Королевство Лаос в 1591-1836 годы

В то время как империя, созданная благодаря военной доблести Байиннаунга, находилась в состоянии раздробленности и его сын Нандабайин был глубоко втянут в борьбу с Наресуеном, правителем Аютии 1, королевство Лаос 2, расположенное далеко в верховьях Меконга, вновь добилось независимости при правлении Нокео Кумане. Он был провозглашен королем во Вьентяне в 1591 году, а в следующем году его войска сломили сопротивление Луан-Прабанга и вновь объединили страну. Небольшое государство Чан Нинь, столицей которого был Чиен Куанг, около «Долины кувшинов», также признало возрожденную мощь королевства Лаос, послав традиционные заверения в верности. Оказавшись зажатым между двумя более сильными государствами — Лаосом и Аннамом, оно платило дань обоим. Важно отметить, что Чан Нинь приносил присягу верности Вьентяну каждые три года, а Аннаму присягал ежегодно.

Нокео Кумане правил только пять лет. Его преемником был брат его жены Вонгса, который принял титул Таммикарата и правил до 1622 года. Правление Таммикарата окончилось печально. Его сын Оупагнуварат приобрел такую широкую популярность и стал оказывать столь большое влияние на правительство, что завистливый отец толкнул его на восстание. Армия поддержала молодого принца, который взял верх над отцом и казнил его. Год спустя он сам исчез, и страна была ввергнута в династические войны, длившиеся до 1637 года. В течение этого периода правило пять королей, но династические летописи настолько бедны, что об этих королях известно очень мало.

Борьба за трон достигла кульминационного момента в 1637 году, когда Сулигна-Вонгса, один из пяти претендентов, нанес поражение своим соперникам и захватил власть. Он оказался сильным человеком, в котором нуждалась раздираемая распрями страна. Во время его длительного правления, продолжавшегося 55 лет, был не только восстановлен мир внутри страны, но и налажены прекрасные отношения с соседними государствами. Его твердое и справедливое правление принесло королевству репутацию сильной страны, что гарантировало ее от возможности нападения какого-либо агрессора. Это позволило ему заключить ряд договоров со своими соседями, по которым были точно определены границы его королевства.

Дошедший до нас ярко написанный отчет о посещении Вьентяна во время правления Сулигна-Вонгсы принадлежит перу голландца ван Вейстхоффа, который в 1641 году отправился туда со своими двумя помощниками из голландской фактории в Пном-Пене. Генерал-губернатор Батавии ван Димен жаждал начать эксплуатацию ресурсов «страны гуммилака и бензойной смолы». Трудное и опасное путешествие вверх по Меконгу длилось с 20 июля по 3 ноября. Купцы были хорошо приняты королем в пагоде Тат Луонг; для них было устроено блестящее празднество с танцами, турнирами и состязанием

__________

1. См. гл. X III, раздел 6.

2. Речь идет о королевстве Лан Санг, состоявшем из трех княжеств: Луан-Прабанг, Чан Нинь и Вьентян (последнее автор тоже называет Лаос). — Прим. ред.

[306]

гребцов, что доставило им большое удовольствие. Ван Вейстхсффу были обещаны огромные поставки гуммилака и бензоина. Ван Вейстхофф, на которого все это произвело глубокое впечатление, отбыл 24 декабря, оставив двух своих помощников, которые позже последовали за ним в сопровождении лаосского посла с подарками для ван Димена.

Ввиду непродолжительности пребывания там Вейстхоффа трудно сказать, насколько достоверны его сведения о положении в Лаосе, особенно потому, что рассказ о вступлении на престол Сулигна-Вонгсы совершенно противоречит сведениям туземных источников. Касаясь правительства страны, он называет трех видных министров, разделявших с королем высшую власть в стране. Один из них был главнокомандующим армией и комендантом города Вьентяна. Ван Вейстхофф называет его «Тевиниа-Ассен»; это, очевидно, был Тиан Тала, зять короля, который на самом деле был главным министром. Второй был губернатором Наконе и вице-королем южной части королевства, раскинувшейся до границ Камбоджи. Третий был министром королевского дворца и имел дело с иностранными посланниками. Существовал также верховный трибунал, состоявший из пяти членов королевской семьи, который ведал гражданскими и уголовными делами.

