Древнерусское государство [внутренний строй]

Сопоставление трех договоров, заключенных киевскими конунгами с византийцами, позволяет судить о внутреннем строе Киевского княжества. Договор 911 г. заключили послы от Олега, «великого князя Рускаго, и от всех, иже суть под рукою его, светлых и великих князь и его великих бояр»[101]. Судя по договору 944 г., послов в Царьград направил великий князь Игорь, «и князи и боляре его и люди вси рустии». Варварская Русь еще не выработала собственного дипломатического этикета, и ее иерархическая формула была зеркальным отражением византийской. Империю представляли «великие цари» и их «болярство». Протокол требовал, чтобы Русь представляли особы столь же высокого ранга — великий князь русский и «всякое княжье» и «боляри»[102]. Конунги из Приднепровья претендовали на титул «хакана», конунг в Таматархе — на титул «царя». Но окрестные государства не признавали их титулов. В византийских дипломатических документах Игоря именовали «великим князем» или «князем руским». Но в тех случаях, когда греки не были стеснены дипломатическим этикетом, они отказывали Игорю даже в этих титулах. В Киеве, отметил Константин Багрянородный, живет Игорь, «архонт Росии», а также другие архонты[103]. Термином «архонт» византийцы обозначали правителей провинций, военных командиров, очень богатых людей, чужеземных правителей и племенных вождей[104]. Записки Константина Багрянородного доказывают, что в середине X в. ни династия, ни княжеско–боярская иерархия на Руси еще не сложились.

За время длительной войны со Святославом греки лучше узнали русские порядки. В преамбуле мирного договора 971 г. значилось, что «великий царь» Иоанн Цимисхий заключает соглашение с «великим князем» Святославом. Но в тексте договора Святослав именовался просто князем. Вторжение на Балканы возглавили четыре военных предводителя: Святослав, Сфенкл, Свенельд и Икмор. В живых остались лишь Святослав и Свенельд, которые и представили русскую сторону на переговорах с греками. В 907 г. лиц, занимавших столь высокое положение в норманнском войске, как Свенельд, именовали «великими и светлыми князьями» под рукой Олега, в 944 г. — «князьями» под рукой Игоря. В 971 г. византийцы не знали, как именовать Свенельда, и не наделили его ни княжеским, ни боярским титулом. Святослав скрепил договор присягой от имени всего войска — «иже суть подо мною Русь, боляре и прочии»[105]. «Княжье» в этом перечне отсутствовало.

Летописные тексты договоров X в. отразили не столько реальные порядки Руси, сколько условности византийского дипломатического протокола, а кроме того, представления киевского книжника — переводчика греческих оригиналов X в. Книжник XI–XII вв. не мог перевести текст древнего договора иначе, как в терминах своего времени. Летописец видел великого князя киевского в окружении «княжья» и «боляр» и не сомневался, что такой порядок существовал извечно.

Договоры X в. дают наглядное представление о попытках норманнов найти устойчивые формы организации власти на завоеванных славянских землях в период, когда в Киеве не было ни великокняжеской династии, ни «болярства», опоры династии.

Среди «мужей» (русов), заключивших вместе с Олегом договор 911 г., не отмечено ни одного его родственника. Это кажется необъяснимым, если следовать традиционному представлению об Олеге как основателе династии. Главными «архонтами» при Олеге были Карлы, Инегельд, Фарлоф, Веремуд, Рулав, Гуды и др. Полагают, что по крайней мере один или два «мужа» со временем стали служить Игорю[106]. В договоре Олега упомянут Гуды, в договоре Игоря — «Алвар (посол. — Р. С.) Гудов»[107]. Гуды попал в число шести старших предводителей при Олеге. По прошествии 33 лет службы Гуды значился на 22 месте в списке Игоря. Скорее всего, речь идет о разных лицах.

Договор 944 г. называет русских «архонтов» по именам и дает возможность составить более точное представление об их взаимоотношениях. Чтобы управлять обширной территорией, князь должен был разделить Русь между родственниками и союзными «архонтами» или конунгами. В дележе участвовали не только «мужи», но и жены князя и старших конунгов. «Архонты» и «архонтессы», владевшие городами («ярлствами»), получили право послать своих особых послов в Царьград для заключения мира. Богатые скандинавские купцы–гости не имели «ярлств» и подчиненных им воинских сил и потому не могли назначать послов, а сами участвовали в заключении договора. Новгород находился под управлением малолетнего сына Игоря Святослава, и это было самое крупное на Руси «ярлство». Вышгород был отдан в управление жене Игоря. Послы от Игоря, его сына, жены и племянника Игоря считались старшими послами. Сразу за именами старших послов в тексте договора названы послы Володислава и Передъславы. То, что Володислав был вторым после Игоря «архонтом» в Киеве, не будучи его родственником или, во всяком случае, близким родственником, не подлежит сомнению.

В договоре 944 г. обозначены имена трех «архонтесс»: Ольги, Передъславы и Сфандры. Лишь против имени последней имеется помета: «Шихъбернъ (посол. — Р. С.) Сфандр(ы), жены Улебе». Сам конунг Улеб в заключении договора не участвовал.

Составители договора не дали пояснений насчет мужей Ольги и Передъславы, видимо, потому, что мужья старших «архонтесс» принадлежали к высшему правящему кругу Киева и их имена названы в тексте перед именами жен. Мужем Ольги был Игорь, мужем Предславы, по–видимому, записанный перед ней Володислав. Принцип родства лишь отчасти определял структуру киевской «иерархии», что указывало на незавершенность процесса формирования киевской династии. Володислав числился четвертым в списке (после Игоря, его сына Святослава и племянника Игоря). Зато второй племянник Игоря Якун занимал лишь одиннадцатое место, уступая не только старшим «архонтам», но и трем военным предводителям более низкого ранга — Турдуву, Фасту и Сфирьку. Если бы в середине X в. в Киеве сформировалась княжеская династия, киевская «иерархия» выглядела бы иначе.

