Вьетнам периода «северной зависимости» [5 – 272 годы н. э.]

Первый период «северной зависимости» (5—272 гг. н. э.). В начале I века н. э. в «романтические» времена императора Ван Мана отчасти по инициативе властей, пытавшихся начать ассимиляцию вьетских земель, отчасти из-за стихийного бегства сюда небольших, но важных для социальной структуры групп активного населения (интеллигенция, ремесленники и др.) начались политика ассимиляции и конфликты вьетской верхушки с ханьскими чиновниками.

В процессе активного внедрения ханьцев они провели ряд существенных мероприятий экономического характера. Прежде всего была произведена новая перепись населения; отношения государства с непосредственными производителями и, видимо, сбор налога стремились осуществлять по ханьскому принципу (со «двора»), в то время как у вьетов традиционной единицей обложения была община. Дело сбора налога было изъято из ведения лаквьетских верхов, что не могло не нанести чувствительный удар по их экономическим позициям. На землях плодородных долинных районов были поселены ханьские колонисты, которые основали богатые хозяйства, возможно, предполагавшие эксплуатацию местного населения. Необходимые земли скорее всего отбирались у общины и частных землевла-дельцев, которые, естественно, противились этому.

На новой основе, по имперским образцам, была организована воинская повинность, причем ее реализация тоже была изъята из ведения местных верхов, по крайней мере на среднем и верхнем уровнях. Вмешались и в религиозную жизнь лаквьетов. В эти годы в бывшем Аулаке собралось много «ученых», бежавших из империи от преследований Ван Мана; благодаря этому первая четверть I века н. э., бесспорно, стала временем знакомства лаквьетов с конфуцианством. Одновременно началась борьба за вытеснение прежних обрядов и введение ханьских, особенно в сфере семьи и брака.

Эти мероприятия стали причиной недовольства. Имперская администрация прибегла к террору. Во главе недовольных

[38]

встала семья Чынг, родственники Тхуков, земли которой находились в центральном районе Мелинь. В 40 г. и. э. вспыхнуло общенародное восстание, возглавленное женщиной из рода Чынг — Чынг Чак и согласно китайской летописи Хоу Хань Шу ее сестрой Чынг Ни. В лице ее окружения к руководству борь-

[39]

боб за независимость пришли высшие круги лаквьетской земельной аристократии, близкие к семье выонга.

Ханьские войска в городах Мелине, Луйлоу и Лаунгбиене были разбиты, гарнизоны 65 мелких крепостей сдались, губернатор бежал. Иноземное иго было свергнуто в течение месяца, и это вполне понятно, так как в своей активной асссимиляторской политике администрация Хань не могла опереться ни на местных ханьцев (их было слишком мало), ни на какие-либо социальные элементы среди лаквьетов — о контакте с ними не заботились.

Страна снова стала независимым королевством с Чынг Чак во главе; ее власть распространилась на бывший Аулак, вплоть до чамских областей юга. Была восстановлена иерархия, собрана значительная армия, столицей стал город Мелинь.

В течение 40—42 гг. в Аулаке было спокойно, но в 42 г. ханьский император направил для нового завоевания страны лаквьетов большую армию под командованием знаменитого полководца Ма Юаня. Собранная им армия должна была не только завоевать, но и частично заселить и освоить завоеванную территорию, при этом опять за счет менее нужной части населения внутри самого Китая (осужденных, ссыльных, людей без определенных занятий, мелких торговцев), а также крестьян и ремесленников, собранных в южных районах империи, где население жило в условиях, относительно близких к вьетским, или вообще было родственно вьетам. Весной 42 г. Ма Юань направился на юг и, не встретив в предгорьях и в горах сопротивления, вышел в Дельту. Здесь, на подступах к центральному району, его встретили объединенные силы лаквьетов под командованием Чынг Чак и в битве при Тэйву нанесли его войскам поражение. Ма Юань отступил на север и засел в укрепленном лагере в Лангбо. В мае 43 г. лагерь был атакован лаквьетской армией, но штурм закончился неудачно. Ханьские полководцы начали постепенное завоевание дельты Красной реки. В результате 6-месячных боев они заняли основную часть Дельты и в сражении при Кинки в начале 44 г. разбили часть армии, действовавшей под командованием Чынг Чак; обе сестры погибли. Затем Ма Юань со своей армией двинулся на столицу южной области Кыутян —город Тыфо, под стенами которого лаквьет- ские войска южной части страны дали решающий бой под командованием Ту Онга. Лаквьеты потерпели поражение. Заключительная часть войны была наиболее упорна. Шедшие двумя колоннами ханьские войска прочесывали сельские районы, проводили массовые репрессии, выселения; к середине 44 г. война была окончена.

Если данные китайских авторов II—I вв. до н. э. и перепись 26 г. н. э. определяют численность населения бывшего Аулака в 100 тысяч семей, то перепись начала III в. и. э. и последующие свидетельствуют о резком падении численности населения, которая лишь постепенно увеличивалась в последующие века.

[40]

В конце I—II вв. в течение полутора столетий «борьбы и компромиссов» в условиях укрепления власти империи постепенно складывалась промежуточная ханьско-лаквьетская служилая прослойка. К концу II в. н. э. администраторы империи нашли нужные контакты с одними местными верхушечными элементами и научились держать в узде и изолировать другие. Для всего этого потребовалось время, и первый период «северной зависимости» и был этим временем. Тогда же начинаются процессы взаимовлияния лаквьетских и ханьских этнических элементов. результатом которых позднее стало (в сочетании с эволюцией лаквьетского этноса) сложение на базе лаквьетского этноса — вьетского этноса.

Поскольку Ханьская империя не хотела уходить из страны лаквьетов, перед ней и лаквьетским обществом стали две неотложные задачи, которые, сознательно или бессознательно, решались администраторами, колонистами, лаквьетской верхушкой и общинниками в эти годы. Возникла необходимость, в случае длительного сосуществования, особых отношений имперской администрации с двумя основными группами — землевладельцами и общинниками. Формирование этих отношений — стихийный процесс, не связанный с интересами отдельных представителей всех трех групп. В итоге к третьей четверти III в. н. э. сложилась новая структура, в рамках которой лаквьето-хань- ский господствующий класс в качестве служилых землевладельцев эксплуатировал крестьянство; при этом, видимо, ослабли позиции лаквьетских землевладельцев — не членов государственного аппарата.

Аналогичные процессы происходили в экономике и культуре. Цели до I в. н. э. в культуре лаквьетов и ханьцев мало общего» Го с конца III в. (приблизительно, так как для подобных процессов требуется больше времени, чем для социальной перегруппировки) происходит качественный скачок, в результате которого, по-видимому, около VIII в. сложилась вьетская культура, которая при сохранении лавьетской основы дополнила ее лучшими образцами индийской и ханьской культуры. Что же касается экономики, то длительное знакомство с ханьским ОПЫТОМ должно было ускорить процесс экономического развития лаквьетов.

