Чжоу. Хозяйство и общественный строй

Источники того времени позволяют восстановить хозяйственный и общественный строй Китая в период существования государства Чжоу. Сельское хозяйство сохранило своё ведущее значение во всей экономике страны. Скотоводством занимались главным образом в тех районах страны, где тому способствовали естественные условия. Таким образом, в степных и горных областях образовались особые скотоводческие районы, которые находились под наблюдением особых чиновников. В источниках говорится, что эти чиновники «заботились о разведении и обилии птиц и животных» и «ведали пастбищами, на которых разводили скот». Особенное внимание государственная власть обращала на коневодство, так как армия нуждалась в большом количестве лошадей. Существовали особые пастбища, на которых пасли коней, содержавшихся в специальных царских конюшнях.

Наибольшее значение в эту эпоху имело земледелие, которое было широко распространено во всей стране, главным образом в плодородных речных равнинах. В позднейших легендах обоготворённые предки династии Чжоу называются «героями земледелия». Так, родоначальником династии считался «князь проса» — Хоу-цзи. В «Книге песен» довольно ярко описывается земледельческий быт того времени:

Расчистив заросли трав,
Он посеял жёлтые зёрна,
Он выращивал хлеба до их созревания,
Он использовал их в качестве семян,
Он роздал народу чудесные зёрна:
Чёрное просо с двойным зерном,
Высокое, красное, белое.
И народ стал сеять
Во множестве эти злаки.

Плодородная лёссовая почва Северного Китая давала возможность населению собирать богатые урожаи и способствовала значительному развитию земледельческого хозяйства. В это время агротехника получает своё дальнейшее развитие. Появляется система смены полей. Каждый участок делился на три части, причём ежегодно обрабатывались две части, а третья оставалась под паром и отдыхала. «И в три года совершался полный круг; таким образом, каждая доля два года подряд обрабатывалась и только к третьему году менялась». Все три части земли получили даже особые названия. Так, поле, обрабатываемое впервые, стали называть «новь», поле, обрабатываемое второй раз, называли «новое поле», а то, которое вспахивали третий раз, стали называть «трёхгодовалое поле». На дальнейшее развитие агротехники указывает применение удобрений и появление системы озимых и яровых посевов. Затем, на более интенсивные формы использования земли указывает развитие садоводства, плодоводства, огородничества, разведение фруктовых деревьев, культура тутового дерева и конопли. Государственная власть принимала ряд мер для развития земледельческого хозяйства, окружая ореолом святости труд земледельца. Именно поэтому установлена была торжественная религиозная церемония открытия сельскохозяйственных работ, когда сам царь, идя за плугом, проводил первую борозду, а после жатвы первый пробовал хлеб нового урожая. В одной из древних книг описывается обычай, согласно которому в гробницу умершего аристократа следовало класть мотыгу земледельца рядом с луком и стрелами воина.

Наряду с сельским хозяйством получают своё дальнейшее развитие и ремёсла, в частности ткацкое ремесло, существовавшее на основе развитого земледелия. Однако особенное значение приобрела металлургия. Именно в этой отрасли ремесла произошли наиболее крупные технические сдвиги. По-прежнему наибольшее распространение среди металлов имела бронза, из которой делали множество различных предметов, главным образом оружие. Техника обработки бронзы достигла в этот период своего наивысшего расцвета. Об этом свидетельствуют роскошные бронзовые сосуды, относящиеся главным образом именно к этому периоду китайской истории. На развитие ремесленных производств указывает наличие больших государственных ремесленных мастерских, в которых работали рабы и которые находились под надзором особых чиновников, ведавших ремёслами и искусством. Это ремесленное производство уже было в некоторой степени дифференцированным. Так, например, были особые чиновники, которые ведали производством бронзы и, очевидно, управляли специальными металлургическими мастерскими.

Развитие ремесленных производств и сельского хозяйства привело к развитию торговли. Избыточные продукты направлялись на рынок и превращались в товары. Этому способствовало выделение и обособление особых скотоводческих и земледельческих районов. В каждом городе имелся один или даже несколько рынков, устройство которых подробно описывается в источниках того времени. Судя по этим описаниям, государственная власть пыталась регламентировать торговлю. Торговцы, продававшие товары одного вида, были сосредоточены в отдельных кварталах и подчинялись особым чиновникам. Так, рынок делился на кварталы продавцов зерна, продавцов оружия, продавцов глиняной посуды, продавцов металлических изделий, продавцов рабов и т. д. Размеры, качество и цены различных товаров устанавливались особыми распоряжениями государственной власти. При крупных сделках требовалось заключение контракта. За общим порядком на рынке следил начальник рынка, контора которого находилась посреди рыночной площади.

