Сиам и европейские державы

Наресуен — «Черный принц» Сиама, который повернул фортуну против бирманцев и восстановил независимость своей родины, занимает одно из наиболее почетных мест в истории Сиама. После неудачного нападения, предпринятого им в 1600 году против Таунгу, он сосредоточил внимание на шанских государствах, которые вслед за окончательным поражением Нанда Байина стали независимыми. Но, как мы видели выше, принц из Ньянгьена, укрепившись в Аве, вскоре вновь начал войну за захват этих территории, и во время этой войны Наресуан скончался в 1605 году от карбункула.

Ему наследовал его брат «Белый король», принявший титул Экатотсарат. Он не любил воевать; в результате военные действия в шанских государствах были прекращены и эти территории снова оказались под властью Бирмы. Экатотсарат проявлял интерес к реформе финансов и к торговле; в течение его пятилетнего правления были установлены торговые связи Сиама с голландцами. В 1602 году голландцы открыли факторию в Патани, а к 1608 году — в Аютии. Оба эти города являлись важными центрами торговли с Китаем и Японией. Японцы были первыми иностранными торговцами, обосновавшимися в Сиаме, как только победы Наресуьна над бирманцами сделали возможным возобновление мирной торговли. Многие из них были из числа лиц, обращенных в Японии в новую религию миссионерами-иезуитами и прибыли в Сиам после того, как религиозная политика сёгуна 1 Иеясу сделала дальнейшее пребывание их на родине небезопасным. В Аютии Экатотсарат разрешил японцам жить отдельным поселением и большое число их включил в свою личную охрану, назначив командиром их предводителя Ямаду. Кроме того, Сиам обменялся с великим сегуном специальными миссиями вежливости.

Как в Патани, так и в Аютии голландцы столкнулись с сопротивлением португальцев и японцев. Но и там и здесь они нашли поддержку со стороны местных правителей, и в 1609 году в Гааге Мориц Насауский принял посольство из Аютии. Это первый известный в истории визит сиамцев в Европу. В 1610 году Экатотсарату наследовал его сын Интарача, который известен в истории Сиама под именем Сонгтам («Справедливый»). Его восшествие на престол явилось для японцев сигналом к восстанию, которое одно время угрожало гибелью государству. Они восстали из-за того, что покровительствовавший им министр был казнен за участие в заговоре, приведшем к смерти махаупарата в годы предыдущего правления. Японцы разграбили Аютию и двинулись на Петчабури, который они укрепили и приготовились защищать.

Одновременно под предлогом изгнания японцев в Аютию вторгся король Луан-Прабанга. Но Сонгтам оказался на высоте положения. Он захватил Петчабури, а затем нанес решительное поражение войскам Луан-Прабанга. Японцы, видимо, пришли к соглашению с королем, так как они были оставлены в составе личной охраны, а сам Ямада был удостоен сиамского почетного титула.

_________________

1. сёгун — титул военных правителей Японии, переходивший с XII по XIX век от одной семьи к другой. Сегуны были фактическими правителями Японии. — прим. перев.

[247]

[Иллюстрация, здесь не воспроизводится]

[248]

Мир был восстановлен в 1612 году — в тот год, когда в Аютию прибыл «Глоб», привезший приветственное письмо от английского короля Якова I. Вопреки сопротивлению голландцев Сонгтам разрешил Ост-Индской компании основать факторию в своей столице. В следующем году правитель Бирмы Анаупхелун захватил Сириам и положил конец стремительной карьере Филиппа де Бриту. Затем он вернул те части империи Байиннаунга, которые захватил Сиам. Бинья Дала отдал ему Мартабан без боя, но, продвигаясь дальше к югу, он в течение 1614 года наталкивался на жестокое сопротивление. Как уже отмечалось, бирманцы вернули себе Моулмейн и Тавой, но им не удалось захватить Тенассерим, который обороняли португальские наемные войска, находившиеся на службе у Аютии.

В следующем году вспыхнула война в Чиенгмае, который захватили бирманцы. В 1618 году, после трех лет борьбы, в течение которых Аютия не смогла вернуть захваченные земли, было заключено перемирие, закреплявшее за бирманцами все, что они завоевали. Возможно, что прекращению войны способствовали события, имевшие место в том же году в Камбодже. Воспользовавшись тем, что Аютия была занята войной в Чиенгмае, Камбоджа объявила о своей независимости и изгнала сиамский гарнизон, размещенный Наресуеном в столице Камбоджи в 1594 году. В 1622 году попытка Аютии восстановить свою власть над Ловеком потерпела неудачу. В продолжение последних лет своего правления Сонгтам неоднократно пытался заручиться поддержкой Голландии и Англии против Камбоджи, но ни та ни другая не желала включиться в такую сомнительную авантюру, и Камбоджа сохранила независимость. Несмотря на свои решительные действия при подавлении восстания японцев и отпор вторжению Луан-Прабанга, Сонгтам не любил воевать. Когда был призван на трон, он находился в монастыре, где увлекался изучением религиозных текстов и предавался молитвам.