Как же развивались события после 44 г.? Первые 30 лет в Аулаке, теперь называвшемся «провинция Зяоти (Цзяо-чжн), Кыутян (Цзю-чен), Нятнам (Е-нань)» (с севера на юг), было Относительно спокойно, кровопролитная война истощила силы лаквьетов, а налоги были временно отменены. Это время полупило название «необычного мира». Но с 74 г. налоги возобновились, о победах ханьцев стали забывать, ив 100 г. крестьяне Нятнами восстали. Причиной был неурожай 100 г., и, хотя восставшие были усмирены «войсками провинции», в 101 г. император приказал «оказать помощь беднякам в Нятпаме, чтобы Они избегли голода». Несмотря на все меры, в 102 г. в Нятнаме

[41]

«свыше 3 тыс. человек грабили и вымогали у населения». Для подавления восстания были собраны войска не только из всего Нятнами, но и из соседних уездов Кыутяна, а для усиления контроля над наиболее «непокорными» территориями учреждена особая должность — «Уполномоченный по командованию войсками в Сянлине» (пров. Нятнам).

По своему характеру восстания 100—102 гг. были крестьянскими движениями, вызванными тяжелым положением в сельском хозяйстве. Они были направлены против богачей, имущество которых разграблялось, и против имперской администрации, чьи учреждения подвергались разгрому.

В 137 г. движение начали уже горные народности и действовавшие вместе с ними отряды индонезийского по языку народа чамов. В это время Чампа (Центральный и часть Южного Вьетнама) оформляется как государство, что вызывает первую волну экспансии на север. Лаквьетское население низменных сельскохозяйственных районов оказало поддержку горным племенам и отрядам чамов, восстание стало всеобщим. Несколько тысяч восставших напали на центр имперской администрации на юге и взяли его. Не желая выходить из укрепленных лагерей, ханьские солдаты восстали и, арестовав губернатора Фан Чэна, заставили его отказаться от карательной экспедиции.

Движение ширилось, зхватывая Зяоти и Кыутян. Под угрозой оказались все завоевания Ханьской империи на юге. В 138 г. стало ясно, что имеющиеся войска ничего сделать не могут. Из центра империи выехал цензор двора Цзя Чэн с новыми войсками. Вместе с оставшимися китайскими гарнизонами он предпринял наступление, но потерпел неудачу, вскоре сам подвергся нападению и сидел в осаде более года, окруженный восставшими. Лишь богатыми подарками руководителям и широкой амнистией рядовым участникам ханьцы добились подчинения вначале Зяоти, а потом и Кыутяна, причем в одном лишь Кыутяне борьбу прекратили несколько десятков тысяч человек. Закончилось восстание и в Нятнаме, но в 144 г., т. е. через 6 лет, он снова становится центром восстания, которое охватило в основном крестьян-лаквьетов этой провинции, затем быстро перекинулось в Кыутян. Восставшие собирались отрядами до 1000 человек; в Нятнаме они напали на города и сожгли их. Однако теперь империя быстро двинула войска в провинция и одержала победу. Восстание окончилось поражением, но оно заставило власть ослабить господство Хань, в большей степени учитывать местные условия, а так же временно отказаться от методов вооруженного принуждения по отношению к крестьянам, объявив широкую амнистию, и поступиться частью своей власти в пользу лаквьетской верхушки, с которой администрация пошла на соглашение.

Но истоки конфликта сохранялись ив 159 г. в коренной лак-вьетской провинции — Кыутяне — началось новое восстание, в котором, видимо, участвовали и бедняки из ханьцев. Собрав-

[42]

шись в отряд, насчитывающий более 5 тысяч человек, восставшие захватили уездный центр, убили управляющего уездом, развернули наступление на столицу провинции; имперский гарнизон дал бой и потерпел поражение, правитель Кыутяна Чжао Юй был убит. Киу Суай («Великий вождь»), как называли вождя восставших, стал хозяином Кыутяна и Нятнама, а ханьские администраторы вынуждены были снова пойти на соглашение. В Зяоти спешно вызвали Ха Фанга, имевшего большой опыт компромиссов с лаквьетами; он повел переговоры, и вскоре восставшие сложили оружие, причем в одном Нятнаме их было около 20 тыс. При заключении соглашения лаквьетскую верхушку допустили к «средним» постам в аппарате, но осталась без изменений система «хозяйствования» империи в стране вьетов и тем сохранены причины для недовольства.

В 169 г. вновь разразилось восстание, но подробности его неизвестны. Следующий подъем движения относится к концу 70 — началу 80-х гг. II в. В 178 г. началось движение в центре, в Зяоти, которое быстро переросло в затяжную войну, длившуюся три года, совпавшую по времени (а может быть, и слившуюся) с восстанием родственных лаквьетам намвьетов в Нань- хае (бывшем Намвьете) и охватившую всю провинцию Зяоти и прилегающие районы. Во главе восстания в Зяоти стоял крестьянин Лыонг Лаунг, под руководством которого захватывались и разрушались ханьские опорные пункты. Губернатор не мог сопротивляться, и власть в Зяоти перешла к Лыонг Лаунгу. Снова для спасения своих владений ханьский император должен был послать новые войска, во главе которых был поставлен Чжу Цзюнь, предложивший восставшим начать переговоры. Последовал отказ, затем военные действия, в ходе которых ханьцы одержали победу. Лыонг Лаунг погиб. Но эта победа мало что изменила. В 184 г., когда империя стала распадаться, военный бунт охватил всю провинцию Зяоти. (Солдаты схватили и убили инспектора Чжоу Ю.

Стало ясно, что необходимы коренные реформы, и в крат-чайший срок, так как господство Хань в стране лаквьетов не могло быть поддержано военными методами. Эти срочные меры принял новый инспектор Мэн Цзян, который вернул крестьян, бежавших с земли, оказывал им помощь, отменил Старые налоги и повинности; наиболее жестокие администраторы лишались своих постов. Состав чиновников был сильно Обновлен в значительной степени за счет лаквьетов. К этому времени, насколько можно судить, сложилась смешанная лак- Вьето-ханьская служилая знать, способная реализовать на юге неизбежный для имперских правителей компромисс, и вскоре после трехлетнего правления Мэн Цзяна представителю этой |нати Ли Цзиню (Ли Тиен) была вручена верховная власть В Зяоти. Ли Цзинь был, видимо, вьетом. Родом из крестьянской всмьи, он долго служил в Зяоти, где выдвинулся благодаря административным способностям. Придя к власти, Ли Цзинь стал

[43]

проводить политику в интересах того общественного слоя, которому он принадлежал; прежде всего он добился от слабеющей империи права для вьетов занимать любую должность в имперском аппарате на окраинах. В конце II в. на юге это лишь административно оформило сложившееся соотношение сил, когда у ханьцев просто не было сил для прямого правления.

Правление фактически уже независимого Ли Цзиня (Ли Тиена) стало прелюдией к переходу всей власти в руки «скрытой» династии Си, но перед этим к власти пришел другой лидер из этого же служилого слоя, губернатор Чжу Фу (Тю Фу). («Скрытые» династии — это династии, реально правившие страной, но утверждавшиеся китайскими императорами в качестве губернаторов.) При нем все важнейшие посты оказались занятыми его родственниками, одновременно возросли налоги. Это ухудшило положение крестьян, а положение новой знати, ждавшей от пришедших к власти вьетов определенного учета своих интересов, также ухудшилось, вся власть досталась роду Чжу (Тю). Началось восстание, в результате которого в распоряжении конкурирующего местного рода Си, чьи представители уже десятилетиями правили в провинциях, оказалось «настоящее войско». Оно заняло столицу Зяоти, и Чжу Фу (Тю Фу) в 200 г. был казнен. Ими же, видимо, был убит и прибывший с севера инспектор Чэн Цин.