Общественный строй периода Чжоу долго сохранял многие черты, типичные для предшествующего времени. Так, всё ещё прочно существовала патриархальная семья. Власть отца в этой патриархальной семье была неограниченной. Ему должны были полностью подчиняться все члены семьи. Авторитет отца санкционировался государственной властью. Так, в указе царя Сюаня (827—782 годы до н. э.) говорится: «Ни в коем случае подданный не имеет права жаловаться на решение своего непосредственного начальника, так как если бы это было разрешено, то сыновья стали бы судиться со своими отцами и не было бы необходимого различия между старшими и младшими». В особенно тяжёлом положении находились женщины, которые были полностью порабощены. Как правило, женщины не имели права личной собственности. Они имели право наследовать имущество лишь в том случае, если не было в живых родственников-мужчин. Больше того, женщины были осуждены на вечное и тягостное затворничество в особой половине дома. Закон и религия осуждали смелых женщин и предупреждали мужчин не жениться на таких женщинах. Если женщина покидала свой дом, то её считали большой грешницей. В комментариях в книге «Чунь цю» под названием «Цзочжуань» говорится: «Если женщина умерла не в своей комнате, то табличку её духа не следует помещать рядом с табличкой её мужа». К женщине в обществе устанавливалось презрительное, высокомерное отношение. Самым тяжёлым обвинением для мужчины было обвинение в том, что «он следует советам своей жены».

В период Чжоу большую роль продолжала играть древняя сельская община, застойно сохранявшаяся в течение ряда веков. У древнекитайского философа Мэн-цзы описывается особая «колодезная система» земледельческого хозяйства, так называемая «цзинь-тянь», основанная на древнем общинном землевладении.

Эта система состояла в том, «чтобы в деревнях, отдалённых от городов (земля делилась бы) на 9 одинаковых квадратных участков (и чтобы) один из них (средний) обрабатывался бы сообща для снабжения общественных чиновников при помощи особой повинности — «самопомощи». Ни смерть, ни путешествия не должны вывести этих поселян из их селения. Если деревенские селения будут разделены на квадратные части, одинаковые снаружи и изнутри, то они образуют тесные связи дружбы. Они будут защищать друг друга и помогать друг другу в своих нуждах и болезнях. Тогда все семьи будут жить в совершенном единстве... Восемь семей будут сообща обрабатывать общественное или общинное поле. Когда общинные работы будут окончены, семьи могут взяться за свои личные дела».

Особенно типично здесь указание на круговую поруку, которая обычно крепко связывает всех членов общины, что, несомненно, вырастает из общинного строя.

Общинный строй, как на то указывал Ф. Энгельс в «Анти-Дюринге», был в течение долгого времени опорой самых грубых форм восточного деспотизма. В эпоху образования древнейшего рабовладельческого государства весь земельный фонд страны, включая земли, находившиеся во владении общин, считался номинально принадлежащим государству, во главе которого воз- пыталось, говоря словами К. Маркса, «связующее единство» в лице обоготворённого царя-деспота. Это подтверждается и своеобразными терминами древнекитайского языка. Так, слово «гун-тянь» (общинное поле) означает в то же самое время и «поле вождя». Но когда древнекитайский гун (вождь) превратился в вана (царя), то и все земли общин, которыми некогда распоряжался вождь, превратились в земельный фонд, номинально принадлежащий деспотическому государству. Наряду с этим в процессе завоевания новых территорий и захвата общинных земель образуется и непосредственно принадлежащий царю централизованный в руках государства земельный фонд. В одной из песен книги «Ши-цзин» говорится о том, как чжоусский правитель Лю перед походом «собрал запасы с полей и из амбаров, набрал зерно в огромные мешки». В песнях образно описывается, как эти правители, древнейшие цари государства Чжоу, «расселяли народ, устраивали земли», очевидно, организуя на своих зем-лях, в своих владениях земледельческое хозяйство в большом масштабе. Чжоусские цари раздавали аристократам довольно большие земельные владения. На бронзовых сосудах этой эпохи очень часто фиксируются записи о передаче царём земли тому или иному приближённому. Так, в тексте одной такой своеобразной дарственной грамоты говорится: «Бу Ди, за твои заслуги в военном деле дарю тебе луки и стрелы, рабов 5 семей и земли 10 участков».