Ван Вейстхофф был первым европейцем, посетившим Вьентян. Его заметки о географии королевства неточны, и он проявил полное невежество в области буддизма. Но в своем дневнике он стремился нарисовать правдивую картину процветания королевства и передать красоту его многочисленных пагод и других культовых зданий. В его описании страна предстает буддийской Аркадией, привлекающей пилигримов со всех концов света.

Другой европеец, пьемонтский иезуит отец Джованни-Мария Лериа, прибыл во Вьентян год спустя после визита ван Вейстхоффа. Он безуспешно пытался получить разрешение открыть христианскую миссию в стране. Несмотря на упорное сопротивление буддийского духовенства, ему удалось прожить там в течение пяти лет. Его мемуары были использованы другим иезуитом, отцом Мерини, который положил их в основу при написании своей книги «Новое и любопытное повествование о королевствах Тонкин и Лаос», опубликованной в Париже в 1666 году. Это неожиданное вторжение европейцев в незнакомые районы верховьев Меконга не привело к каким-либо результатам. Сама река с ее порогами, теснинами и зыбкими песчаными берегами была существенным препятствием для налаживания европейской торговли, а буддизм — для проникновения христианских миссий. По-видимому, только в 1861 году третьему европейскому путешественнику, Анри Муо, удалось высадиться в этом уединенном королевстве и проехать в Луан-Прабанг в фургоне, запряженном волами.

Только одна война нарушила прочный мир, поддерживаемый твердой рукой Сулигна-Вонгсы. В 1651 году князь Чан Ниня отказался отдать ему в жены свою дочь Нанг Кен Чан. После того как предложение было отвергнуто несколько раз, Сулигна-Вонгса послал отряд войск, который, однако, был отброшен. Поэтому в 1652 году была послана более сильная экспедиция, которая захватила столицу Чиен Куанг и вынудила короля покориться. Этот злосчастный инцидент вызвал продолжительную и губительную вражду между двумя государствами, которая продолжалась вплоть до XIX века. За исключением этого, правление самого выдающегося лаосского монарха ознаменовалось главным образом заметными достижениями во всех областях традиционной культуры страны. При нем процветали музыка, архитектура, скульптура, живопись, ювелирное дело, плетение корзин и ткачество.

Но даже такой король, как Сулигна-Вонгса, не мог обеспечить сохранение установленного порядка в стране после своей смерти. Его единственный сын, наследник престола, соблазнил жену главы корпуса королевских пажей — то есть совершил преступление, каравшееся смертью. И, когда королевский трибунал приговорил принца к смерти, его отец отказался вмешаться в действия суда. В результате этого, когда король умер в 1694 году, его прямые наследники, внуки Китсарат и Инта-Сом, были слишком молоды, чтобы править,

[307]

и трон захватил главный министр, престарелый Тиан Тала. Шесть лет спустя, в 1700 году, он был свергнут и убит Нан Таратом, губернатором Наконе, который провозгласил себя королем.

Известие об этом государственном перевороте дошло до одного из принцев королевского двора, проведшего всю свою жизнь в ссылке в Хюэ, который с 1696 года пытался добиться помощи вьетнамцев для завоевания королевства Лаос. Это был Сай-Онг-Хюэ, сын Сом-Пу, старшего брата Сулигна-Вонгсы, который потерпел поражение в борьбе за трон в 1637 году. В 1700 году с вьетнамскими войсками и значительным отрядом своих приверженцев, собранным в Чан Нине, он напал на Вьентян, захватил город, казнил узурпатора Нан Тарата и объявил себя королем.

Когда Тиан Тала в 1700 году был свергнут, два внука Сулигна-Вонгсы, Китсарат и Инта-Сом, спаслись бегством в Луан-Прабанг; Сай-Онг-Хюэ, отняв трон у Нан Тарата, послал своего сводного брата Тао Нонга править Луан-Прабангом от своего имени. Два молодых принца не в силах бороться, бежали в Сипсон Панна, где их двоюродный брат Кхамоне-Нои, правивший там, взял их под свою защиту. В 1707 году с армией в 6 тысяч человек, возглавляемой Кхамоне-Нои, они изгнали Тао-Нонга из Луан-Прабанга. Затем Китсарат был провозглашен королем и послал Сай-Онг-Хюэ ультиматум, в котором говорилось, что отныне лаосские провинции севернее Чиан Кханга образуют отдельное независимое королевство. Сай-Онг-Хюэ, занятый прежде всего укреплением своей власти в южных провинциях, не был в состоянии возражать против такого решения вопроса.