В 202 г. власть перешла к представителю этого служилого рода — Ши Ниепу (кит. Ше Си). Начало власти рода относится к 150—167 гг., когда его отец был губернатором Нятнама, где умело проводил компромиссную политику; сам Ши Ниеп долго занимал различные посты в Зяоти. С его именем связано оформление в начале III века лаквьето-ханьской системы управления.

Он начал со снижения налогов с крестьян, что привело к спаду восстаний и развязало Ши Ниепу руки для дальнейший реформ. Время его правления, 202—225 гг., когда развалилась империя Хань, для Зяоти было очень спокойным. С армией, набранной в Зяоти, Ши Ниеп ходил походом в бывший Намвьет, воссоединив бывшие Аулак и Намвьет. Правление Ши Ниепа связано с установлением полного господства этнически смешанной служилой аристократии. При нем не только в Кыутяне, но и в Наньхае и Хопфо (т. е. бывшем Намвьете) к власти пришли представители этой прослойки, люди этой социальной группы, лично связанные с Ши Ниепом. Ши Ниеп и его династия фактически отделились от империи, но формальное отделение (в условиях угрозы с севера) противоречило интересам новой служилой аристократии. Оставаясь декоративным губернатором по отношению к не менее декоративной тогда империи Хань, Ши Ниеп в то же время провозгласил себя «выонгом» (королем) в землях Аулака—Намвьета. При Ши Ниепе много внимания уделяется развитию культуры, тем более что тогда бегство представителей ханьской бюрократии и ученых в Цзяо приобрело достаточно широкие масштабы.

[44]

Но н с учетом этого страна имела свой, отличный от центральных районов империи культурный облик. Возникнув как результат невозможности для вьетов полностью отторгнуть чуждый этнической элемент — ханьцев, эта прослойка стала самостоятельной, приобрела реальную власть, но никогда, видимо, не была единственной верхушечной вьетской группой, так как крупная земельная аристократия продолжала существовать. Ситуация — необычная, но необычен и сам факт почти тысячелетнего (I—IX века н. э.) господства одного народа на землях другого, после которого завоеватели были изгнаны без помощи извне, хотя и оставили заметный след в культуре. Это было возможно лишь потому, что все эти 900 лет хаиьцы воспринимались как чужаки, которые так и не стали своими. В то же время присутствие чуждых этнических и социальных групп породило веками существовавшую промежуточную прослойку — смешанные служилые группы. Те элементы китайской культуры, которые мы видим в средние века, не могли быть следствием прямых межэтнических контактов крайне малочисленных ханьцев и вьетских крестьян, с которыми они достаточно редко сталкивались; эти элементы были частью смешанной культуры служилых слоев, распространившейся вниз.

Двор Ши Ниепа в основном состоял из лаквьетов и намвьетов, его гвардия — тоже. В своей деятельности нижние звенья государственного аппарата, естественно, руководствовались местным правом и местными обычаями, в соответствии с которыми осуществлялось судопроизводство. Налоговую систему определяла община. Вьетская аристократия стремилась сохранить местные традиции в культуре, экономике и политике, но реальная сила ханьских государств способствовала укреплению связей с ними.

В это бурное время развиваются не только культура, но и торговля, и внешние сношения. Налаживается морской контакт Индии и Дальнего Востока, и Зяо (общее название всего бывшего Аулака и Намвьета в то время) становится важным пунктом на этом пути; прослежены и связи с Европой. Есть основания предполагать, что римское посольство Марка Аврелия Антонина, прибывшее на Дальний Восток в 166 г., высадилось именно в Зяо. Через Зяо попал ко двору правителя государства У в 266 г. и один римский торговец. По мнению некоторых исследователей, свое положение перевалочного пункта земля лаквьетов сохраняла до VI в., когда она вновь вернула себе независимость, а роль «морских ворот» перешла к Гуанчжоу (бывшая столица Намвьета — Фиеннгун).

Важно отметить начало распространения, видимо, со второй половины I века, среди лаквьетов и намвьетов буддизма; о более широком же его внедрении можно говорить применительно к III в. Во II—III веках в страну прибывали миссионеры из Индии и прилегающих к ней областей Азии, свободных от влияния индуизма; одновременно шел активный «обмен мыслителями» и

[45]

внутри вьетского мира, формировался этноконфессиоальныА регион Аулак—Намвьет (Зяо или Цзяо), центр которого находился в Луйлоу (в дельте Красной реки). Наиболее известен Моу Бо, проповедовавший в Зяоти (Северный Вьетнам) в 90-х гг. II в. В это время идет интенсивнейшая проповедь буддизма из Индии по всей Юго-Восточной Азии.

В Зяоти и двух других провинциях бывшего Аулака буддийских миссионеров из Индии (прежде всего Южной) было гораздо больше, чем из намвьетских земель, что станет понятным, если вспомнить торговую роль Зяоти в то время и тесную связь распространения буддизма с торговлей. В III в. в Зяоти из Индии появляется буддийский миссионер, торговец Кат Сэнхуэй (Кыонг Танг Хой), посетивший и намвьетские земли в 247 г. Это был крупный ученый; он перевел на вэньянь многие санскритские произведения. В 255—256 гг. в Зяоти жил тоже приехавший из Индии Кальянараи (Каларуни), который переводил буддийские тексты. В 294 г. в этой же провинции проповедовал буддизм прибывший из Индии через кхмерскую империю Бапном индиец Марадживака (Махадживака), впоследствии переехавший в бывший Намвьет. Это движение буддизма из Индии во вьетские земли продолжалось и позднее.

После установления относительно стабильного политического положения экономика получила возможность для свободного развития, новые хозяева (служилые слои) правили с учетом местных условий.

В III веке вьетам Зяоти пришлось вести борьбу с другим «собирателем» вьетских земель — ханьской аристократией составленного из вьетских земель соседнего прибрежного государства У, начавшего захват у рода Ши намвьетских земель. После смерти Ши Ниепа (226) против его сына Ши Хюи (кит. Ши Хуэй) выступило это государство, самое южное из трех, сложившихся на развалинах Ханьской империи. Правитель У послал на Зяоти армию под командованием Люй Дая, войска У разбили и казнили Си Хюи и дошли до южных границ лаквьетских земель. После победы правители У опять попытались действовать без учета интересов местной знати, опираясь только на свой аппрат; старая политика вызвала активное противодействие. В 248 г. в Кыутяне вспыхнуло общее восстание, во главе которого стояла молодая женщина по имени Чиеу Ау. Ее армия была невелика, но, имея, по-видимому, в своем составе представителей господствующего класса, держалась более шести месяцев. Однако, не имея прочной опоры в Зяоти, У не смогло оказать сопротивление чамам, захватившим большую часть провинции Нятнам; границей лаквьетских земель (т. е. провинций Зяоти, Кыутян и северных остатков Нятнам а) и Чампы стал горный приморский район Хоаньшон.