Постепенно отношения между англичанами и голландцами в Аютии стали ухудшаться. Выше уже было описано морское сражение при Патани в 1619 году, в котором погиб Джон Журдэн. В Аютии голландцы находились в более выгодном положении, чем англичане, благодаря соглашению, заключенному ими с Сонгтамом в 1617 году относительно закупки шкур. В 1622 году фактории англичан в Патани и Аютии были закрыты, и в течение тридцати семи лет они не имели регулярной торговли с Сиамом. Голландцы тоже закрыли свою факторию в Патани; торговля в Патани не оправдала тех больших надежд, которые обе компании возлагали на нее, когда впервые основали там свои фактории. Однако в Аютии после ухода англичан голландцы усилили свои позиции как никогда.

В 1628 году после смерти еще молодого Сонгтама трон наследовал его сын Четта. Он был марионеткой в руках двоюродного брата Сонгтама — Пья Сри Воравонга, который быстро выдвинулся и, опираясь на помощь главы японцев Ямады, захватил власть. В 1630 году тщеславный министр захватил трон и принял титул Прасаттонг («Король золотого дворца»). Народ же называл его «пауком в бутылке». В момент захвата трона Ямада выступил против него и попытался стать фактическим властителем при бессильном короле. Но Прасаттонгу удалось отделаться от руководителя японцев, который был сразу же отравлен. Затем после кровопролитной борьбы в 1632 году, закончившейся резней японцев в Аютии, оставшиеся в живых японцы были, изгнаны из королевства. Борьба с японцами сыграла на руку голландцам: они установили еще более тесные связи с узурпатором и обещали ему свою помощь против его врагов. В 1632 году принц Нидерландов Фредерик Генри послал Прасаттонгу поздравительное письмо по случаю восхождения на трон, а в 1634 году голландцам было разрешено построить в Аютии на берегу Менама «каменное здание с соответствующими пакгаузами, удобными жилыми, помещениями и просторной пристанью» 1.

______

1. Joоst Schouten, A True Description of the Mighty Kingdoms of Japarr and Siam, trans. by Roger Manley, London, 1663, p. 151, 152.

[249]

И хотя голландский агент Юст Схоутен, находившийся в Аютии во время прихода к власти Прасаттонга, охарактеризовал его как правителя, «пользовавшегося большим авторитетом и почетом», преемник Юста — Еремиа ван Флит рисует совершенно иную картину его правления 1. Это объясняется тем, что отношения голландцев с «пауком в бутылке» прошли через ряд критических этапов. Аютия стала проявлять беспокойство в связи с процветанием и усилением голландцев в результате устранения их соперников. Кроме того, правление Прасаттонга отличалось обилием убийств и восстаний, и король неоднократно ссорился с голландцами из-за того, что они не оказывали обещанную ими ранее помощь. Еще в самом начале правления нового короля королева Патани отказалась признать захват трона Прасаттонгом, назвав его «мошенником, убийцей и предателем». В 1632, а затем в 1634 году королевские войска потерпели жестокую неудачу при нападениях на Патани. В 1632 году голландцы не оказали никакой помощи, а в 1634 году помощь пришла слишком поздно, хотя и не по их вине. В 1636 году, когда подготавливалось следующее нападение, было достигнуто примирение через посредничество голландцев. Но в том же году возник новый конфликт по поводу поставок риса Сиамом, в связи с чем было совершено нападение на двух голландских комиссаров в Аютии, которые были схвачены и приговорены к смертной казни: их должны были растоптать слоны. Они были спасены лишь благодаря огромным взяткам, предложенным королю и главным министрам.

После этого инцидента отношения на длительное время улучшились. Благосклонное отношение к голландцам старательно поддерживалось благодаря усилиям голландских властей как в Батавии, так и в Гааге. Усиление Батавии и захват в 1641 году Малакки не могли не отразиться на отношении голландцев к королю Сиама. Так, когда в 1649 году двор Аютии не удовлетворил некоторые требования, предъявленные голландцами, ван Флит пригрозил нападением голландского флота. Это вызвало серьезный кризис. Была осаждена фактория, и все, кто находился в ней, были арестованы и оказались под угрозой смерти. Пятью годами позже, когда вследствие отказа голландцев помочь Прасаттонгу в борьбе против непокорной Сингоры возник новый кризис, преемник ван Флита Вестерволт грозил закрыть факторию и покинуть страну. По этому случаю в Сиамском заливе была проведена военно-морская демонстрация, оказавшая заметное воздействие. Прасаттонг уступил, и больше конфликтов не возникало.

После смерти Прасаттонга в 1656 году страна пережила несколько беспокойных месяцев, в течение которых на троне побывали и были убиты два короля. Их сменил Нарай, младший сын Прасаттонга. Долгое, длившееся тридцать один год правление этого короля (1657— 1688) представляет особый интерес в истории соперничества европейских держав в Юго-Восточной Азии. Если не считать возобновления извечной борьбы с Бирмой из-за Чиенгмая, политика Нарая была в основном направлена на освобождение страны от экономического господства голландцев, которое в период правления его отца постепенно усиливалось. А обращение Нарая за помощью к французскому королю Людовику XIV создало такое положение, которое не только способствовало тому, что Сиам на время приобрел большое значение в политике европейских морских держав, но и накалило обстановку до такой степени, что ее можно было сравнить лишь с Пакнамеким инцидентом 1893 года.