Документы древнекитайской истории, как и источники по истории других древневосточных народов, подтверждают мысль К. Маркса, чётко выраженную им в следующих словах:

«Государство здесь (в Азии. — В. А.) верховный собственник земли. Суверенитет здесь — земельная собственность, концентрированная в национальном масштабе. Но зато в этом случае не существует никакой частной земельной собственности, хотя существует как частное, так и общинное владение и пользование землей» *.

Раздача земельных владений крупным аристократам привела к образованию значительного слоя землевладельческой знати, жившей в условиях древнего патриархального быта. В «Книге песен» описывается поместье, принадлежавшее богатому человеку:

Здесь господин и его старший сын,

Его младшие сыновья и все его дети,

Их сильные работники и их помощники.

Как громко разносится шум их трапезы, когда они едят мясо!

(Мужья) с любовью думают о своих жёнах,

(которые принесли им пищу). Жёны остаются около своих мужей.

Затем отточенными лемехами своих плугов

Они начинают вспахивать участки, расположенные к югу.

Они сеют различные сорта зерна,

Каждое семя содержит в себе зачаток жизни.

Ростки подымаются ровными рядами,

И упитанные колосья становятся высокими...

Потом толпою приходят жнецы.

Затем описывается сбор богатой жатвы и жертвы, приносившиеся в честь предков, что должно было «возвеличить славу государства».

В этих аристократических хозяйствах в значительной степени использовался труд рабов. Рабовладение, возникшее ещё в период Шан-Инь, расширялось и усиливалось. На существование рабовладения указывают надписи, в которых упоминается слово «пленный» (фу). Соответствующий гиероглиф обычно изображал человека, добывающего раковины. Вполне возможно, что для добывания раковин использовались главным образом военнопленные. Другой гиероглифический знак «чэнь», по толкованию древнейших китайских словарей, обозначает слово «тащить» или «служить царю» и изображает подчинение и покорность. Поэтому китайские историки считают возможным утверждать, что этот знак «чэнь» обозначал слово «раб». Рабы, как и в прежние времена, рекрутировались главным образом из числа военнопленных. В книге «Шу-цзин» говорится, что чжоусский царь У ван обращался перед походом с такого рода напутствием к своим воинам: «На полях Шан не убивайте тех, кто перебежал к нам, чтобы заставить их служить (работать) на наших западных полях». После покорения государства Шан часть иньцев и их союзников была обращена в рабство. Чжоусские цари жаловали этих новых рабов целыми родовыми группами своим приближённым, военачальникам и чиновникам. Так, например, шесть родов иньцев были пожалованы правителю княжества Лу по имени Во Цинь, семь родов иньцев — Вэй Кап-шу и т. д. Многочисленные надписи на роскошных бронзовых сосудах фиксируют такого рода царские пожалования. Некоторые из этих надписей гласят: «Дарю тебе колесницы, лошадей, военное оружие и рабов в количестве 150 семей», «Цзян пожаловал раковин 10 связок, рабов 10 семей, людей 100 человек», «Дарю тебе рабов в количестве 200 семей». О крупных пожалованиях рабов отдельным аристократам говорится и в других источниках того времени. Так, в «Цзочжуань» упоминается, что «царь Цзинь пожаловал Хуан цзи северных рабов (ди чэнь) — 1000 семей».

Для периода Чжоу характерно применение термина «нунфу» для обозначения слова «раб». В источниках этого времени, в том случае когда описывается труд нунфу, ясно говорится о том, что эти люди не имели своих орудий производства. Они были в полном смысле этого слова рабы, которые при помощи сельскохозяйственного инвентаря своих хозяев обрабатывали поля рабовладельческой знати, получая от них для прокормления «залежавшееся зерно». Так, в оде «Да тянь» надсмотрщик говорит рабам: «На больших полях будет обильный урожай. Когда окончите приготовление орудий земледелия, тогда возьмите мои сохи и плуги, которыми обрабатываем южные поля для того, чтобы сеять сто сортов хлеба».

Чрезвычайно типично для истории древнего Китая постоянное взаимодействие между оседлыми земледельческими племенами, с одной стороны, и кочевыми горцами и степняками, окружавшими культурные земледельческие государства в бассейне реки Хуанхэ — с другой. Это взаимоотношение наложило свой особый отпечаток на историю древнего Китая.

«У всех восточных племен можно проследить с самого начала истории общее соотношение между оседлостью одной части их и продолжающимся кочевничеством другой части» **.