После восстания Чиеу Ау правители У были вынуждены снова передать управление в руки лаквьето-ханьской бюрократии. Признанием внутренней самостоятельности лаквьетских

[46]

земель было проведение административно-территориальной реформы, в результате которой под эгидой этой бюрократии были объединены все территории бывшего Аулака. В целом войны на юге истощили У и о действенном контроле думать уже не приходилось. Некоторое время спустя после упомянутой реформы У перестало существовать, поглощенное северным государством Цзинь, а Тао Хуан, тогдашний губернатор лаквьетских областей, не сделав ни малейшей попытки его поддержать, охотно согласился подчиниться Цзинь.

К концу первого периода в результате трехвековой эволюции лаквьетского общества можно уже говорить о начале сложения в низовьях р. Хонг и р. Ма новой общности — вьетов.

По первому периоду «северной зависимости» (5—272) в источниках больше информации о деятельности среднего звена администрации, чем позднее, так как по мере отдаления страны вьетов от империи в IV—VIII веках объем такой информации уменьшался. В то же время в этот период моменты «сверхконцентрации» власти в одних руках, маскирующие кризисные ситуации, встречаются реже, чем впоследствии. Наиболее длительным для всего периода «северной зависимости» (I—IX вв.) был тогда и средний срок правления для одного верховного администратора, что делало, естественно, правление в большинстве случаев более эффективным, чем позднее. В общем, власть ьаньцев была сильнее, чем впоследствии. Соответственно в эти иека почти не было «скрытых династий», когда под видом губернаторов правили независимые вьетские монархи. Исключение — наследственные цыши (губернаторы) из рода Ши (202—226).

Но административное устройство уже в рамках первого периода воспроизводило ранее сложившиеся границы вьетских государств; этому способствовала и явная преемственность о административных делах еще при ханьском завоевании в конце II века до н. э. К концу первого периода «северной зависимости» административный центр бывшего Аулака сложился и вершине дельты Красной реки (где он был и раньше) и там в основном оставался. В I—III веках лаквьетские сановники на ханьской службе добились выделения бывших лаквьетских земель в особую область (чжоу), что было закреплено при «скры- гой» династии Ши, когда специфика Зяо уже оформилась по сравнению с другими чжоу. Оформилась и характеристика Зяо как области, где «любят восставать», где мало «верных империи».

Но I—III веках еще были для ханьцев временем имперских иллюзий, когда здесь пытались создать «обычную» область. Поэтому широко использовались кадры администраторов из соседних, исторически недавно присоединенных земель (чья надежность впоследствии обоснованно была подвергнута сомнению). Также широко использовались войска из соседних южных областей (и они впоследствии также оказались малонадежными для войн с вьетами). Дополняет характеристику первого пе-

[47]

риода как «периода надежд» для имперской политики ханьцев то, что в это время пришлые администраторы чаще, чем потом, вели себя энергично, добивались успехов, получали награды и повышения. Позднее «удач» стало меньше, снижалась и активность ханьских губернаторов. Положение пришельцев постепенно становилось все хуже, страна вьетов периодически подходила к военным кризисам (после середины III века следующий кризис — во второй половине VI века), в ходе разрешения которых военная победа ханьских войск сопровождалась и обусловливалась новыми политическими уступками ханьских администраторов. Политический контроль над страной лаквьетов после первого периода сохранялся за счет компромисса, социальная база которого непрерывно сужалась, объективный социокультурный перевес империи по мере развития вьетского общества и его приближения по уровню развития к ханьскому уменьшался.

Но процессы эти шли по-разному у потомков лаквьетов и у потомков намвьетов. То ли лаквьеты жили дальше от ханьцев, то ли условия для оборонительных войн у них были лучше. В любом случае в III, II и I веках до н. э. там не появлялись императорские войска. Первые века нашей эры также принесли лаквьетам большую победу в Восстании Двух Сестер и заметный успех в восстаниях I—II веков н. э. В результате ханьский этнический элемент был там представлен слабо в отличие от земель намвьетов. И хотя Ши Ниеп правил всем бывшим Аулаком— Намвьетом, степень их независимости была различной. Вокруг Фиеннгуна (современный Гуанчжоу) формировалось ханьское население, хотя, возможно, в то время не преобладавшее даже в окрестностях города; в Аулаке же его было очень мало, а временами, видимо, оно почти все уходило в империю. Тем не менее через посредство синизированной верхушки лаквьетского общества китайская письменность и язык распространились и здесь, а главное, вэньянь стал языком официальной переписка

и культуры. Но как в деревенской организации, так и в духовной культуре Основа оставалась вьетской, с преобладанием общинных связей над клановыми, с господством своей школы буддизма (тхиен), со своими традициями внешней политики (войны с чамами, с древними таи, с войсками различных ханьских им-перий, когда их правители пытались установить реальный контроль в землях вьетов).

Второй период ссеверной зависимости» (273—622). Конец III — начало IV века не были отмечены крупными внутри- и внешнеполитическими событиями, но к середине IV века началось наступление чамов на земли вьетов. Так, в 347 г. чамы захватили последнюю, северную часть Нятнама, но были разбиты и отогнаны. В 358 и 359 гг. вьеты предприняли крупные походы, в результате которых подверглись разрушению чамские крепости в северной Чампе. В 399 г. чамский король Фамкодат перешел в наступление, захватив Нятнам и Кыутян, и вторгся в Зяоти,

[48]

откуда вьеты под командой своего полководца До В иен а его выбили.

До Виен, вьет из новой знати, основавший «скрытую династии», был губернатором Зяоти с 399 г., после его смерти этот титул и власть перешли к его сыну До Туе До, ставшему уже наследным правителем. При нем началась междоусобная борьба, в ходе которой мятежный губернатор соседних земель обосновался в Дельте и некоторое время сопротивлялся центральной власти рода До. В 413 г. До Туе До вынужден был отражать нападение чамов, что и делал с успехом, захватив сотни пленных. В 420 г. он предпринял большой поход на юг, окончившийся его полной победой и наложением контрибуции. Когда у северных границ Зяо вместо Цзинь появилось государство Сун (420), До Туе До, который, как и все представители его прослойки, безразлично относился к тому, какие государства и династии правят у ханьцев, признал и его.

Во втором периоде вьетская верхушка уже вела весьма независимую внешнюю политику, что проявилось не только в данном факте, но и в самостоятельных войнах с Чампой, с кхмерским государством Бапном и др. Эти войны, в которых часто принимали участие и войска ханьцев, происходили с переменным успехом в конце III, в IV и V веках, не приведя, впрочем, к значительным территориальным изменениям.

Период конца III — начала VII века отмечен равномерным развитием экономики, ростом населения. Если войны I—II веков и связанные с ними переселения уменьшили население, возможно, в 2—3 раза, то в эти века наблюдается постоянный прирост населения (насчитывается 20—30 тысяч дворов).