Норманны не могли вести крупные войны без опоры на славянскую знать и славянские племенные ополчения. Володислав и Предслава, возможно, представляли могущественную лендзянскую знать.

В середине X в. в Киеве первенствовали три рода: Игоря, Володислава и Улеба. Жены названных конунгов направили послов в Константинополь, а следовательно, в их владении находились какие–то города и села. Послами «архонтесс» были Искусеви, Улеб и Каницар, норманны[108]. Как видно, управление их владениями находилось в руках у русов.

В договоре 944 г. приведен список гостей, прибывших в Византию вместе с послами от Игоря и других конунгов. Все гости носят скандинавские имена. Лишь в конце списка названы имена двух купцов, по всей видимости, славянского происхождения — Синко и Борич. Имя Борич можно соотнести с топонимами, распространенными на Киевщине. Переправа через Днепр под Киевом носила название «Боричев увоз». В 945 г. послы древлян пристали «под Боричевым в лодьи»[109].

Выделение «Игорева рода» из прочей массы «великих князей» (конунгов) и завоевание им исключительного права на киевский трон имело характер длительного процесса (А. Е. Пресняков)[110]. Решающими факторами этого процесса было становление новой системы управления и формирование опоры династии — боярства.

История конунга Свенельда дает представление о том, как протекало превращение варяжской знати в киевское «боярство». Потомки Свенельда занимали видное положение в Киеве на протяжении семи поколений. Их деятельность запечатлелась в дружинном эпосе и на страницах летописей. Соратник Святослава Свенельд сохранил скандинавское имя. Его сын Лют получил второе славянское имя Мистиша. Внук Добрыня (лицо историческое) превратился в Добрыню Никитича (Мистишича), знаменитого героя русских былин. Потомками Добрыни были его сын новгородский посадник Остромир, внук Вышата и правнук Ян Вышатич[111]. Ян родился в 1016 г., прожил 90 лет и кончил жизнь старцем Киево — Печерского монастыря. Монах этого монастыря Нестор записал, что Ян был «старец добрый» и «аз многа словеса слышах, еже и вписах в летописанье сем, от него же слышах»[112]. Неизвестно, были ли в роду Свенельда скальды. Но его потомки определенно стали хранителями славянского дружинного эпоса. Устные рассказы Яна и эпические былины о первых киевских князьях явились важнейшим источником информации для киевских летописцев в конце XI — начале XII в.

После поражения у стен Константинополя Игорь лишился войска и с трудом вел даже небольшие войны. Константин Багрянородный называет в числе данников Киева уличей (ультинов), живших поблизости от печенегов в Поднепровье[113]. Олег не мог покорить их, а лишь воевал с ними[114]. Игорь занял главный город уличей Пересечень после трехлетней войны и тут же пожаловал дань с уличей Свенельду. Последний не принадлежал к числу конунгов, перечисленных в договоре 944 г. Если Игорь пожаловал Свенельду дань с уличей, значит, тот сыграл какую–то особую роль в уличской войне. Скорее всего Свенельд привел дружину из Скандинавии или Новгорода, которая помогла завершить длительную войну. Киевские города были разделены между старыми конунгами, и Свенельд получил в ярлство еще не завоеванные земли.

Норманны добивались прочного подчинения славянских земель там, где им удавалось привлечь на свою сторону местную знать. Но их насилия наталкивались на жесткое сопротивление. Свидетельством тому служит история уличей и древлян. Потеряв Пересечень, уличи не пожелали платить дань Свенельду, а ушли в низовья Буга и Днестра «и седоша тамо».

Нуждаясь в средствах на содержание дружины, Свенельд стал домогаться раздела киевской дани. Игорь принужден был уступить ему дань с богатой Деревской земли, расположенной поблизости от Киева: «Вдаст же дань Деревъскую Свенельду и имаше по чърне куне от дыма»[116]. Уступка вызвала ропот среди других киевских ярлов (военных предводителей из знати). По настоянию дружины Игорь отправился к древлянам для повторного сбора дани и был ими убит[117].

Примечания

101. Там же. С. 25–26.

102. Там же. С. 35.

103. Константин Багрянородный. Об управлении империей. С. 45.

104. Бибиков М. В., Шушарин В. П. Комментарии // Константин Багрянородный. Об управлении империей. С. 291.

105. ПВЛ. С. 52.

106. Лебедев. Эпоха викингов. С. 246. Г. С. Лебедев отождествляет также «боляр» Фоста с Фастом и Труана с Туадом.

107. ПВЛ. С. 34.

108. Там же. С. 43, 56.

109. Там же. С. 13, 40.

110. Пресняков А. Е. Княжое право в Древней Руси. Лекции по русской истории. М., 1993. С. 28–29.

111. Лихачев Д. С. Повесть временных лет. Историко-литературный очерк // ПВЛ. Т. 2. С. 14–17.

112. ПВЛ. С. 186.

113. Константин Багрянородный. Об управлении империей. С. 157.

114. ПВЛ. С. 21.

115. Шахматов АЛ Разыскания о древнейших русских летописных сводах. СПб., 1908. С. 543, 613.

116. Там же.

117. ПВЛ. С. 40. Согласно гипотезе А. А. Шахматова, в первоначальной редакции летописи значилось, что Мьстиша сын Свенельда напал на дружину Игоря вместе с древлянами (Шахматов АЛ Разыскания… С. 544).

Использованы материалы изд.: Скрынников Р.Г. История Российская IX–XVII вв. М., 1997 (Фрагмент главы 1. Древнерусское государство).