Борьба за Чиенгмай возобновилась вследствие нарушения спокойствия в Бирме и шанских государствах, вызванного бегством в 1658 году из Юньнани в Бамо последнего императора Минской династии Юн Ли 2. В ужасе перед возможным вторжением китайцев Чиенгмай поневоле стал искать помощи у Аютии. Но когда в 1660 году Нарай направился на север с большим войском, Чиенгмай, получив успокаивающие вести из Авы, изменил свои планы,

___________

1. Jeremiasvan Vliet , Revolutions arrivees au Siam en 1647, Paris, 1663; Description of the Kingdom of Siam (van Ravenswaay’s trans.), «Journal of the Siam Society», vol. V II, pt. 1.

2. См. ниже, гл. X X II.

[250]

и король был вынужден отступить. В 1661 году безуспешное восстание монов в Мартабане вызвало вторжение в Сиам бирманцев, причем последние продвигались вдоль реки Атаран и через перевал Трех пагод по направлению на Канбури. В период временного затишья борьбы между китайцами и бирманцами, вызванного тем, что маньчжуры энергично занялись проведением операций по очистке Юньнани, вторжение бирманских войск в Сиам, по-видимому, должно было привести к возобновлению той ожесточенной борьбы, которую вели эти два государства между собой во второй половине предыдущего столетия. Но Аютия легко изгнала вторгшиеся войска. И хотя для закрепления своей победы она совершала рейды в глубь Бирмы, в 1662 году ее основной целью оставался Чиенгмай. В начале 1662 года она захватила Чиенгмай, и король Авы Пье, которому угрожали маньчжуры, был бессилен помешать этому. Войска Аютии, однако, были совершенно неспособны удержаться на завоеванной территории. В 1664 году население Чиенгмая восстало и изгнало их. На престоле был восстановлен бирманский принц, являвшийся вассалом Авы. Чиенгмай оставался под бирманским контролем до 1727 года.

В 1659 году в результате вторжения аннамских войск из Камбоджи были вынуждены бежать английские служащие фактории, основанной Ост-Индской компанией в Ловеке в 1657 году. Они нашли убежище в Аютии, где были так радушно встречены королем Нараем, что в 1661 году Ост-Индская компания вновь открыла свою факторию в этом городе. В апреле следующего года в Мергуи по пути в Аннам остановился епископ Лабер де ла Мот из французского «Общества зарубежных миссий». Это общество было основано в 1659 году в Париже с целью проведения миссионерской работы в Китае, Аннаме и Тонкине независимо от иезуитских миссионеров. Людовик XIV поддержал это мероприятие. Но создание этого общества вызвало жестокую оппозицию не только со стороны иезуитов, которые сосредоточили в своих руках миссионерскую деятельность в этом районе еще со времен святого Франциска Ксавье, сделавшего первые шаги на этом поприще в середине XVI века, но также со стороны Испании и Португалии 1; они понимали, что общество было создано  целью распространения французского влияния на Дальнем Востоке. Папа римский, пытаясь нейтрализовать оппозицию архиепископа Гоа, претендовавшего на власть над всеми миссионерами, находившимися на Востоке, присваивал миссионерам, посылаемым для организации работы на определенной территории, те же саны, которые существовали в Малой Азии до распространения там ислама, включая сан апостолического викария. Ламбер де ла Мот, например, имел сан епископа Бейрутского.

Первоначально Ламбер намеревался попасть в Западный Китай по Иравади и древней сухопутной дороге, идущей от Бамо. Но, узнав о нашествии китайцев на Бирму, о котором ему сообщили в Масулипатаме, перед тем как он намеревался пересечь Бенгальский залив, Ламбер решил направиться в Аютию, откуда надеялся попасть в Аннам. Однако, отплыв из Аютии, его корабль потерпел крушение, и он был вынужден вернуться в столицу страны. Сюда же в январе 1664 года прибыл другой миссионер — прелат Паллю, епископ Гелиопольский, и четыре пастора. Известие о начавшехмся в Аннаме жестоком преследовании католиков заставило обоих епископов остаться в Сиаме; пользуясь хорошим расположением короля, они решили сделать Аютию штаб-квартирой своей миссии. Им было разрешено построить в городе церковь и семинарию. Вскоре прибывшие с ними пасторы начали миссионерскую работу в различных районах страны.

Благосклонность, проявленная королем Нараем к англичанам и французам, вызвала враждебность голландцев, которые потребовали дополнительных торговых привилегий. Когда же им в этом было отказано, голландский флот блокировал устье Менама; Нарай, будучи не в состоянии сопротивляться

__________

1. Португальцы все еще отстаивали привилегии, предоставленные им папскими буллами в XV I веке. Согласно этим актам, миссионеры, направлявшиеся на Восток, должны были отправляться из Лиссабона и иметь разрешение португальского короля. По приезде на Восток они попадали под юрисдикцию архиепископа Гоа.

[251]

такой форме давления, вынужден был уступить. В августе 1664 года он подписал договор, предоставивший голландцам монопольное право на торговлю шкурами, фактическую монополию на морскую торговлю между Аютией и Китаем и некоторые права экстерриториальности. Первый раунд выиграли голландцы. Однако их победа лишь усилила желание короля отделаться от контроля. Он хотел получить поддержку английской Ост-Индской компании, и английская фактория в Бантаме направила в Лондон письмо с просьбой предпринять что-нибудь в этом направлении. Но фактория в Аютии находилась под юрисдикцией форта св. Георга, расположенного на Коромандельском берегу. А его власти крайне не желали вмешиваться в дела Аютии. Более того, в период, когда фортом св. Георга руководил Эдвард Уинтер, дела компании в Аютии были настолько запущены, что фактория пришла в упадок, а английская торговля в стране попала в руки контрабандистов.