В области культуры развитие происходит под воздействием двух факторов — вьетского и ханьского. Наряду с вьетской деревянной архитектурой распространяется кирпичная, рядом с вьетскими погребениями в грунтовых ямах с рубежа нашей эры появляются ханьские погребения в кирпичных склепах. Наряду с земляными оборонительными валами начинают применяться сырцовые стены для защиты городов. На смену характерной вьетской керамике III—I веков до н. э. приходят новые смешанные формы (форма сосуда ханьская—орнамент вьетский и наоборот) более высокого качества и более унифицированные. Обогатив вьетское общество многими элементами своей более высокой культуры, ханьцы в то же время заимствовали у них некоторые культурные достижения, из числа которых, например, бронзовые барабаны прочно вошли в китайскую культуру в ее южном, вьето-ханьском варианте.

Вьетская культура восприняла и влияние Индии; найдены предметы индийского производства и подражания им. В Зяоти по-прежнему подолгу жили путешественники и миссионеры из Индии, первые переводы многих буддийских книг были сделаны в Зяоти, монахи из Зяоти и бывшего Намвьета регулярно ездили друг к другу. В источниках, правда относительно поздних, гово-

[49]

рится, что до того, как буддизм проник в юго-восточные земли Китая, в Зяо насчитывалось уже более 20 храмов и «более 500 монахов произносили там наизусть пятнадцать свитков текстов». Со все большей политической самостоятельностью и контактами с югом в IV—VI вв. связано и расширение культурных связей. Все это время, особенно во времена независимой империи Вансуан (541—603), происходит интенсивный обмен с Индией; страну лаквьетов (а также их соседей намвьетов) посещают многочисленные миссионеры. В V в. известны монахи из Зяо: Дао, Каи и Фан Минь. Среди образованных вьетов в это время широко распространяется буддизм, в частности одно из его направлений — тхиен (дхьяна, чань), почти безраздельно господствовавшее уже в VI в. н. э. Его основная доктрина — «Человек познает в своем собственном сердце истинное сердце Будды», т. е. каждый человек от природы чист, свободен от заблуждений мира и может достичь нирваны. Первые последователи тхиена проповедовали в Луилоу еще в третьей четверти VI в. и. э. Широкое распространение дхьяны нужно относить к концу VI в., к эпохе вьетской династии Ранних Ли (541—603), когда в независимый Вансуан, чьи монархи были буддистами, прибыл индиец Винитаручи, 14 лет проповедовавший в храме Фапван (в совр. Хабаке). Он — первый «наставник» школы, получившей его имя. После его смерти в 594 г. по его завещанию «наставником» стал вьет Фап Хиен, при котором школа переживал;а наивысший подъем. В Тысоне он собрал более 300 учеников, там было и училище школы. Фап Хиен объехал западную и южную части страны, везде проповедуя и строя храмы.

От этого времени не дошло никаких письменных памятников, но существование у вьетов в раннем средневековье самостоятельной исторической традиции позволяет говорить о каких-то не дошедших до нас записях исторического характера (погодных записей, генеалогий, житий).

В рамках второго периода опять началось нарастание конфликтов вьетов и северных властителей. На этот раз он был более глубоким и имел более важные последствия. Если конец первого периода ознаменовался отказом от прямого управления, что легче было принять более открытому для мира (буддизм был в У господствующей религией), небольшому, этнически смешанному царству У, свободному от имперских мифов, чем Ханям, то второй период закончился восстановлением независимости после восстания 541 г. и воцарения вьетской династии Ранних Ли.

Обратимся к событиям конца второго периода. Равновесие, сохранявшееся в течение IV—V веков н. э., не могло быть постоянным, хотя по сравнению с прямым управлением система, созданная Ши Ниепом, была определенным достижением. Но противоречия оставались и в сочетании с укреплением вьетской верхушки это должно было привести к новому столкновению.

[50]

И в VI веке оно произошло. Восстание, возглавленное Ли Боном, представителем служилой знати, крупным чиновником в Зяоти, началось в 541 г. Он долгое время готовился к восстанию, использовав, в частности, свою инспекционную поездку для вербовки сторонников, с которыми он договаривался об одновременном восстании. Губернатор, поставленный недолговечной династией Лян одного из ханьских государств того времени, не смог оказать сопротивления и, откупившись большими подарками, бежал. С 541 г. страна становится независимой под главенством династии Ранних Ли (541—603).

Но уже зимой 542 г. лянский правитель послал на юг войска под командованием Сунь Цюна и Лу Цзы Сюна. Поход был неудачным, они потеряли от болезней свыше 60% солдат и вынуждены были поспешно отступить. Вскоре пришлось отражать нападение чамов; посланная Ли Боном экспедиция под командованием генерала Фам Ту разбила чамов в битве при Кыудуне и изгнала из страны. Государство получило название «Империя Вансуан» («Империя Бесчисленных весен»). Провозгласив себя императором, Ли Бон создал государственный аппарат, возглавить который он поручил своим ближайшим помощникам. Были приняты меры по упорядочению управления на местах, причем администрация комплектовалась из вьетов. Ли Бон организовал пышный двор, построил дворец «Ван Тхо» («Долгой жизни (монарха)»), ввел свою эру царствования «тхиен-дык» («Небесная добродетель»).

В 545 г. лянская армия под командованием Ян Пяо в Чэнь Басяня двинулась на юг. Недалеко от столицы их встретил Ли Бон с 30-тысячной армией. В битве при Тюзиене он потерпел поражение и вынужден был отступить; генеральное сражение в устье р. Толить также окончилось неудачно, и ему пришлось сесть в осаду. В 545 г. император с небольшим отрядом ушел на северо-запад, в горы. Осенью с 25-тысячной армией он начал военные действия в центральном районе страны. Основной базой для него стало озеро Диенчиет, где находился сильный флот и где он сам жил на укрепленном острове. Вначале лянские войска осаждали вьетов, и дело продвигалось медленно, но однажды, воспользовавшись ненастьем и тем, что река стала затоплять лагерь вьетов, солдаты Чзнь Басяня под барабанный бой пошли в ночное наступление. Император и его армия были захвачены врасплох. Часть солдат вместе с Ли Боном бежала в Кхуатлао, часть — под командованием маршала Чиеу Куанг Фука продолжала войну в долинах. Они с переменным успехом сражались с Чэнь Басянем, но в результате китайцы оказались сильнее и в 547 г. Чиеу Кунг Фуку пришлось укрыться в болотистом районе Зачать, откуда он совершал неожиданные нападения на лянские войска.

В марте 548 г. умер от древесной лихорадки первый император династии Ранних Ли — Ли Бон. Его власть перешла к фактическому правителю вьетов — Чиеу Куанг Фуку, в то же

[51]

время был жив старший брат Ли Бона, Тхиен Бао, который и считался наследником. В 550 г. преемник Чэнь Басяня в генеральном сражении с Куанг Фуком был наголову разбит и сам погиб в бою. Остатки лянской армии бежали на север, и война окончилась победой Вансуана.

