богомольцев. В связи с большим спросом у паломников на предметы религиозного культа здесь было развито производство крестов, подсвечников, икон, деревянной монастырской посуды и др. Многие изделия были отмечены высоким профессиональным мастерством. Такими являются резные иконы работы Хрустачевых. Они свидетельствуют о сохранении здесь древних традиций искусной миниатюрной резьбы по дереву. Еще в XVIII веке славились расшитые золотом «троицкие» полотенца и платки.

Но самую большую известность завоевала знаменитая сергиевская игрушка, пользовавшаяся здесь очень большим спросом. В XIX столетии этот промысел достиг наивысшего расцвета.

В 40-х годах XIX века в Сергиевском Посаде зародилось фарфоровое производство, основанное К. Ф. Дельмазом, перешедшее в 60-х годах к братьям Трегубовым. Вырабатывались на этом предприятии фаянсовая посуда, детские игрушки, бытовые вещи и т. д. И только в конце XIX века в городе появилось шелкоткацкое фабричное производство. Однако оно не получило большого развития.

Не отставал от местных промышленников и Троице- Сергиев монастырь. Монахи в XIX веке развивали широкую хозяйственную деятельность: были созданы собственные предприятия — кирпичный завод, бумажные фабрики, типография, фотография, строили доходные дома. Все эти заведения сдавались в аренду «охочим людям» или обслуживались наемными рабочими.

Одновременно с этим произошел и рост земельных владений монастыря. Начало его было положено указом императора Павла I, по которому монастырям было отмежевано «по 30 десятин удобных земель». Затем последовали «высочайшие разрешения» на приобретение новых земель в 1805 ив 1810 годах, в результате Троице-Сергиеву монастырю было отмежевано 1250 десятин «удобных» земель в Московской и Владимирской губерниях.

В XIX веке Троице-Сергиев монастырь вновь сделался крупнейшим собственником и накопил огромные капиталы, которые постоянно приумножались за счет огромных вкладов «на содержание той обители» и богомольцев.

По официальным данным газет «Голос» (1865) и «Санкт-Петербургские ведомости» (1871), доходы монастыря составляли ежегодно около полумиллиона рублей.

XIX столетие в России отмечено ростом прогрессивной общественной мысли, подъемом революционно-освободительного движения. Все эти явления вызывали отрицательное отношение со стороны церкви. Она оставалась главной опорой великодержавной власти, ее верным союзником. Особая роль здесь принадлежала крупному церковному деятелю московскому митрополиту Филарету (Дроздову), настоятелю Троице-Сергиевой лавры в 1821 —1867 годах. Трудно назвать ту область или событие в общественно-политической жизни России, к которым бы он не имел своего прямого отношения. Особое усердие Филарет проявил по делу декабрьского вооруженного восстания 1825 года. В исторической экспозиции музея представлена копия письма императора Николая I от 22 августа 1826 года о пожаловании митрополиту Филарету белого клобука и бриллиантового креста за «проявленное верноподданичество» в день 14 декабря 1825 года и за услуги в следствии над декабристами.

Одной из злободневных проблем времени было крепостное право в России. Когда со всей остротой встал вопрос об освобождении крестьян от крепостной зависимости, тот же митрополит Филарет от имени церкви высказался за его сохранение. Манифест 1861 года, в составлении которого он принимал непосредственное участие, полностью отвечал интересам помещиков.

Русская церковь в лице Филарета заботилась о том, чтобы оградить народ от просвещения, в котором усматривался главный источник «крамольного вольномыслия». Поэтому исключительное внимание митрополит Филарет уделял духовным учебным заведениям, и прежде всего лаврской семинарии (открыта в 1742 г.), а также переведенной в Троице-Сергиев монастырь в 1814 году Московской духовной академии, поставлявшей кадры высшего духовенства (семинария с открытием академии была переведена в Спасо-Вифанский монастырь в 5 километрах от лавры). Строгий режим, засилие схоластики и догматики, низкий уровень богословия, строжайший цензурный режим за работами студентов и преподавателей были обычным явлением в системе обучения будущих служителей церкви.

Такую же, по существу, роль играло и высшее духовенство Троице-Сергиева монастыря. Монастырь стал главным препятствием на пути распространения культуры и просвещения в Сергиевском Посаде. Высшая монастырская власть воспротивилась устройству в городе театра и Народного дома со всякого рода развлечениями, ссылаясь на то, что подобные заведения будут вызывать у верующих «противурелигиозные» и «противунравственные» чувства. Был «похоронен» также проект устройства народного училища при Спасо-Вифанском монастыре. Монастырские власти отказали, ссылаясь на недостаток средств. В то же время лавра щедро выделяла деньги и строительный материал на постройку в 1871 году в Сергиевском Посаде тюремного замка.

Начало XX века в России было ознаменовано бурными революционными событиями. Революционная волна докатилась и до Сергиевского Посада. В октябре 1905 года здесь состоялась демонстрация учащейся молодежи, устроившей митинг в саду перед духовной академией. На Красногорской площади произошло столкновение демонстрантов с местными черносотенцами. Троицкое духовенство, напуганное этими событиями, вызвало сюда казаков и наняло дополнительно 40 городовых.

К Великой Октябрьской социалистической революции церковь отнеслась враждебно. Явная антисоветская деятельность Троице-Сергиева монастыря послужила основанием для его закрытия в ноябре 1919 года. Годом раньше была создана специальная комиссия по передаче историко-художественных ценностей, зданий и всего имущества лавры в ведение Советского государства. Эта комиссия просуществовала почти семь лет (1918—1925).

В разные годы в нее входили видные ученые и деятели культуры. Среди них П. А. Флоренский, А. Н. Свирин, Ю. А. Олсуфьев, Т. Н. Александрова-Дольник, М. В. Боскин и другие. Эта комиссия не только подготовила открытие музея, но и внесла большой вклад в изучение бывших историко-художественных ценностей Троице-Сергиева монастыря и их популяризацию в первые годы Советской власти.

После Октябрьской революции значительные преобразования коснулись и самого города. В бывших монастырских зданиях — гостиницах, богадельнях, торговых рядах и т. п.— были размещены советские административные учреждения, школы, больницы и торговые заведения. В ноябре 1926 года на Советской площади (бывшая Красногорская) был открыт памятник В. И. Ленину, авторами которого были скульптор С. Д. Меркуров и архитектор Д. П. Осипов. В 1930 году город Сергиев был переименован в Загорск в память известного революционера и соратника В. И. Ленина Владимира Михайловича Загорского (Лубоцкого), погибшего в результате взрыва бомбы, брошенной в зал заседания МК РКП(б) террористами в 1918 году. В 1976 году в городе В. М. Загорскому был поставлен памятник (скульптор А. Ефременко) и открыт мемориальный музей его имени.

За прошедшие десятилетия Загорск неузнаваемо изменился. Из провинциального города он превратился в крупный промышленный и культурный центр Подмосковья. Выросли новые комплексы жилых массивов, возведены современные новые административные и культурно-бытовые здания.

Замечательная панорама старого и нового Загорска открывается с Каличьей башни монастыря, на которую можно подняться в летний туристский сезон года.

В настоящее время большое внимание уделяется перспективному развитию города. В 1974 году утвержден генеральный план Загорска. Он предусматривает бережное отношение к памятникам истории и культуры, к неповторимому художественному облику города.

Загорский музей-заповедник. Составитель Т. Н. Манушина. М., 1990, с. 10-35.