Между тем французские миссионеры в Аютии посылали на родину отчеты, в которых преувеличивали свои успехи, и тем самым заставили Версальский двор необоснованно надеяться на то, что обращение местного населения в христианство является делом ближайшего будущего. В 1673 году Паллю, выезжавший в Европу, вернулся с личным письмом Людовика X IV к королю Сиама. Он был столь радушно принят, что оба епископа — Паллю и Ламбер — стали убеждать короля послать в Версаль дипломатическую миссию. До этого момента Нарай, видимо, не имел серьезного намерения попытаться добиться союза с Францией против голландцев, однако письмо Людовика XIV определенно настроило его на это. Но в то время Франция и Голландия были в состоянии войны, и поэтому осуществление плана (если вообще в умах кого бы то ни было, кроме французских миссионеров, существовало что-нибудь столь, определенное, как план) франко-сиамского сближения на несколько лет было отложено. За это время на сцене появилось новое лицо, влияние которого толкнуло короля Аютии во французский лагерь.

В 1674 году была вновь открыта английская фактория. Инициатива исходила из Бантама, интерес которого к Сиаму никогда не уменьшался. С самого начала дела фактории не ладились, и в 1678 году для выяснения причин такого положения вещей Бантамский совет направил в Аютию Ричарда Бёрнэби. Вместе с ним направился грек Констант Фалькон. Фалькон находился в Бантаме на службе Ост-Индской компании, а затем, получив большую премию за спасение склада боеприпасов, ушел в отставку, для того чтобы попытать счастья в Сиаме. Сын содержателя таверны с острова Кефаллиния, он бежал из дома и стал юнгой на английском торговом судне. Его настоящее имя было Константин Иерахи, но по совету Джорджа Уайта, которого он, видимо, сопровождал в 1670 году в Индию, он изменил свое имя на французское и под этим именем известен в истории. Уайт уехал в Сиам, где стал лоцманом на Менаме. В 1675 году за ним последовал его младший брат Сэмюэль, который стал капитаном сиамского судна, совершавшего рейсы между Мергуи и Масулипатамом. Прибыв в Аютию, Бёрнэби уговорил Джорджа Уайта поступить на службу Ост-Индской компании, и некоторое время они оба использовали Фалькона в частных торговых сделках. Затем в 1680 году они решили осуществить один план, согласно которому грек должен был поступить на службу к сиамцам и использовать свое положение для защиты интересов Ост-Индской компании против голландцев. Он был принят на службу к государственному казначею Пья Коза Тибоди в качестве переводчика и проявил столь большие способности, что вскоре был повышен до должности суперинтенданта внешней торговли.

Однако основная задача этого плана так и не была выполнена. Бёрнэби настолько испортил отношения со своим коллегой Потсом, всей душой ненавидевшим Фалькона, что в 1682 году был отозван в Бантам. Одновременно возмущенный Джордж Уайт подал в отставку и уехал в Лондон, где начал торговое дело на свой страх и риск. Потс, оставленный во главе фактории, жестоко поссорился с Фальконом по поводу его долга Ост-Индской компании. Поэтому последний, решив, что невозможно больше поддерживать добрые

[252]

отношения с английской факторией, стал благосклонно относиться к молодому французскому торговому агенту Буро-Деланду, который пытался снискать его доверие. Буро-Деланд появился в Аютии в начале 1682 года со специальной рекомендацией от Людовика XIV, переданной королю Нараю епископом Паллю. Молодой француз — зять основателя Пондишери 1 (1679) Франсуа Мартэна задался целью переманить Фалькона на сторону французов. В этом ему значительно помог инцидент, происшедший в 1682 году. В декабре этого года сгорела английская фактория, а Потс был настолько глуп, что намекнул, будто пожар был делом рук грека. Но даже после этого Фалькон, видимо, еще долго колебался, прежде чем решил окончательно перейти на службу к французам. Не может быть никакого сомнения в том, что если бы англичане попытались уговорить его, то он предпочел бы служить им 2. Но его ближайшими коллегами были Бёрнэби, вернувшийся после увольнения его компанией в Аютию в качестве частного торговца, и Сэмюэль Уайт. А Уильям Стрэнг, посланный в Аютию в 1683 году из Сурата 3, чтобы решить вопрос о том, закрывать или не закрывать факторию в Аютии, не склонен был ни сотрудничать с другом Бёрнэби и Уайта, ни подчиняться условиям торговли, предъявленным фактории. Таким образом, в январе 1684 года английская фактория в Аютии была закрыта, и ее сотрудники выехали в Сурат.

