Монгольская империя в 40—60-х годах XIII века

При Чингисхане аппарат управления Монгольским государством был весьма несложным. У него было некоторое количество уйгурских писцов, которые и обслуживали его личную переписку. В дальнейшем на службу к монгольским феодалам перешёл ряд чиновников из Китая, главным образом из киданей и чжурчженей, принёсших с собой многие навыки китайской администрации.

Чингисхан завещал своим преемникам «Ясу» — ряд наставлений, которыми они должны были руководствоваться в делах управления империей. Согласно этим наставлениям, управление финансами и заведование военными и гражданскими делами лежало на четырёх сановниках. При преемнике Чингисхана Угэдэе в империи была впервые произведена перепись населения, а также установлены нормы обложения и организована почтовая связь. Вплоть до правления Хубилая языком официальной переписки в империи служил уйгурский язык, имевший свою письменность. Так как в это время стали переходить на монгольский язык, который тогда ещё не имел своей письменности, Хубилай поручил одному из своих приближённых, тибетцу Пагба, буддийскому монаху, выработать монгольскую письменность на основе тибетского алфавита. Пагба выполнил это поручение, и в 1269 г. был издан указ о переходе на монгольскую письменность.

Чингисхан и его преемники одинаково покровительственно относились ко всем религиям и к служителям религиозных культов. Но Хубилай отдавал предпочтение одному из буддийских толков, так называемым «красношапочникам» — секте сакья, сложившейся в Тибете в XI в. Советником Хубилая по делам религии был Пагба, глава секты «красношапочников».

Несмотря на гигантские разрушения, вызванные завоевательными войнами монгольских феодалов, торговые связи стран и народов, вошедших в состав империи, всё же не прекратились. Развитию торговли способствовало также устройство монголами дорог и почтовой связи. Завоеватели нуждались в хороших дорогах и в налаженной работе почты по соображениям главным образом военно-стратегическим. Но этими дорогами широко пользовалось и купечество. Наряду с новыми путями поддерживались и старинные караванные пути. Один из них шёл из Средней Азии вдоль северных склонов Тянь-Шаня в Монголию, в Каракорум, а оттуда — в Яньцзин. Другой проходил из Южной Сибири вдоль северных склонов Саяна в Каракорум и Яньцзин.

Оптовая караванная торговля между странами Передней и Средней Азии и Китаем находилась в руках объединённых в компании мусульманских купцов, преимущественно персов и таджиков. Члены этих мощных компаний назывались уртаками. Они отправляли караваны с сотнями, даже тысячами людей и вьючных животных. Уже Чингис-хан покровительствовал этой торговле, а затем его политику продолжали Угэдэй и его преемники — великие ханы, а также ханы улусные. Не довольствуясь доходами от пошлин, ханы и крупные феодалы сами вкладывали средства в торговлю» а уртаки отдавали им их долю дохода товарами. Хубилай и его наследники принимали активные меры к увеличению речных и морских перевозок в Китае, будучи заинтересованы в этом в связи с растущими потребностями в продовольствии, которое доставлялось к ним из Южного и Центрального Китая. При Хубилае же была начата реконструкция системы Великого Китайского канала. Однако торговля в Монгольской империи носила преимущественно транзитный характер, и поэтому она мало влияла на развитие производительных сил тех стран, через которые проходили торговые пути, и, в частности, на развитие производительных сил в самой Монголии.

Почти не выпуская металлических денег, Хубилай стремился перевести всё денежное обращение на бумажные знаки. Ограничивая печатание и выпуск бумажных денег, он добился превращения этих денег в довольно устойчивую валюту. После фактического распада Монгольской империи торговля Передней и Средней Азии с Китаем очень сократилась. Но в китайской части империи заморская торговля продолжала развиваться по-прежнему. Она шла по старому торговому пути: из Персидского залива вдоль берегов Индостана к восточному побережью Индо-Китая, а оттуда к портам Юго-Восточного Китая. Торговлю вели арабские, персидские и индийские купцы. Их суда заполняли гавани Кантона, Янчжоу, Ханчжоу и Цюань-чжоу. Морская торговля велась и со странами Малайского полуострова, а также с Явой и Суматрой. В орбиту этой торговли входили и Филиппины. Разумеется, успешное развитие торговли в Юаньской империи не может быть приписано деятельности монгольских ханов. Монгольские правители Китая интересовались лишь получением в свою пользу торговых пошлин.

Такова была Монгольская империя. Она включала множество племён и народностей, глубоко различавшихся между собой по уровню общественно-экономического развития. Обладая особыми языками, особой культурой, все они были включены в состав Монгольской державы насильственно. Такое искусственное объединение не могло быть прочным. Порабощённые народы вели героическую освободительную борьбу против завоевателей и в конечном итоге вернули свою независимость. Единая Монгольская империя просуществовала всего 4 десятилетия (до 1260 г.), после чего она распалась на фактически независимые улусы.

Цитируется по изд.: Всемирная история. Том III. М., 1957, с. 525-526.