Две основные политические фигуры: брат Ли Бона — Тхиен Бао и Куанг Фук действовали вместе, но после смерти Тхиен Бао и прихода к власти в его владениях на западе его родственника Ли Фат Ты, выбранного в правители войском, началась междоусобная война запада с центром. Ли Фат Ты предложил мир, скрепив согласно поздним летописям мирный договор 559 г. браком своего сына с дочерью Куанг Фука. Однако вскоре Ли Фат Ты снова напал на Куанг Фука, которого удалось разбить. Объединив Вансуан, Ли Фат Ты принял императорский титул в качестве правителя всей страны и родственника носившего этот титул Ли Бона. После этого в стране на 30 лет установилось спокойствие. К власти пришли представители рода Ли, занявшие основные посты в государстве.

Однако в VII веке у ханьцев начался период восстановления империи. В 602 г. император единой династии Суй послал на войну против Вансуана Лю Фана с большой армией. В 603 г. у горы Долаунг тот встретился с заслоном вьетской армии и уничтожил его. Начались переговоры, в результате которых Ли Фат Ты согласился на восстановление китайского господства в стране. Так закончила свое существование империя Вансуан, и на несколько веков в стране, правда в сильно ослабленном виде, восстановилась власть ханьцев.

В этот период несколько сократился средний срок правления губернатора, что снизило и эффективность управления по сравнению с первым периодом. Кризис в конце второго периода уже привел (в отличие от первого) к формальному восстановлению независимости на длительное время (в конце же следующего периода — навсегда). Заметно возросло число «скрытых» династий: Ко (300—316), Дао (318/323 —около 353), До (381/399—427), Ли (468—485); возникла династия Ранних Ли. Стало больше руководителей с вьетскими именами, усилилась роль вьетов в определении политической линии губернаторов Цзяо (настроения и требования вьетов определяли конкретные мероприятия властей). Цзяо было выделено в особую административную единицу. Правда, она еще не имела столь специфический постоянный статус, как в следующем периоде, но периодически уже вводилось нечто похожее («общее управление Юга» в VI в.). Слабели связи вьетских земель с империей, вместо предполагавшейся при захвате (и кое-где вблизи собственно ханьских земель и шедшей) интеграции. Кадры крупных администраторов набирались на «верном» севере ханьского мира, а доля уроженцев ближайших соседних областей уменьшалась. Зато места набора войск и места, откуда переводились чиновники, были расположены недалеко, на юге

[52]

бывшей империи Хань, где находились в эти времена те или иные государства с вьето-ханьским населением, имевшие практические контакты с вьетами низовий Красной реки.

Анализ поведения высших администраторов, присылаемых из центра, говорит о снижении их активности, о все меньшем вмешательстве «сверху» в дела вьетов.

[53]

Итак, второй период «северной зависимости» завершился временным восстановлением независимости, но потом ханьцам удалось еще раз завоевать страну вьетов.

Третий период с север ной зависимости» (603—880). В VII—IX вв. все прочнее становилась власть вьетской бюрократии, но она действовала в тесной связи с тоже усиливающимися наследственными землевладельцами на местах. Процесс слияния этих социальных групп был вполне естественным, так как их интересы совпадали. Начавшийся во времена империи Вансуан и продолжавшийся в VII—IX вв., этот процесс сопровождался размежеванием с Танской империей.

Однако в начале правления Танов произошла некоторая активизация ханьской администрации. В 622 г. проведена большая реформа, создана административная единица «Аньнань» («Умиротворенный Юг»), ставшая последней формой объединения ханьских и вьетских интересов, которой было суждено существовать долго.

Что же собой представляла страна вьетов в VII в.? О прежнем вмешательстве китайцев во все детали управления и внутренней жизни не могло быть и речи. В большинстве уездов правили вьетнамцы, и только 2—3 наиболее стратегически важных пункта контролировались китайцами. Все более консолидировались вышеупомянутые социальные группы: бюрократия и земельная аристократия, бывшие средними и крупными земельными владельцами (феодалами). Источником их доходов в целом были как отчисления от налогов за службу в государственном аппарате, так и доходы с их собственных, часто значительных земельных владений. В сельском хозяйстве высокого уровня достигло искусственное орошение. Повысились урожаи, численность населения в одном только Зяотн достигла 100 тыс. человек взрослых мужчин.

VII век — время дальнейшего распространения буддизма среди вьетов. Примечательно, что храмы и ступы (Хан Фаунг и другие) строились и по приказу суйской, а позднее танской администрации. Об уровне вьетской интеллигенции ярко свидетельствует список вьетских монахов, современников И Цзина (635—713), известного ученого-буддиста, ездивших, как и он, в Индию. Ван Ки, ученик ханьских и индийских буддистов, знал санскрит и малайский, в свое время преподнес китайскому императору перевод Нирванасутры, умер в малайской империи Шривиджайя. Его товарищ неоднократно плавал в Южные моря и пересек «все страны», был у всех святых мест (Индии и Ланки). Третий, Кхуи Сунг, путешествовал по Ланке и Западной и Центральной Индии. Монах Хюе Зием долго жил на Ланке. Чи Хань путешествовал по Северной Индии и умер в одном из храмов в долине Ганга. И наконец. Дай Тханг Данг, знаток санскрита, много ездил по Центральной Индии, умер в г. Куши- нагаре. Буддизм продолжал развиваться и в VIII—IX веках, были известны такие монахи-вьеты, как, например, Во Нгаи,

[54]

Зюи Жям, Фунг Динь; вьетские буддисты посещали империю Тан. В начале IX века среди вьетских буддистов большим влиянием стала пользоваться вторая школа тхиена, основанная в 820 г. Во Нгон Тхонгом, проповедовавшим в Бакнине, в храме Киен-со у горы Тиензу. Основатель школы умер в 826 г., вторым «наставником» был Кам Тхань.

Среди образованных людей распространялось и конфуцианство. Наиболее известны братья Кхыонги: Конг Фу и Конг Фук из Кыутяна. В конце VIII в. они получили при Тайском дворе звания доктора и титулы имперского цензора.

Подобно тому как в религии и общественной жизни на передний план выдвигались вьетские учения, интересы, влияния, так и в архитектуре и изобразительном искусстве сильно чувствуются вьетские корни. В конце VIII в. возник смешанный стиль в архитектуре и искусстве, называемый некоторыми «стиль Дайла», по названию города, где этот стиль преобладал. Его составные элементы — ханьскне и вьетские, в небольшой степени — чамские.

Для архитектуры этого стиля характерны высокие, в 5—6 и более небольших этажей, кирпичные башни-ступы, квадратные в плане. Каждый этаж имел ниши, в которых стояли статуи Будды. Особенность вьетской архитектуры — вогнутые крыши, восходящие к вогнутым крышам зданий эпохи Аулака и позже. Единственное сохранившееся сооружение той эпохи — ступа в Биньшоне близ г. Вьетчи, она имела 14 метров в высоту. Ступ; 11-этажная, квадратная в плане; фундамент — в форме лотоса с резным рельефом в виде лотосов и листьев арековых пальм.