За это время влияние Фалькона при дворе возросло настолько, что он стал играть решающую роль в определении его внешней политики. Нарай, как и прежде, стремился привлечь какое-либо другое государство в качестве противовеса влиянию голландцев. Англичане явно были не в состоянии выступить в такой роли. К тому же глубокое разочарование вызвал тот факт, что английский король, не в пример Людовику XIV , полностью игнорировал существование Нарая. Король Аютии предпочел бы не связывать себя союзом с Франнией, но, очевидно, у него не было другого выхода. Поэтому в 1680 году он отправил к Версальскому двору посольство, но французский корабль, на борту которого оно находилось, погиб у берегов Мадагаскара. Известие об этом несчастье достигло Аютии в сентябре 1683 года. Тогда Нарай решил направить во Францию двух менее представительных лиц с просьбой прислать в Аютию французского посла, который имел бы полномочия заключить договор. Представляет определенный интерес тот факт, что корабль, отплывший -с этими посланцами в январе 1684 года, направился в Англию и вез послания от Фалькона к Джорджу Уайту и Ост-Индской компании, а также соответствующий набор подарков. Итак, прежде чем прибыть во Францию, посланцы Нарая сделали короткую остановку в Лондоне, а сопровождавший их пастор Ваша был принят королем Карлом II лично. Ост-Индская компания была, однако, столь твердо настроена против Фалькона, которого считала основным виновником провала фактории в Аютии, что все старания Уайта отстоять его были тщетны. К тому же посланцы были аккредитованы только к Версальскому двору, и по понятным соображениям Ваше торопился доставить их в сохранности на ту сторону Дуврского пролива.

Во Франции им был оказан великолепный прием, хотя за кулисами Ваша столкнулся с неожиданной ситуацией. Король полностью находился под влиянием мадам де Ментенон и иезуитов, а «Общество зарубежных миссий» уже не играло той роли, которая ему принадлежала во времена благосклонности короля. Более того, большие надежды на обращение самого Нарая в католическую веру, чем Паллю в свое время пробудил интерес у Людовика XIV к Сиаму, рассеялись полностью. Правда, у Ваше был козырь: он мог доложить иезуиту отцу де ла Шез, исповеднику короля, что Фалькон обращен иезуитами в католичество. Это обстоятельство фактически и было одной из глазных причин колебаний Фалькона, не решавшегося искренне связать себя

_____________

1. Пондишери — бывшее французское владение в Индии. — Прим. перев.

2. Этот вопрос подробно освещен в книге Хатчинсона (Е. W. Н u t с h i n s о n. Adventurers in Siam in the Seventeenth Century, p. 68—91).

3. Фактория в Бантаме была закрыта в 1682 году в результате действий, предпринятых голландцами против султана.

[253]

с интересами Франции. Он покровительствовал иезуитам, и ему было не по душе влияние, которое оказывали на ум короля Нарая их соперники — миссионеры «Общества зарубежных миссий». Характеристика Фалькона, данная Ваше, как влиятельному лицу в правительстве Сиама и стойкому другу иезуитов, окончательно покорила сердце де ла Шез. В результате Людовик XIV решил направить Шевалье де Шомона ко двору Аютии в качестве своего аккредитованного посла вместе с большой свитой пасторов и иезуитов и с откровенной целью обратить короля Нарая в христианство.

Посольство отбыло на двух французских военных кораблях. В Аютию оно прибыло в октябре 1685 года и было встречено королем с исключительной пышностью. Де Шомон, обращенный в католичество гугенот, был религиозным фанатиком, единственной целью которого было обращение в христианскую веру короля Нарая. Его совершенно не интересовали переговоры о торговых уступках и фактически мало интересовал вопрос, имевший первостепенную важность для Нарая и Фалькона — политический союз против голландцев. Однако Фалькон, выступавший на всех королевских аудиенциях в качестве переводчика, тщательно обходил неуклюжие попытки де Шомона поднять вопрос об обращении в католичество короля и за спиной посла тайно договорился с иезуитом отцом Ташаром о представлении Людовику XIV плана обращения иезуитами в католичество всего населения этого королевства. Фалькон предлагал направить в Сиам большое число переодетых в светское платье иезуитов, которых он назначил бы на должности правителей провинций, городов и фортов. Для обеспечения успеха этого плана, как он полагал, необходимо иметь в стране два сильных отряда французских солдат. Умело маневрируя, он вынудил де Шомона публично подтвердить, что Франция обещает поддержку Сиаму. В обмен на это Фалькон начал переговоры о заключении соглашения, содержащего торговые уступки, привилегии для миссионеров и обещание уступить город Сингору (около Патани на восточном берегу Малаккского полуострова) для размещения в нем французского гарнизона якобы для того, чтобы удержать голландцев от агрессивных действий

[254]

против Сиама. В декабре 1685 года де Шомон выехал во Францию в сопровождении сиамского придворного Коса Пана, направленного послом в Версаль для заключения соглашений об отправке французских войск в Сингору.

Де Шомон с Коса Паном и Ташаром прибыли во Францию в июне 1686 года. Снова начались параллельные переговоры, во время которых Коса Пан оставался в полном неведении относительно тех темных сделок, которые заключал за его спиной Ташар. Советники Людовика XIV полагали, что Сипгора, несмотря на ее стратегическое положение, находится слишком далеко от столицы. Они решили набить как можно большую цену за поддержку Людовиком X IV идеи Фалькона. Де Сеньелэ, сын Кольбера 1, дошел до того, что спросил Коса Пана о возможности уступки Мергуи в качестве судостроительного и судоремонтного пункта. Однако возражения Коса Пана были столь убедительными, что об этом ему больше ни разу не напоминали. Его держали в полном неведении относительно подлинного назначения войск, о посылке которых в Сиам он был прислан договариваться. Если бы он знал, что соглашение, заключенное с Ташаром, имело своей целью оккупацию Бангкока, что в свою очередь было рассчитано на удушение независимости его страны, он тотчас прервал бы переговоры. Итогом всего этого было отплытие 1 марта 1687 года из Бреста в Сиам эскадры из шести военных кораблей, на борту которых находилось 636 солдат под командованием маршала Дефаржа. С ними отбыли Коса Пан, два французских полномочных представителя — Клод Себере де Булэ, директор «Компани дез Инд», а также Симон де ла Лубер 2 вместе с Ташаром и несколькими иезуитами. Ташару было поручено уговорить Фалькона согласиться на замену Сингоры Бангкоком. Он также должен был добиться назначения в Мергуи французского губернатора и расквартирования там французского гарнизона, поскольку Мергуи, как ему объяснили, был для французской торговли с Коромандельским берегом, в частности и Индией, вообще столь же жизненно важен, как Бангкок для торговли со странами Сиамского залива и побережьем Китая. За согласие Фалькону обещали титул французского графа и посвящение в рыцари «Ордена святого Михаила». В случае же отказа Дефарж, согласно данным ему указаниям, должен был взять Бангкок силой.

