Туркменистан в I тысячелетие до н. э. - V век н. э.

Значительная неравномерность развития земледельческого населения предгорий и речных долин, с одной стороны, и скотоводческих степных племен, с другой, продолжала оставаться характерной чертой истории Туркменистана в I тысячелетии до н. э. и в первых веках нашей эры. В то время, как в земледельческих областях установился рабовладельческий строй, степные племена, несмотря на возникновение патриархального рабства, еще не полностью вышли из первобытнообщинного строя.

Рабовладельческий способ производства возник благодаря росту производительных сил — распространению металлических орудий, развитию земледелия, скотоводства и ремесла, разделению труда между этими отраслями производства, возникновению товарного производства, развитию обмена. На основе общего роста производительности труда появляется прибавочный продукт, развивается частная собственность на средства производства, в том числе на землю; средства производства сосредотачиваются в руках меньшинства, которое подчиняет и эксплуатирует трудящееся большинство общества. Основу рабовладельческого способа производства составляет собственность рабовладельца на средства производства, а также на работника производства —раба. «Рабство есть первая и наиболее грубая форма эксплуатации человека человеком. Раб был полной и неограниченной собственностью своего господина. Рабовладелец по своему произволу распоряжался не только трудом раба, но и его жизнью». (Политическая экономия. Госполитиздат, М., 1954, стр. 37). Развитие рабства вызвало возникновение ожесточенной классовой борьбы между богатыми рабовладельцами, с одной стороны, рабами и разоряющейся свободной беднотой — с другой. Возникновение классов и классовой борьбы вызвало появление государства.

Рабовладельческий способ производства вызвал рост производительных сил общества по сравнению с первобытнообщинным строем. На почве рабства выросла сравнительно высокая культура.

И.В. Сталин отмечал, что появление рабовладельческого строя в условиях разлагающегося первобытнообщинного строя было вполне понятным и закономерным явлением, так как рабовладельческий строй означал шаг вперед в сравнении с первобытнообщинным строем. (Вопросы ленинизма. Изд. 11-е, стр. 579).

На то, что рабовладение, при всей своей жестокости и дикости, было прогрессивным явлением по сравнению с отжившим первобытнообщинным строем указывал и Ф. Энгельс: «...пока человеческий труд был еще так мало производителен, что давал только ничтожный излишек над необходимыми жизненными средствами, до тех пор рост производительных сил, расширение сношений, развитие государства и права, создание искусства и . наук — все это было возможно лишь при помощи усиленного разделения труда, имевшего своей основой крупное разделение труда между массой, занятой простым физическим трудом и немногими привилегированными, которые руководят работами, занимаются торговлей, государственными делами, а позднее также наукой и искусством. Простейшей, совершенно стихийно сложившейся формой этого разделения труда и было именно рабство». (Ф. Энгельс. Анти-Дюринг, 1950, стр. 170).

Поэтому переход к рабовладельческому строю на территории Туркменистана также ознаменовался значительным подъемом экономики и культуры. Сооружаются большие каналы, возникают укрепленные города, создаются государства. На основе развития производительных сил укрепляются экономические и культурные сношения между областями, разрушается прежняя родоплеменная замкнутость, возникают древнейшие народности. Но в дальнейшем труд рабов, совершенно не заинтересованных в результатах производства, изжил себя. Распространение рабского труда, приводившего к разорению свободных крестьян и ремесленников, бесправное положение рабов и чрезмерная эксплуатация их разрушали основную производительную силу общества, рабочую силу. Это предопределило неизбежность гибели рабовладельческого способа производства.

Наиболее полного развития рабовладельческий строй достиг в древней Греции и в Римской империи. На Востоке, в частности, в Средней Азии, в связи с развитием поливного земледелия, как основы хозяйства, медленнее развивалась частная собственность, дольше держалось общинное землевладение и общинное рабовладение 35.

«Первое условие земледелия здесь — это искусственное орошение, а оно является делом либо общин, либо провинций, либо центрального правительства», — писал Энгельс Марксу в письме от 6 июня 1853 г. (К. Маркс и Ф. Энгельс. Избранные письма. ОГИЗ, 1948, стр. 75). В соответствии с этим и земля на Востоке находилась почти повсеместно не в частной собственности, а в собственности общин, а позднее — государства.

На этой основе выросла древневосточная деспотия, жестоко угнетавшая не только рабов, но и рядовых свободных общинников 36. Рабы принадлежали не только частным лицам, но также общинам и государству в целом и использовались главным образом на трудоемких земляных и строительных работах — рытье и очистке каналов, постройке плотин, крепостей, храмов и т. п. 37. Крестьяне, организованные в общины, занимались обработкой земли и домашним ремеслом. Основным видом поселения был маленький город или укрепленная деревня, которые по существу мало чем отличались друг от друга, так как население города также занималось и ремеслом и сельским хозяйством. Специалисты-ремесленники (гончары, кузнецы и т. п.) не выделялись из общин. (К. Маркс и Ф. Энгельс. Избранные произведения. 1948, т. I, стр. 308). Маркс отмечал, что сочетание ремесла с сельским хозяйством в рамках мелкой общины составляло важную черту восточного общества в древности и, вместе с коллективной собственностью на землю, составляло основу восточной деспотии, этого «высшего единства... вознесшегося над мелкими общинами» (Формы, предшествующие капиталистическому производству. ГИПЛ, 1940, стр. 6—7). Эксплуатация свободных крестьян осуществлялась централизованно, путем сбора ренты-налога.

