Иран в XIII — XV веках: монгольское завоевание

Монгольское завоевание распространилось на Среднюю Азию, Иран, страны Закавказья и большую часть Западной Азии. Оно вызвало экономический упадок этих стран и стало одной из важнейших причин их общего экономического отставания по сравнению со странами Западной Европы. Вместе с тем категории феодальной собственности на землю и воду, иммунитет, формирование феодальной иерархии в этот период достигли полного развития; распространяются наиболее тяжелые формы феодальной эксплуатации крестьянства, разворачиваются народ-но-освободительные движения, направленные как против ига иноземных завоевателей, так и против феодальной эксплуатации.

Завоевание Ирана монголами

Государство хорезмшахов (в состав которого в начале XIII века входил весь Иран, кроме Хузистана и владений исмаилитов) было колоссом на глиняных ногах. Сперва Чингисхан обменивался посольствами с хорезмшахом, но в 1219 г. объявил ему войну.

Хорезмшах, не доверяя своим вассалам, принял гибельный план: вместо того чтобы собрать ополчения вассалов в один большой кулак, он распылил свои военные силы, разместив их в виде гарнизонов в городах. Несмотря на храброе сопротивление, города эти были взяты монголами порознь в короткое время (осенью 1219 — весной 1220 г.).

В Бухаре и Самарканде часть знати, духовного сословия и крупного купечества, чтобы сохранить свои земли и богатства, изменила и открыла ворота монголам. Летом 1220 г. войска Чингис-хана перешли Аму-Дарью. В 1220—1223 гг. весь Хорасан был опустошен, большие города — Мерв, Балх, Герат, Туе, Нишапур и др.— взяты и разграблены. 30-тысячный отряд монголов под начальством полководцев Джебэ и Субутая опустошил Северный Иран — города Рей, Хамадан, Казеин и др., ограбил страны Восточного Закавказья. Пройдя через Дербендский проход, этот отряд разбил кыпчаков (половцев) и оказавших им помощь южнорусских князей на р. Калке (1223 г.), а затем через степи нынешнего Казахстана вернулся в Монголию. Хорезмшах Мухам-мед бежал в Иран; не доверяя своим вассалам, охваченный паникой, он укрылся на пустынном островке у юго-восточного берега Каспийского моря, где и умер в конце 1220 г.

Его сын, последний хорезмшах — Джалаль ад-дин (1221—1231), по-кинув Хорезм, сражался с монголами в Хорасане; разбитый на берегу Инда, он бежал в Индию (конец 1221 г.). В 1224 г. он вернулся и, обосновавшись в Западном Иране и Азербайджане, продолжал борьбу с монголами до 1231 г., когда был окончательно разбит и погиб во время бегства в горах Курдистана. Джалаль ад-дин был мужественным и храбрым борцом, но неудачливым политиком. Он растратил свои силы на ненужные войны с Грузией, Айубидами Армении и Сель- джукидами Малой Азии; он не придавал значения ополчениям горожан, которые могли бы оказать ему действенную помощь. Как видно из рассказов историков Ибн ал-Асира, Джувейни, Рашида ад-дина и др., активнее всего боролись с монгольскими завоевателями городские низы, в частности организованные в цехи ремесленники; в Мерве, Герате, Хамадане против завоевателей вспыхнули восстания горожан. Напротив, иранская поместная знать, как и тюркские кочевые феодалы, до-вольно быстро и легко подчинялась монголам.

[348]

Последствия монгольского завоевания

Нашествия кочевых завоевателей на культурные земледельческие общества обычно бывали грабительскими. Но монгольское завоевание во многом отличалось от прежних нашествий организованными приемами опустошения целых районов и массового уничтожения мирного населения, имевшими целью истребление способных к сопротивлению людей и создание паники в странах, подвергшихся вторжению.