Нетрудно представить, перед какой дилеммой оказался Фалькон, когда в сентябре 1687 года французская миссия прибыла в Сиам. Французские гарнизоны в Бангкоке и Мергуи были бы крайне непопулярны среди сиамцев и могли бы легко поставить под угрозу его, Фалькона, влияние на короля Нарая. Но, с другой стороны, его отказ мог сорвать сотрудничество с Людовиком XIV, от чего зависело осуществление его плана обращения Сиама в христианство. Он решил покончить с осторожностью и полностью посвятить себя выполнению французского плана; однако, для того чтобы побороть сомнения своего коронованного хозяина, Фалькон настоял на том, чтобы Дефарж и его войска стали наемниками Сиама, находящимися под его личным контролем, и приняли присягу верности сиамскому королю. В результате Дефарж и основная часть его войск оккупировали Бангкок, который они стали тщательно укреплять, а в Мергуи губернатором был послан Дюбрюан с гарнизоном в 120 человек. Соответственно два французских полномочных представителя заключили договор, согласно которому всем подданным Людовика XIV в Сиаме предоставлялось право экстерриториальности, разрешалось сооружать в надлежащих местах торговые фактории и, что очень важно, уступались все острова на расстоянии десятимильного радиуса от Мергуи.

Прежде чем продолжить рассмотрение хода этой необычной авантюры французов, необходимо вернуться назад и остановиться на том, как она была встречена в английском лагере. Обладание Мергуи давало Сиаму возможность

___________

1. Жан Батист Кольбер (1619— 1683), маркиз де Сеньелэ — крупнейший французский финансист X V II века, министр Людовика X IV , генеральный контролер финансов с 1665 по 1683 год.— Прим. перев.

2. Его книга («Du Royaume de Siam», 2 vol., Paris, 1691) содержит лучшее описание Сиама тех времен.

[255]

[Иллюстрация, здесь не воспроизводится]

[256]

очень прибыльно торговать с Коромандельским берегом. До появления здесь Фалькона эта торговля полностью находилась в руках судовладельцев-мусульман из княжества Голконда. Фалькон стремился развить эту торговлю, используя суда, плавающие под сиамским флагом и под командой английских «контрабандистов». В Мергуи были построены суда, и вскоре там образовалась целая колония англичан-мореплавателей, находившихся на службе у Фалькона. Индийские торговцы, естественно, негодовали по поводу такого нежданного вторжения в их сферу деятельности, а английские капитаны жаловались на плохое отношение к ним в портах Голконды. В 1681 году потерпело крушение судно Сэмюэля Уайта; катастрофа произошла вследствие отказа чиновника порта в Масулипатаме снабдить корабль канатами. В 1683 году Фалькон назначил Бёрнэби губернатором Мергуи, а Уайта — его помощником. В их задачу входило контролировать строительство и подготовку к плаванию кораблей в этом пункте, который теперь стал наиболее оживленным портом. Уайт на новом посту стремился добиться удовлетворения своих претензий к Голконде таким образом, чтобы поскорее скопить состояние и возвратиться на родину. Поэтому в 1684 году он начал карательную войну против индийских судов в Бенгальском заливе. Это сразу же создало значительные трудности для английской фактории в форте св. Георга (в Мадрасе), и, вполне естественно, за пиратство, совершаемое судами из Мергуи, стали обвинять Фалькона. Поэтому Мадрас стал готовиться к серьезным действиям против Сиама.

Положение ухудшилось из-за ссоры, возникшей в 1685 году между Элиху Яле и Фальконом по поводу соглашения о поставке ряда драгоценностей, заказанных в Мадрасе для короля Нарая через агента Сиама Томаса Иватта. Яле прислал чрезмерно большой счет, и Фалькон отказался его оплатить. Томас, брат Яле, и два других комиссионера привезли драгоценные камни в Аютию, намереваясь вновь открыть английскую факторию. Они прибыли как раз в момент приема посольства де Шомона. Когда вскоре после этого Фалькон приказал им вывезти драгоценные камни обратно в Мадрас, то это только подлило масла в уже и без того опасно разросшееся пламя. И хотя Фалькон, поняв, в каком положении окажется Мадрас в результате организованных из Мергуи пиратских набегов, сразу же отменил свою санкцию на их продолжение, Сэмюэль Уайт и его сподвижники легко находили оправдание своей пиратской деятельности. Тем самым война между Ост-Индской компанией и Сиамом стала неизбежной.