В скульптуре прослеживаются и иные влияния. Наиболее древние памятники вьетской каменной скульптуры, относящиеся к середине IX в., находятся под индийским влиянием (стиль, орнамент, техника). Подобное влияние сказывается и в скульптурных украшениях и фризах с фигурами музыкантов в двух других храмах — в Юннанге и Лонгмене. Интересно, что после X в. «индианизированные» изображения встречаются реже. Возможно, от этого времени дошел до современников и прекрасный барельеф из Тоакоя (Виньйен), где среди различных украшений изображен дух, играющий на флейте. Существует и настенная живопись, датируемая ориентировочно IX веком, — изображение группы Будд в Тхиеукхе (Тюйенкуанг). Необходимо отметить, что известны только единичные образцы произведений скульптуры. архитектуры и живописи того времени, да и то со спорными датировками. Но все это — предметы высокоразвитого самобытного искусства, появление которого было невозможно без длительного самостоятельного развития. Керамика стиля Дайла хорошо известна и чрезвычайно разнообразна: это кирпичи с рельефными украшениями, черепица, поливная посуда н терракота. Орнамент и местный, и ханьский, и индийский.

Более гибкое административное устройство в VII веке позволило ослабить недовольство вьетов, и Таны попытались возоб-

[55]

новить с их территории завоевания в Центральном Индокитае. Так, в 70-х гг. они начали подчинять племена мыонгов Северного и Центрального Вьетнама. Но эта политика не могла уже иметь успеха в стране, где влияние империи слабело. Полвека спустя покоренные мыонги восстали, поддержанные Ченлой (Камбоджей) и Чампой, для которых активность Танов на юге не сулила ничего хорошего. Вскоре восстание получило поддержку всего сАньнаня» и в 722 г. вождь воставших Май Тхук Лоан, глава мыонгских князей, занял столицу Тоунгбинь и провозгласил себя императором. Он стал известен как император под именем Хак Де. Война была неизбежна, и Хак Де стал к ней готовиться; в частности, им была построена цитадель Хоантяу в Нгеане. Но оказать длительное сопротивление посланной из империи экспедиции он не смог и отступил в горы, где некоторое время вел партизанскую войну. Неспокойным было положение и в середине VIII в. В 767 г. чамы высадились на берегах дельты Красной реки и, не встречая сопротивления со стороны вьетского населения, дошли до столицы и начали осаду. Императорский уполномоченный Чжан Бои с трудом отогнал их и стал укреплять страну. Считая недостаточными укрепления Тоунгбння, он приступил к строительству цитадели к северу от р. Холить (совр. Ханой). Там была сооружена крепость с земляной стеной высотой в несколько метров, называемая Латхань. Эти и многие другие оборонительные мероприятия связаны с усилением чамской угрозы с юга и недовольством внутри страны. В 791 г. вся страна восстала, и к власти пришла сскрытая» династия Фунг. Ее основатель, крупный землевладелец из Дыонглама (совр. Шонтэй) Фунг Хынг, захватил столицу и правил а течение нескольких месяцев, но вскоре умер. Его сподвижники выбрали монархом его сына, Фунг Аня, при котором (по летописям) был ослаблен налоговый гнет. Однако вскоре прибыли войска из империи, и Фунг Ань, видя их решительный перевес, подчинился.

Воспользовавшись этим конфликтом, чамский король захватил южные уезды Хоан и Аи, но в 868 г. правитель Аньнаня, ханец Чжан Чжоу, нанес ему жестокое поражение. От этого поражения чамы долго не могли оправиться, на 150 лет на юге воцарился мир.

Но воцарение Фунгов, несмотря на их подавление и военный успех империи в войне с чамами, означало конец относительного спокойствия в середине VII — середине VIII в. В IX в. положение стало осложняться тем, что слабеющие Таны не могли следить за соблюдением того компромисса, благодаря которому они еще правили в стране вьетов. Их чиновники, чувствуя растущую неуверенность, стремились выжать как можно больше из своей власти, не думая о будущем. Характерной фигурой в этом отношении был Ли Сянгу. Используя отсутствие в горных районах, населенных тайскими племенами, ряда продуктов, в первую очередь соли, он требовал за них с горцев огромные суммы.

[56]

Попытка возмущения была жестоко подавлена, а один из горских вождей убит. Однако племена восстали и позвали на помощь родственных таи из сложившегося к этому времени к северо-западу от Аньнаня государства Дали (Наиьчжао). Те не замедлили вмешаться. Первое вторжение произошло в 846 г., но тогда они были отогнаны. Нападение повторилось в 860 г.( таи вторглись в Дельту, но вскоре опять ушли, не дождавшись сражения с войсками, присланными империей. Этот успешный набег воодушевил правителя Дали; в 862 г. он вторгся вновь, и началась тяжелая война. В 863 г. Таны, чье положение и в центре империи было неустойчивым, отозвали войска, и вся страна была захвачена таи. Но в> расчеты империи не входила окончательная потеря вьетских земель; солдат у нее становилось все меньше, но крупные политики и военные были, и они начали энергично готовиться к экспедиции. Центр «Общего управления Аньнань» был временно перенесен на северо-восток в Хаймон, где были собраны все оставшиеся войска, корабли и припасы. Осенью 864 г. на юг был послан крупный полководец Гао Бянь, в 865 г. он начал военные действия. Дождавшись момента, когда тайские войска приняли участие в полевых работах по уборке урожая, он напал на их основные силы, сосредоточенные в центре и на востоке Дельты (совр. Намдинь и западная часть совр. Хайзыонга). Успех был полный, огромное число тайцев было убито. Вскоре он одержал новую победу при Фаунгтяу, но захватчики не уходили из страны. Лишь когда в этом же году Гао Бянь штурмом взял латхань и находившийся там король Дали погиб, был положен конец десятилетней войне. Гао Бянь был назначен имперским уполномоченным Тиньхая (кит. Цинхай), как стали называться совр. Северный и часть Центрального Вьетнама, и провел ряд важных реформ, имевших целью укрепить господство империи в стране. Имелась у него, как выяснилось, и личная заинтересованность, с империей не связанная. Были уменьшены и упорядочены налоги, налажено функционирование административного аппарата, и сам он в значительной степени реформирован. Проведены работы по расчистке рек и каналов, по строительству дорог.

В целом мероприятия Гао Бяня способствовали восстановлению экономики страны после войны с Дали. В то же время он сделал выводы из событий последних десятилетий, когда частые внутренние восстания сливались с внешними вторжениями, а имперская администрация ничего не могла предпринять. Теперь войска размещались не только в центре страны, где они оказывались окруженными в результате восстаний и вторжений, но и на окраинах и путях сообщения, предупреждая объединение внутренних и внешних врагов империи. Что касается мероприятий против внутренних врагов, то здесь особенно заметны его действия по укреплению г. Дайла (Латхань). Он окружил цитадель двойной стеной, причем там находились только администрация и войска, а население жило вне стен. В эти послед-

[57]

ние десятилетия своего контроля над югом танские администраторы ясно сознавали, насколько ненадежной была почва под их ногами, и все более руководствовались личными интересами. Даже сам Гао Бянь передал власть в «Аньнане»... по наследству, племяннику.