В древнем Китае это взаимодействие между оседлыми и кочевыми народами было длительным и прочным. В период Чжоу, когда границы Китайского государства значительно расширились, многие племена, стоявшие на сравнительно низком уровне развития, подпали под власть мощного Чжоусского царства. Китайцы называли кочевые племена презрительным словом, которое по своему смыслу соответствует греческому слову «варвары». Китайцы покоряли эти племена силой оружия и обращали в рабство целыми большими родовыми группами. Имеются данные, позволяющие считать, что рабы использовались в ремесленных мастерских, на земледельческих работах и в военном деле. Труд их эксплуатировался царём или рабовладельцами, причём при упоминании этих рабов всегда указывается, из какого племени они происходят. Так, например, рабы из восточных племён (и-ди) занимались пастушеством и скотоводством, а рабы из южных племён (мань-ди) специально занимались разведением лошадей. Каждая большая родовая группа работала в особой отрасли хозяйства. В большом количестве рабы использовались в царском хозяйстве. Государственные учреждения и отдельные чиновники тоже имели в своём распоряжении довольно значительные группы рабов. Так, при начальнике чинов состояло 120 рабов, в управлении скотом — 200 рабов, в отделе земледелия — 120 рабов, в отделе луков и стрел — 80 рабов и т. д. Эти данные, почерпнутые из книги «Чжоу-ли», характеризуют наличие в период Чжоу крупного дворцового хозяйства, основанного на использовании рабского труда.

С развитием рабства появляется и торговля рабами. На это указывают надписи, сохранившиеся на бронзовых сосудах. В одной надписи X—IX веков до н. э. говорится, например, об обмене пяти рабов на лошадь и моток шёлка. На рынках были особые кварталы, в которых продавали рабов. Рост рабовладения углублял пропасть между знатными и богатыми рабовладельцами, с одной стороны, и широкими массами обедневших крестьян-общинников — с другой. Всё ярче и ярче становятся симптомы возрастающей социальной розни. Протест разоряющихся рядовых общинников нашёл своё отражение в поэтических произведениях этого времени, в народных песнях, описывающих реальные факты повседневной жизни народа:

Вы не сеете, вы не жнёте.

Каким же образом вы получаете доходы с трёх хозяйств?

Вы не трудитесь на охоте,

Откуда же у нас на дворе висят шкуры барсуков?

Вы не сеете, вы не жнёте,

Как же вам достаётся огромное множество снопов?

С негодованием описываются в песнях богатства знати, накопленные при помощи тяжёлого чужого труда. Красочная народная речь сравнивает богачей с крысами, пожирающими зерно бедняков:

Крысы большие, крысы большие,
Не пожирайте наше просо.
Три года мы имеем с вами дело,
А вы безжалостны, не хотите подумать о нашем
Мучительном труде.
Мы оставим вас
И уйдём в более счастливые земли,
Там мы найдём себе место.

Социальные термины этого времени характеризуют резкое классовое расслоение: «благородным отцам», «родителям народа» противопоставляется «мелкий люд», трудящиеся, которые в надписях и источниках этого времени называются «бу» и «чэнь». Трудовые массы народа были обречены на жизнь, полную нищеты и лишений. Не имея возможности выйти из этого тяжёлого положения, бедняки видели перед собой лишь неминуемое и тягостное рабство:

Моё сердце печально.
Я думаю о своём несчастном положении.
Все мы будем превращены в слуг и рабов.
Горе мне! Откуда я получу поддержку?

Резкое классовое расслоение древнекитайского общества нашло своё отражение в религиозно-политических трактатах того времени. В «Летописи церемоний» («Ли-цзи») говорится: «Ритуал не распространяется на простой народ, наказания не распространяются на высоких чиновников».

Тяжёлые формы эксплуатации труда бедняков и рабов нередко вызывали восстания. Одно из таких крупных народных восстаний произошло при чжоусском царе Ли ване, когда народные массы поднялись в самой столице, окружили дворец, прогнали царя и даже вознамерились убить его сына. Однако все эти восстания не могли в корне изменить существующего строя, основанного на рабовладельческой форме эксплуатации труда.

Примечания

* К. Маркс, Капитал, т. III, стр. 804.

** К. Маркс и Ф. Энгельс, Избранные письма, 73.

Авдиев В.И. История Древнего Востока. Издание второе переработанное и дополненное. [Л.], 1953, с. 642-651.