Когда войско Чингис-хана осаждало города, пощада горожанам да-

[349]

валась только в случае немедленной сдачи. Если город сдавался не сразу, жителей его выгоняли в поле, где они оставались, пока происходило организованное ограбление города. После этого жителей делили- на разряды: воинов убивали, их семьи, а также девушек и молодых женщин обращали в рабство и делили между завоевателями. Ремесленники с семьями становились рабами монгольского хана или царевичей. Их уводили в Монголию, либо заставляли работать на новых господ на месте в больших мастерских-эргастериях (перс, «кархане»); мужскую молодежь брали в «толпу», т. е. для осадных и вспомогательных работ, с которых почти никто домой не возвращался. Оставшимся жителям, ограбленным до нитки, позволяли вернуться к своим разоренным или сожженным очагам. Но очень часто после особо упорного сопротивления городов или восстаний в них монгольские полководцы производили поголовную резню всех без исключения жителей — как горожан, так и окрестных сельчан. Так было в Мерве, Нисе, Балхе, Герате, Тусе, Нишапуре, Рейе, Казвине, Хамадане, Мараге, Ардебиле и других городах. Такова была система, установленная Чингисханом.

Не удивительно, что современники рассматривали монгольское завоевание как величайшую катастрофу. Историк Ибн ал-Асир писал: «Если бы кто сказал, что с тех пор, как Аллах всевышний создал человека, до настоящего времени мир не испытывал [ничего] подобного, то он был бы прав; действительно, летописи не содержат сходного и подобного». По словам Ибн ал-Асира, это было «событие, искры которого разлетелись [во все стороны] и зло которого простерлось на всех; оно шло по весям, как туча, которую гонит ветер». Даже промонгольски настроенный историк Джувейни признавал, что в местностях, где оказывалось сопротивление монголам, «где было народу сто тысяч, [там] и ста человек не осталось». Сто лет спустя, около 1340 г., историк и географ Хамдаллах Казвини писал: «Сомнения нет, что разруха и всеобщая резня, бывшие при появлении монгольской державы, таковы, что если бы и за тысячу лет никакого другого бедствия не случилось, их все еще не исправить, и мир не вернется к тому первоначальному состоянию, какое было прежде того события».

По словам Джувейни, Хорасан был так опустошен, что сделался «подобным ровной ладони руки»; после разрушения Мерва «в городе и окрестных деревнях не оставалось и ста человек и не находилось количества продовольствия, достаточного для нескольких бедняков».

В Тусе от резни уцелело только 50 человек, да и те кое-как ютились по углам. После резни в Герате только 40 случайно уцелевших человек ютилось в развалинах соборной мечети, да и в сельском округе оставалось не больше ста человек. Город Рей был разрушен и обезлюдел, он никогда уже не был восстановлен.

Особенно велика была разруха в сельском хозяйстве. Сократилось число рабочих рук; в Восточном и Северном Иране оросительные каналы и каризы были разрушены и засыпаны, рабочий скот истреблен. О степени упадка сельского хозяйства можно судить, сравнивая некоторые цифровые данные географов начала XIII в. и 30-х годов XIV в. В округе Хамадана число селений уменьшилось за это время с 660 до 212, в округе Исфераина —с 451 до 50, в округе Бейхака — с 321 до 40. В округе Герата в X в. было около 400 селений, в начале XV в. — всего 167. Несколько десятков городов превратились в селения. В связи с упадком товарного производства феодальную ренту и налоги завоеватели стали взимать большей частью в продуктах;

[350]

жалованье чиновникам и военным людям в XIII—XIV вв. выплачивалось преимущественно натурой (главным образом зерном). Южные области Ирана меньше пострадали от разрушений завоевания, ибо владетели их (атабеки Фарса, Луристана и др.) подчинились монголам. Но и эти области, как и весь Иран в целом, пострадали от тяжести налоговой политики завоевателей.

[351]

История стран зарубежной Азии в средние века. М., 1970, с. 348-350.