Таким образом, в древневосточном рабовладельческом обществе имелись три класса:

1. Господствующий класс — государственные чиновники и жрецы, получавшие львиную долю ренты-налога с крестьян и распоряжавшиеся трудом рабов, а также общинная аристократия, купцы (обычно действующие от имени и по поручению царя) и ростовщики.

2. Рабы, принадлежавшие отчасти государству, храмам и общинам, отчасти лицам из среды господствующего класса.

3. Рядовые свободные общинники — крестьяне и ремесленники.

Первые два класса являлись основными. Но и третий класс играл колоссальную роль в обществе. Формально этот класс сохранился от первобытнообщинного строя; но фактически, в условиях классового рабовладельческого общества, он в корне изменил, свою природу. Из свободных и полноправных работников производства, владеющих землей на основе общинной собственности, крестьяне и ремесленники превратились в класс эксплуатируемый и политически бесправный 38.

«Отсутствие частной земельной собственности, — пишет академик Струве, — сохранение общинных форм собственности, деспотическая власть царя — все это придает древневосточным обществам застойный характер развития» 39. С. П. Толстов характеризует общественный строй древнего Хорезма, как общинно-рабовладельческий, который сочетал черты развитого рабовладельческого общества (большое ирригационное строительство, обилие городов, развитое городское ремесло, торговля, монетная система, письменность, высокоразвитая военная организация) с глубоко архаическими чертами общинного строя, (большие общинно-родовые дома-массивы, черты матриархата, родовая и фратриальная организация) 40. Таков, видимо, был и общественный строй земледельческих областей Южного Туркменистана до македонского завоевания.

В первой половине I тысячелетия до н. э. земледельческие племена Туркменистана уже консолидировались в парфянскую и хорезмийскую народности, хотя родоплеменная организация у них частично. сохранялась.

Хорезмийская народность образовалась из дахо-массагетских племен, живших в низовьях Аму-Дарьи. Парфянская народность образовалась из осевших в районе Копет-Дага степных племен, ассимилировавших коренное земледельческое население — носителей «анауской» культуры. В настоящее время еще не может быть решен вопрос о населении Маргианы — представляло ли оно особую народность или входило в состав парфянской народности.

На территории Туркменистана складывается раннерабовладельческое общество и возникают первые государства. С развитием поливного земледелия и появлением больших каналов центры земледельческой культуры перемещаются в долины больших рек — Мургаба и Аму-Дарьи, где возникают новые крупные земледельческие области — Маргиана и Хорезм, вскоре превратившиеся в важнейшие политические центры. По предположению С. П. Толстова в Хорезме уже в VIII — VII веках до н. э. возникло государство 41. К этому времени относится начало создания сети огромных оросительных каналов Хорезма, которая, постепенно развиваясь и совершенствуясь, дожила до наших дней. Маргиана, судя по ее археологическим памятникам, не отставала от Хорезма.

Работы ЮТАКЭ в 1950—1952 годы 42 показывают, что уже в первой половине I тысячелетия до н. э. в Маргиане имелась развитая арычная сеть, питавшаяся водой из Мургаба. Оазис в ту пору был довольно густо заселен. Поселения древних маргианцев, вытянутые вдоль русла каналов или протоков дельты Мургаба, состояли из довольно больших прямоугольных домов, насчитывавших иногда до 3 и более десятков комнат. На развалинах поселений обнаружено большое количество зернотерок, бронзовых наконечников, стрел и других мелких изделий из бронзы, разнообразная керамика, каменные бусы, ракушки Индийского океана. Существовало развитое керамическое производство и обработка железа. Об этом говорят многочисленные железные шлаки и крицы. В некоторых поселениях начинают создаваться укрепленные цитадели; но большинство поселений не укреплено. Зато обнаружены большие крепости-убежища (например, Кырк-депе в 17 км северо-западнее Байрам-Али), куда, очевидно, укрывалось окрестное население во время нападений врага 43. Видимо, еще в этот период возникло крупное поселение на месте нынешнего городища Гяур-Кала — старый Мерв (севернее Байрам-Али).

Степные дахо-массагетские племена с их полу-первобытным скотоводческо-земледельческим хозяйством (у некоторых племен все еще преобладали охота и рыболовство), несколько отставали от земледельческого населения предгорий и речных долин. Но и у них мы видим наличие крупных поселений типа городища Изат-кули в Западном Туркменистане или Чирик-Рабата на Сыр-Дарье 44. Это говорит о создании крупных объединений.