Некогда мощного королевства Сулигна-Вонгсы больше не существовало. С 1707 года Луан-Прабанг и Вьентян стали столицами двух отдельных, враждующих между собой государств. Каждое было серьезно ослаблено тем, что другая сторона постоянно выискивала благоприятный момент для восстановления былого единства и в своих целях стремилась заручиться помощью со стороны соседей — Бирмы, Сиама или Аннама, каждое из которых в следующем столетии раньше или позже встало на путь захватов.

Вьентян при Сай-Онг-Хюэ (1707— 1735) с самого начала испытывал трудности. Чан Нинь отказался принести присягу в феодальной верности. Поэтому была послана армия, чтобы оккупировать Чиен Куанг. Король бежал, и на трон был возведен его младший брат. Но как только войска Вьентяна были отозваны, свергнутый король вернул свой трон. Затем он решил пойти на хитрость и формально подчинился Сай-Онг-Хюэ. В Бассаке и провинциях на дальнем юге Сай-Онг-Хюэ был менее удачлив. Чао-Сой-Сисамут, правивший там с 1713 по 1747 год, имел тесные связи с Сиамом и Камбоджей, и Сай-Онг-Хюэ, занятый династическими беспорядками в Луан-Прабанге, оставил его фактически независимым.

В 1735 году Сай-Онг-Хюэ наследовал его сын Онг-Лонг, без борьбы занявший трон. В период его двадцатипятилетнего правления произошли великие потрясения в Бирме, Сиаме и Луан-Прабанге, но Онг-Лонгу удалось успешно проводить политику «безопасность прежде всего». Когда бирманский завоеватель Алаунгпая, сокрушив независимое королевство монов Пегу, двинулся на восток, пытаясь возродить политику Байиннаунга, Онг-Лонг спас свое королевство от нашествия, оказав помощь бирманским войскам, которые поставили Луан-Прабанг на колени.

Однако ему причинял беспокойство Чан Нинь. Это была старая история: Чан Нинь отказался платить дань, за которой последовало вторжение вьентянской армии. Однако на этот раз вмешался Аннам и приказал соперникам прекратить борьбу. Онг-Лонг поэтому вывел свои войска и пригласил короля Чан Ниня — Чом Пу на переговоры. Чом Пу, подозревая ловушку, тянул три года, прежде чем решился встретиться со своим сюзереном. Когда, наконец, он отправился, то был схвачен и заключен в тюрьму в Вьентяне. Аннам снова вмешался в 1760 году; Онг-Лонгу было приказано освободить узника, что он и сделал. В течение оставшихся лет своего правленая Чом Пу регулярно платил дань и каждые три года лично приносил присягу верности.

[308]

Онг-Лонг умер как раз незадолго до снятия бирманцами осады Аютии, что произошло вследствие смертельного ранения Алаунгпаи. Сын Онг-Лонга Онг-Боун продолжал политику поддержки Бирмы, проводившуюся его отцом. Сначала все шло хорошо. Король Схинбьюшин сокрушил попытку Луан-Прабанга восстать и в 1767 году разрушил Аютию. Но его собственное королевство подверглось вторжению китайцев, и он лишился не только Сиама, но также Чиенгмая и Луан-Прабанга. Вьентян оказался теперь в страшной опасности. В 1771 году на него напал Луан-Прабанг. К счастью для него, Схинбьюшин к тому времени избавился от китайских завоевателей, заключив с ними Каунгтонский мир (1770), и смог послать значительные силы, которые нанесли поражение Луан Прабангу.

Но Пья Таксин в борьбе за возрождение власти Сиама и изгнание бирманцев из лаосских государств добивался все больших успехов, несмотря на попытки Схинбьюшина вернуть земли, потерянные во время борьбы с китайцами. Поэтому, когда в 1774 году Инта-Сом, правитель Луан Прабанга, вступил в союз с Пья Таксином, для Вьентяна единственным верным выходом был разрыв союза с бирманцами и заключение соглашения с Сиамом. Однако Онг-Боун принял безрассудное решение, отказавшись повиноваться, и в результате потерял все. В 1778 году Сиам воспользовался удобным предлогом для вторжения во Вьентян. После нескольких месяцев осады генерал Чулалок захватил город и приступил к военной оккупации страны. Онг-Боуну удалось спастись и бежать за пределы страны.