По восшествии на престол в 1685 году Яков II направил собственноручное письмо Фалькону, выражая благодарность за подарки, присланные в 1684 году с Джорджем Уайтом. Однако в июле 1686 года, до того как это письмо дошло до адресата, английский король созвал в Виндзорском замке совет, на котором было принято решение издать прокламацию, запрещающую английским подданным служить на судах иностранных государств на Востоке. К этому времени власти форта св. Георга уже начали репрессии против пиратов Мергуи и подыскивали базу на восточном берегу Бенгальского залива, с которой можно было бы осуществлять военные операции. Первоначально они планировали захватить остров Негрэ у входа в западный рукав дельты Иравади, но направленная туда экспедиция потерпела фиаско. Она отплыла из Мадраса в октябре, когда началась смена юго-западного муссона на северо-восточный, в результате чего дувшие в противоположном направлении ветры заставили ее вернуться. Несколькими неделями позже, в начале 1687 года, пришли вести о прокламации Якова II и было решено послать в Мергуи два военных корабля — «Куртана» и «Джэймс». Эта экспедиция должна была передать приказ всем англичанам покинуть службу и захватить все находившиеся в порту суда впредь до урегулирования королем Нараем вопроса о возмещении ущерба в сумме 65 тысяч фунтов стерлингов. Между тем в ноябре 1686 года Фалькон, встревоженный безответственным поведением Уайта в Мергуи, обратился с письмом к пастору де ла Шез, предлагая передать Мергуи французам. Нет нужды говорить, что он совершенно не знал о том,

[257]

что оккупация этого порта к тому времени уже стала главной целью французской политики на Востоке.

Оба английских военных корабля, везшие прокламацию Якова II, прибыли в Мергуи в июне 1687 года, как раз в тот момент, когда Уайт, опасаясь нападения англичан на Мергуи, заканчивал приготовления к бегству домой на своем судне «Резолюшн». Оказавшись в ловушке, Уайт решил, что единственным возможным выходом для него остается подчиниться приказам, присланным из Мадраса; в результате он и все находившиеся в городе англичане объявили о своем намерении покинуть сиамскую службу. Командир английской экспедиции Антони Уелтден, имевший указание удерживать блокаду Мергуи до конца октября, когда смена муссона позволит ему вернуться в Мадрас, принял сдачу Уайта за чистую монету, и, несмотря на поразительнейшую неподготовленность к отражению возможного нападения сиамцев, он и англичане на берегу предались бурным увеселениям. Ночью 14 числа во время оргии на берегу сиамские батареи начали обстрел кораблей и потопили «Джэймс». Одновременно на суше сиамцы напали на англичан и перебили их. Уайт и Уелтден оказались в числе немногих спасшихся. Они бежали на своих судах «Резолюшн» и «Куртана», ища укрытия среди островов архипелага, где стали ожидать смены муссона. Уайт уговорил Уелтдена разрешить ему плыть в Англию на «Резолюшн», а сам Уелтден вернулся в Мадрас.

В то время, когда разыгрывалась эта маленькая драма, французская эскадра под командованием маршала Дефаржа двигалась к берегам Сиама. Узнав о ее отплытии из Бреста, Ост-Индская компания представила Якову II свои соображения, указывая на то, какая угроза нависнет над судоходством компании в Бенгальском заливе, если французы завладеют Мергуи на восточном побережье залива в дополнение к уже находившемуся в их руках Пондишери на Коромандельском берегу. Поэтому король послал губернатору Мадраса Элиху Яле тайное распоряжение захватить Мергуи прежде, чем он окажется в руках французов. Распоряжение было получено в августе 1687 года, и Яле, полагая, что Уелтден со своими двумя кораблями все еще продолжает блокировать порт, сразу выслал для усиления блокады еще один фрегат, надеясь, что таким образом Уелтден сможет заставить Мергуи сдаться. 22 сентября командир фрегата, ничего не подозревая, вошел в гавань, преследуя сиамский торговый рейдер, находившийся под командованием английского капитана, и оказался таким образом в ловушке; он вынужден был сдаться Дюбрюану, который уже распоряжался в Мергуи.

К этому времени Сиам формально находился в состоянии войны с Ост-Индской компанией. Война была объявлена в августе 1687 года и явилась прямым результатом действий Уелтдена в Мергуи в июне и июле. Но эта война была на редкость малоэффективной, ибо Фалькон, передав французам Бангкок и Мергуи, фатально ослабил свои собственные позиции в правительстве, а Ост-Индская компания после неудачи в Мергуи решила занять выжидательную позицию. Такова же была и позиция голландцев в течение всего периода заигрываний короля Нарая с Францией. По мере того как связи Фалькона с Версальским двором становились теснее, он постепенно занимал все более неуступчивую позицию в отношении голландской торговли. Вследствие этого в 1686 году положение голландской фактории стало настолько затруднительным, что ее пришлось закрыть, и Фалькону было предложено иметь дело непосредственно с Батавией. А когда в 1687 году прибыла эскадра Дефаржа, стали распространяться слухи о том, что Голландия объявит войну Сиаму, но эти слухи так и не подтвердились. Хитрые голландцы выжидали реакцию, которую неизбежно должно было вызвать у сиамцев пребывание иностранного гарнизона в непосредственной близости от их столицы.