Все эти мероприятия не могли приостановить кризиса, переживавшегося имперской властью в конце IX века. Те черты государственности и культуры, которые несли ханьцы вьетам с I в. н. э. и которые были необходимы определенным кругам вьетского общества, а в значительной степени и всему обществу в целом, были усвоены: страна вьетов по уровню социального развития стала таким же государством, как и страна ханьцев. С ликвидацией разницы в социальном и во многом культурном уровне исчезла возможность для империи сохранять свое господство, так как оно в значительной степени опиралось на неравенство уровней социального развития. Это нашло свое политическое выражение в том, что опора империи — служилая феодальная бюрократия—окончательно порывает с ней и выступает против. С исчезновением этой поддержки должно было исчезнуть и само господство ханьцев. Событием, ускорившим развязку, стало движение Хуан Чао в Китае: его походы, потрясшие всю империю, облегчили отделение и страны вьетов (около 880 г.), и страны намвьетов, и других населенных родственными вьетам народами областей по Сицзяну и восточнее, где к 902 г. образовались семь королевств.

Какие тенденции присущи третьему периоду? Ощущение «отрезанного ломтя» нашло свое выражение уже в присвоении в VII в. неудавшейся «области» империи нового статуса, предполагавшего косвенное управление — статуса «Общего управления Аньнань» с военной властью во главе. Да и сама эта власть во все большей степени реализовывалась губернаторами, наезжавшими сюда на краткий срок (в среднем 3 года и 9 месяцев). Хотя количество «скрытых» вьетских династий невелико (Фунг: 791 —около 800 гг.), но зато велико число восстаний: Ли Ты Тиен — в 635 г., Май Тхук Лоан — в 722 г., Дао Те Лы-онг—в 767 г.. Хаи — в 766—781 гг., Выонг Тханг Чиеу — в 828 г. Одновременно административные границы, устанавливаемые империей, все более приближаются по очертаниям к границам земли вьетов (в пределах VII—XI вв.), хотя детали этого процесса не всегда ясны.

В VII—IX вв. в Аньнане усилились противоречия вьетского городского населения и ханьцев; видимо, не случайно столица в 824 г. была перенесена. Восстания теперь почти всегда охватывали все вьетские земли близ дельты Красной реки. В периоды восстаний ханьскис администраторы вынуждены все чаще покидать страну. В ответ империя Тан могла только наращивать столичный гарнизон. В эти же века сформировался культурный комплекс, близкий к ханьскому (архитектурный стиль Дайла, буддийская литература и др.), что подготавливало от-

[58]

деление вьетов от империи. В то же время если на территории бывшего Намвьета начались ассимиляционные процессы, то бывшие лаквьетские земли все более отдалялись. (Теперь налоги длительное время не уплачивались, а некоторые категории населения платили их в половинном размере.) В 866 г. опять было введено «общее военное управление», отмененное при Гао Пяне, но все это уже ничего не меняло — у империи не стало опоры внутри страны вьетов. Примечательно, что в этот последний период «северной зависимости» империя все чаще вручала власть коренным ханьцам—северянам, не доверяя другим руко-водство этим опасным краем, усиливая таким образом противоречия между высшей администрацией и всеми жителями Зяо (Аньнани). То же касается этнического состава войск, вводимых сюда для подавления попыток восстановления независимости, — южанам это дело теперь не доверяли (войска шли с севера и с Янцзы). И совершенно правильно делали: век спустя не только потомки лаквьетов стали активными (но далеко не единственными) противниками ханьцев на юге, но к северу от них восстановился ряд вьетских государств (в том числе и древний Намвьет, под названием Дайвьет), — восстановился именно там, где в VII—IX вв. уже не рисковали вести мобилизацию для войн в Аньнани.

Последний период отмечен и ростом пассивности в поведении высших администраторов империи, и снижением их компетентности (как следствие сокращения срока службы, резкого падения ее престижности и т. п.). В итоге уменьшилась эффективность управления, тем более что в Зяо посылали разжалованных и т. п. Видно, что от реального владения этим краем империя Тан все более отказывалась, но танская эпоха важна как эпоха складывания облика тех институтов культуры, с которыми вьеты вступили в X веке в эпоху восстановленной независимости.

* * *

Рассмотрим некоторые общие тенденции времен «северной зависимости». На протяжении этих девяти веков подавляющее большинство фактически самостоятельных правлений начиналось с местных восстаний, хотя в источниках об этом не всегда сказано прямо. Вьетские восстания о большинстве своем не связаны с крупными потрясениями в ханьских империях, так как вызывались местными процессами, специфичными для вьетов. Административные преобразования почти всегда происходили в ходе тех же восстаний или после них или после периодов самостоятельного правления, т. е. связаны с периодами нестабильности, вызванными внутренними процессами во вьетском обществе.

Важно, что в более поздние периоды встречается все меньше упоминаний о местной средней администрации по сравнению с ее верхушкой, т. е. контроль ханьцев становился все более общим (или, что отражает те же процессы, падал интерес в

[59]

ханьских документах к описанию деталей. Хотя число восстаний упало к третьему периоду на треть, зато их длительность возросла более чем вдвое. Интересны данные о строительстве укреплений в Зяо. В третьем периоде их строили вчетверо чаще, чем ранее, при этом укреплялась почти исключительно столица имперских администраторов.

Из всего этого ясно, что земля вьетов в долине низовий Красной реки никогда не была органической частью империи. Фактически это было вассальное государство со своими тенденциями развития, часто своей политикой, а порой и своими династиями. Это заставляет критически рассматривать возможности культурного воздействия ханьцев на вьетское общество в эти века; возможно, оно ранее переоценивалось.

В то же время «ядро» вьетского государства в эпоху «северной зависимости» — западная часть Дельты близ столицы — было заметно китаизировано, тем более что вхождение в состав одного государства облегчало прибытие людей и идей с севера в отличие от других стран Юго-Восточной Азии, воспринимавших индийский опыт.

Принципиально важно, что отношения Зяо и различных ханьских государств и империй не приводили к установлению все более тесных связей, а скорее, способствовали этническому размежеванию по границе при растущем сходстве культуры верхов. От сравнительно тесных контактов в первом периоде стороны перешли в конце третьего периода к исторически подготовленному полному разрыву с империей (в данном случае с империей Тан). Переход к независимости на рубеже IX—X вв.— естественное следствие этого процесса.

Итак, «убегание» Зяо (страны вьетов) от империи прослеживается легко. Но может возникнуть вопрос: было ли оно свидетельством действительной инородности, действительного отличия Зяо от других частей империи, в том числе и соседних периферийных, или все же отношения Зяо—Центр можно вписать в рамки отношений «провинция—Центр». (Например, «скрытые дииастии» Зяо могут быть однотипны «сильным домам» других областей.) В этой связи нужно сказать следующее. Речь идет об истории, а она такова, что у Зяо есть важнейшее отличие от остальных окраин — его народ ушел из империи навсегда, что население других окраинных областей не сделало, а понятие случайности к событиям такого масштаба обычно не применяется. В свете этого очевидного главного факта надо рассматривать более частные.

Основой «убегания» было как собственное развитие, так и все большее усвоение китайской культуры, а не разрыв с ней; политические и культурные процессы, как это часто бывает, связаны не прямо. Но есть и другой, географический, аспект— вьеты ушли, может быть, потому, что их географически трудно было достать. Жившие севернее намвьеты тоже хотели вплоть до X в. уйти, но их ханьцы не пустили.

[60]

Цитируется по изд.: Деопик Д.В. История Вьетнама. Часть 1. М., 1994,  с. 38-60.