В 1707 году, когда Тао-Нонг, сводный брат Сай-Онг-Хюэ, был изгнан из Луан Прабанга Китсаратом и Инта-Сомом, он увез с собой во Вьентян знаменитую прабангскую статую «Изумрудного Будды» (высеченную из зеленой яшмы), в честь которой был назван город. В 1778 году генерал Чулалок привез ее в сиамскую столицу. Со временем, когда в Бангкоке был построен первый королевский дворец, рядом с ним был воздвигнут и современный храм для статуи. Это была не единственная добыча, увезенная из разграбленного города. Согласно Вуду 1, в этом городе сиамцы соперничали с бирманцами в «жестокостях».

В 1782 году, когда Пья Таксин сошел с политической арены и генерал Чакри захватил сиамский трон, бежавший Онг-Боун официально подчинился ему. Затем Онг-Боуну было разрешено вернуться во Вьентян, и его старший сын Чао-Нан был поставлен во главе правительства Вьентяна в качестве вассала Сиама. В 1791 году молодой правитель поддался соблазну вмешаться в династические распри в Луан-Прабанге. Он добился блестящего успеха, взял город приступом и аннексировал кантоны Хуа Пан. Однако поведение Чао-Нана очень не понравилось его сюзерену Раме I. Поэтому по возвращении домой он был смещен и заменен своим младшим братом Чао-Ином (1792— 1805).

Чао-Ин оставался на протяжении всего своего правления лояльным вассалом. Он помог сиамцам изгнать бирманцев из Чиенгсена. Его брат, упахат Чао-Ану, отличился в войне и получил поздравления бангкокского двора. Поэтому, когда в 1805 году скончался Чао-Ин, Сиам сразу признал Чао-Ану королем.

Чао-Ану был человеком выдающихся способностей, но его непомерное честолюбие принесло стране величайшее несчастье, какого она не испытывала в течение всей ее истории. Военная доблесть, проявленная Чао-Ану в Чиенгсене, завоевала ему любовь сиамцев. Его великой целью было освобождение своей страны от подчинения Бангкоку. В течение многих лет он ловко скрывал это, укрепляя свое положение и украшая столицу. В 1819 году Чао-Ану подавил восстание кха в Бассаке и добился для своего сына Чао-Нго места губернатора этой провинции. Затем он заставил Чао-Нго укрепить Убон под предлогом, что эта мера предусматривает защиту Сиама. Чао-Ану послал заверения в верности императору Аннама Зя-Лонгу, а в 1820 году предложил

__________

1. Wood , History of Siam, p. 268.

[309]

Луан-Прабангу заключить секретный союз против Сиама. В своем чудесном новом замке в Сисакете, воздвигнутом в 1824 году, он дважды в год устраивал большие приемы всех своих вассалов, на которых они приносили ему феодальную присягу.

В 1825 году Чао-Ану отправился в Бангкок, чтобы присутствовать на церемонии погребения Рамы II. Там он попросил репатриировать лаосские семьи, высланные в Сиам во время войн предыдущего столетия. Было заведомо ясно, что на эту необоснованную просьбу ответят отказом. Она была выдвинута лишь для того, чтобы получить удобный предлог для свершения чрезвычайно опасного шага — отказа от вассальной верности своему сюзерену. В следующем году в Бангкок прибыл капитан Генри Барни для ведения переговоров о заключении договора с Англией. Когда он находился в Бангкоке, до Вьентяна дошли совершенно необоснованные слухи о том, что переговоры сорваны и британский флот почти уже угрожает Бангкоку. Чао-Ану сразу же решил, что настал момент покончить с зависимостью от Сиама силой оружия.

Его неожиданное выступление застало сиамцев совершенно неподготовленными. На Бангкок начали движение одновременно три армии: одна из Убона, под командой Чао-Нго, вторая во главе с упахатом Тиссой — из Райота и третья, возглавляемая самим Ану, — из Вьентяна. Ану удалось продвинуться до самого Кората, используя простую хитрость: он объявил, что идет на помощь королю Сиама, чтобы отбить нападение англичан. Авангард его армии даже угрожал Сарабури, находившемуся на расстоянии трехдневного перехода от столицы.