Во всяком случае, имевшиеся в распоряжении Дефаржа силы были слишком незначительны и слишком разбросаны, чтобы их можно было бы как-нибудь использовать в случае серьезной угрозы. В довершение всего Фалькон, поддерживая требования иезуитов, безнадежно поссорился с главой миссионеров «Общества зарубежных миссий» в Аютии епископом Лано, и во

[258]

французском лагере возникла серьезная трещина. В 1688 году король Нарай, находясь в Лопбури, настолько серьезно заболел, что не мог заниматься делами. Это дало благоприятную возможность заговорщикам (выступавшим против иностранного засилья) во главе с Пра Петрачей — генералом, ведавшим королевскими слонами,— захватить в свои руки королевский дворец. Фалькон слишком поздно призвал на помощь Дефаржа — в защиту дела заговорщиков поднялись тысячи вооруженных сиамцев. Пра Петрача был назначен регентом, и в середине мая он арестовал Фалькона. Французы под напором превосходящих по численности сиамцев вынуждены были перейти в оборону и не могли ничего сделать для спасения своего союзника. 5 июля 1688 года Фалькон был публично казнен. В августе король умер и на трон был посажен Пра Петрача.

Самое большее, на что теперь мог надеяться Дефарж, это добиться наиболее выгодных условий эвакуации своего небольшого отряда и безопасности для французских резидентов в Аютии. Силы, осаждавшие укрепленный им район в Бангкоке, были достаточно велики и хорошо оснащены и могли уничтожить оборонявшихся. Однако сиамцы испытывали здравые опасения по поводу того сопротивления, которое они могли встретить, и предпочли вести переговоры. В сентябре было достигнуто соглашение, в силу которого французские войска должны были эвакуироваться в Пондишери, а за французскими миссионерами и торговцами сохранялись их прежние привилегии. К концу ноября бангкокский гарнизон отбыл, оставив на берегу в качестве заложников обоих сыновей Дефаржа и католического епископа. В Мергуи, отрезанный враждебными силами, Дюбрюан с боем проложил себе дорогу, понеся жестокие потери, и вывез остатки своего гарнизона в Пондишери. Несмотря на соглашение, заключенное с Дефаржем, отношение к французским миссионерам и резидентам было крайне жестоким и многие из них погибли.В конце 1689 года Дефарж предпринял безуспешную попытку восстановить французское влияние в Сиаме путем захвата острова Пукет, больше известного как Джанк Сейлан (испорченное европейцами малайское название острова Уджанг Селанг). Эта глупая операция вызвала новую волну жестокостей против остававшихся в Аютии французов, многие из которых, включая епископа, были убиты. Для того чтобы прекратить дальнейшую резню, в Аютию выехал пастор Ташар, который по прибытии заявил, что приехал для заключения мира от имени Людовика XIV. В это время Дефарж вторично отступил в Пондишери и в конце концов отбыл домой. Переговоры Ташара ни к чему не привели, и в конце 1690 года он выехал в Пондишери. Но преследование христиан прекратилось, французы были освобождены, а миссионерам разрешили продолжать их деятельность. Теперь Франция воевала в Европе с Великим союзом 1, и Людовик XIV вынужден был на время проститься с идеей обращения Сиама в христианство.

После заключения Рисвикского мира 2 была сделана новая попытка возобновить переговоры с Сиамом. И снова пастор Ташар отправился в Аютию. Но все это было бессмысленно. Реакция против политики короля Нарая и Константа Фалькона вызвала такую мощную волну антииностранных настроений, что до правления Монкута, то есть до середины XIX века, правители Сиама проявляли исключительную осторожность в предоставлении привилегий европейцам. Правда, в ноябре 1688 года было заключено новое соглашение с голландцами, в силу которого последние восстановили некоторые из своих торговых льгот, особенно в отношении закупки шкур и олова, но голландцы навсегда лишились того господствующего положения в Сиаме, которое заставило Нарая броситься в объятия Франции.

________

1. Великий союз, или Аугсбургская лига,—союз, созданный в 1686 году против Франции. В него входили Голландия, Австрия, Швеция, Англия, Испания, Савойское герцогство и ряд мелких княжеств.— Прим. перев.

2. Рисвикский мир— мир, завершивший войну, начатую Францией в 1689 году против Аугсбургской лиги. Мирные договоры были подписаны в сентябре—октябре 1697 года.— Прим. перев.

[259]

Война с английской Ост-Индской компанией прекратилась сама собой. Никакого официального мирного договора заключено не было, ибо компания не пожелала отказаться от требования возвратить ей 65 тысяч фунтов стерлингов, которые Уелтден подарил сиамским властям в Мергуи. Поэтому не было предпринято никаких попыток к повторному открытию в Аютии английской фактории. Все это время действительным желанием министерства иностранных дел Франции было скорее овладение плацдармом в Мергуи, чем обращение населения Сиама в христианство. В начале XVIII века были предприняты неоднократные попытки снова поднять вопрос о создании там пункта по ремонту военно-морских судов. Но сиамцы оставались непоколебимы. Поэтому англичане сосредоточили свое внимание на порте Сириам в Бирме, а их примеру последовали и французы 1.

_______

1. Hall D. G. Е., From Mergui lo Singapore, 1686— 1819, ISS, XL1, pt. I, July, 1953, p. 1— 18.

[260]

Цитируется по изд.: Д.Дж.Е. Холл. История Юго-Восточной Азии. Пер. с. англ. Я.М. Света, Р.А, Тузмухамедова. М., Издательство иностранной литературы, 1958, с. 248-260.