Однако сопротивление сиамцев вскоре стало усиливаться, и быстрое продвижение Ану кончилось. Его авангардные части были отброшены к Корату, и сиамцы использовали полученную таким образом передышку для набора большой армии, во главе которой был поставлен генерал Пья Бодин. Когда эти войска подошли к Корату, они не встретили сопротивления: Ану со своими войсками отступил в северном направлении. Это решение было, видимо, принято в результате неожиданного разгрома одного из его отрядов мародеров небольшим сиамским отрядом на Самритской равнине.

Пья Бодин, удерживая инициативу в своих руках, приступил к систематическому осуществлению военных действий, которые начались штурмом Убона

[310]

и пленением Чао-Нго и закончились в 1827 году решающей битвой при Нонг-Буа-Лампоне, где после отчаянного сражения, длившегося семь дней, сиамская армия форсировала Меконг. Это было концом борьбы. Ану бежал в непроходимые джунгли, откуда напрасно взывал о помощи к Чиенгмаю, Луан-Прабангу и Чиен Куангу. Сиамцы полностью сожгли Вьентян. Затем они начали методично разорять все королевство, сгоняя население, чтобы заселить те районы своей собственной страны, которые ранее подверглись такому же обращению со стороны бирманцев.

Это был конец королевства Вьентян. В 1828 году Ану, преследуемый сиамцами в Аннамских горах, появился в Хюэ, и император Минь-Манг обещал помочь ему вернуть королевство. Однако большая часть войск, с которыми Ану отправился в обратный путь, дезертировала по дороге. Как только он прибыл в свою разрушенную столицу, приближение сиамских войск вынудило его вновь бежать — на этот раз на территорию Чан Ниня. Поэтому король Чао-Ной должен был выбирать, кого обидеть — Сиам или Аннам; а так как сиамские войска непосредственно угрожали его стране и он сам унаследовал традиционную ненависть своей семьи по отношению к правителям Вьентяна, он схватил беглеца и передал его Сиаму.

Ану скончался в Бангкоке в 1835 году после четырехлетнего заключения. Паллегуа утверждает, что он был выставлен в железной клетке и в конце концов умер от перенесенных страданий. Однако имеются другие сведения, противоречащие этим утверждениям, и вопрос остается нераскрытой тайной. Аннам обрушил свою месть на Чао-Ноя, правителя Чиен Куанга, — эта месть была быстрой и безжалостной. Вызванный в Хюэ для объяснения своего поведения, Чао-Ной пытался смягчить гнев Минь-Манга, направив посла с богатыми подарками. Но это не помогло. Вьетнамские войска схватили Чао-Ноя и отправили в Хюэ, где он был публично казнен. Его королевство Чан Нинь стало префектурой аннамской империи.

Историю королевства Луан-Прабанг после 1707 года можно изложить более кратко. В первые годы происходили династические распри в результате попыток Инта-Сома прогнать с трона сначала своего брата Китсарата (1707— 1726), а затем своего двоюродного брата Кхамоне-Ноя (1726— 1727). Кхамоне-Ной был интересной личностью, авантюристические похождения которого все еще являются предметом многих сказаний. Он был страстным охотником. Во время одной из его отлучек на охоту Инта-Сом, которому он неосторожно разрешил жить в полной свободе в столице, несмотря на имевшую место попытку захватить трон, устроил дворцовый переворот и объявил себя королем. Кхамоне-Ной, узнав о случившемся, отправился попытать счастья в Чиенгмай, который за десять лет до этого восстал против Бирмы. Он установил свою власть над королевством, разбил бирманскую армию, посланную против него в 1728 году, и был коронован.

Правление Инта-Сома длилось долго, до 1776 года. Этот период отличался полным спокойствием внутри страны. Однако вне страны Инта-Сом столкнулся с серьезными опасностями. Его изоляция вынудила его вступить в дипломатические отношения с Китаем. Хроники его правления придают большое значение двум посольствам, посланным в Пекин в 1/29 и 1734 годах. В 1/50 году Аннам потребовал уплаты дани и, когда требование было отклонено, послал войска, чтобы собрать ее. Однако войска были изгнаны из страны, и конфликт на этом закончился. Это проявление слабости объясняется внутренними волнениями в Аннаме, вызванными тем фактом, что короли династии Ле утратили всякий контроль над делами государства.

Но самая большая опасность появилась после возрождения бирманского могущества при Алаунгпае (1752-— 1760) и его преемниках. Луан-Прабанг, как мы уже видели, был вынужден подчиниться в 1753 году и представить большое число заложников, включая Тяо-Вонга — сына Инта-Сома. После смерти Алаунгпаи Инта-Сом безуспешно пытался восстановить независимость своей страны. Но китайское вторжение в Бирму и победы Пья Таксина в Сиаме создали более благоприятную ситуацию, и Инта-Сом не только отказался от под-

[311]

чинения Бирме, но в 1771 году отважился напасть на Вьентян — бирманского союзника. Бирманские войска нанесли ему поражение в битве при Муонг Касси и освободили осажденный город, но вернулись обратно, не сделав ничего для восстановления бирманского сюзеренитета над Луан-Прабангом.

Это придало храбрости Инта-Сому, и он решил связать свою судьбу с Пья Таксином: в 1774 году он вступил с ним в оборонительный союз против бирманцев. Инта-Сом необдуманно зашел слишком далеко: когда в 1778 году сиамцы захватили Вьентян и лишили его независимости, они потребовали от его сына, Сотика-Кумане (1776— 1781), принятия таких условий, которые низводили Луан-Прабанг также до положения зависимого государства.

В 1781 году Тяо-Вонг, младший брат Сотика-Кумане, заставил его отречься в свою пользу. Шесть лет спустя новый король преждевременно скончался, не оставив наследников, и на протяжении четырех лет в стране происходила непрерывная борьба между оставшимися братьями. Это, как мы видели выше, дало повод для вторжения Чао-Нана, правителя Вьентяна. Один из враждующих братьев Анурут (второй сын Инта-Сома) организовал сопротивление вторгшимся войскам, но ему не удалось спасти город. После падения Луан-Прабанга он бежал в Бангкок, где в течение двух лет (1791— 1793) жил как государственный пленник.

Тем временем король Чао-Нан, устроив грандиозную резню в Луан-Прабанге, депортировал много семей и возвратился домой. Он продолжал бы свою захватническую политику и дальше, если бы не боялся навлечь на себя гнев своего сюзерена. В своей политике он, однако, зашел слишком далеко и в результате был смещен и получил приказ жить в Бангкоке. Вскоре после его прибытия бежавший туда Анурут был освобожден по требованию императора Китая и вернулся править Луан-Прабангом. Там он занялся восстановлением разрушенного города и совершал деяния, достойные буддиста. В 1817 году он отрекся в пользу своего сына Манта-Турата.

Новый король, который был уже не молод (он родился в 1775 году), довольствовался тем, что следовал по стопам своего отца-и правил спокойно. Он был достаточно осторожным, чтобы не дать себя втянуть в антисиамский союз, замышляемый Ану— правителем Вьентяна. Однако победа сиамцев над Ану и падение Вьентяна заставили его попытаться несколько изменить свою политику. Поэтому в 1831 и снова в 1833 году он послал миссии в Хюэ, обещая при[1]нести вассальную присягу и выплачивать традиционную дань в золотых и серебряных цветах, от чего так грубо отказался его дед в 1750 году.

Но все это было бесполезно. Сиамское иго прочно лежало на его плечах, и Минь-Манг, правитель Хюэ, благоразумно «положил под сукно» письма, привезенные послами. Однако год спустя они были находкой для французов, когда те искали предлога, чтобы расширить свою власть от Аннама до лаосских государств по ту сторону Меконга.

Когда Манта-Турат умер в 1836 году, на его кремацию прибыл представитель сиамского короля и публично заявил о сюзеренных правах Сиама. Сын Манта-Турата — Сука-Сеум, назначенный преемником,, находился в то время в Бангкоке в качестве заложника. Он был задержан там на значительное время, ожидая три года официальной инвеституры от короля Сиама и разрешения возвратиться в свою страну.

[312]

Цитируется по изд.: Д.Дж.Е. Холл. История Юго-Восточной Азии. Пер. с. англ. Я.М. Света, Р.А, Тузмухамедова. М., Издательство иностранной литературы, 1958, с. 306-312.