Городище Изат-кули состоит из большого центрального бугра, диаметром около 400 метров, окруженного двумя десятками бугров меньшего размера, представляющих остатки многокомнатных домов-массивов. Жители занимались земледелием. Об этом говорят следы каналов и полей, а также многочисленные кремневые вкладыши-лезвия для серпов. В хозяйстве очень важную, если не основную, роль играло скотоводство. Это доказывается огромным количеством костей домашнего скота (главным образом, овец и коз) и многочисленными обломками специальной посуды для приготовления сыра. Кроме земледелия и скотоводства жители занимались ремеслом — выделывали глиняную посуду, различные вещи из бронзы, серпы с кремневым лезвием и т. п. В поселении жило несколько тысяч человек. Подобные поселения встречаются и на-северных границах Маргианы. Однако, в общественном строе массагетов античные авторы отмечают еще весьма архаические черты, вплоть до сохранения пережитков группового брака 45.

Географ Страбон пишет о массагетах следующее: «О массагетах говорят и так, что одни из них живут в горах, некоторые на равнинах, иные в болотах, образуемых реками, другие занимают острова в этих болотах...

Живущие на островах, не имея земли для посева, питаются кореньями и дикими плодами, носят одежды из звериных лык (ибо у них нет и скота) и пьют сок, выжимаемый из древесных плодов. Живущие в болотах питаются рыбою и одеваются в шкуры тюленей, поднимающихся вверх по рекам из моря. Горные жители также питаются дикими плодами, но держат и овец, хотя в небольшом количестве, так что даже не режут их, сберегая ради шерсти и молока. Одежду красят они посредством намазывания растительными соками, краски которых долго не линяют. Жители равнин, хотя и имеют пахотную землю, но не обрабатывают ее, а живут овцеводством и рыбной ловлей, подобно кочевникам и скифам» 46.

Степняки-массагеты поклонялись солнцу и приносили ему в жертву белых коней. У массагетских воинов было бронзовое оружие и панцыри, а у богатых — золотые украшения и пояса.

Политическая история Средней Азии в I тысячелетии до н. э. была очень бурной. На территорию Средней Азии, в том числе и Туркменистана, нападают иранские племена. Сохранились известия о походе мидян против парфян, причем последним помогли родственные «скифские», т. е. очевидно дахо-массагетские племена 47. Пленные мидяне были уведены «скифами» и поселены на Сыр-Дарье (Танаиде), что указывает, очевидно, на возникновение рабства у степняков. В то же время и степные племена производили частые набеги на земледельческие области 48.

В VI веке до н. э. значительная часть территории Туркменистана была завоевана персидскими царями из династии Ахеменидов. Царь Кир (550—529), подчинивший себе Вавилон, Сирию и Малую Азию, завоевал и территорию нынешнего Южного Туркменистана.

Позднее Ахеменидам подчинилось и Хорезмское царство. Персидские цари жестоко эксплуатировали покоренное население, собирая как с оседлых жителей, так и с кочевников, подать, которую сами завоеватели называли тяжелой. Успехи персидских завоевателей в Средней Азии, как и на Ближнем Востоке, объяснялись не их культурным превосходством, а, напротив, тем, что они еще были полу-варварами и, следовательно, классовые противоречия в их среде были гораздо слабее, чем в завоеванных ими странах. Но когда Кир напал на более отсталые и внутренне сплоченные племена массагетов, еще почти не знавших классовых противоречий — он был разбит ими и погиб в бою.

Народности и племена, жившие на территории Туркменистана вели ожесточенную борьбу против захватчиков. В 522 г. до н. э. произошло крупное народное восстание в Маргиане 49, с трудом подавленное персидскими завоевателями.

 

Рисунок. Бой персов с саками. Изображение на печати (саки справа).

Восстание в Маргиане началось осенью 522 г. до н. э., в тот момент, когда почти все государство Ахеменидов было охвачено междоусобными войнами и восстаниями покоренных народов. Маргианцев, поднявшихся на борьбу с захватчиками, поддержали степные кочевые племена — саки. Это было первое известное нам народное восстание на территории СССР. По приказу персидского царя Дария I на Маргиану двинулись войска наместника Бактрии.

10 декабря 522 г. до н. э. произошло решительное сражение, определившее судьбу восстания. Маргианцы и их союзники потерпели поражение, персидские войска опустошили Маргиану и залили ее кровью. По сообщению письменных источников здесь было перебито более чем 55 тысяч «мятежников». Археологические исследования говорят о гибели ряда поселений и значительном запустении других в середине I тысячелетия до н. э., что, очевидно, связано с жестоким разгромом оазиса при подавлении восстания. Вождь восстания, Фрада, бежал к сакам, но позднее был захвачен персами.

Однако Маргиана и позже пользовалась репутацией непокорной страны. Авеста * специально отмечает, что в «могучем и священном Моуру», т. е. Маргиане, злой дух Ахриман породил «злые речи». Вообще Авеста отразила рост эксплуатации и классовой борьбы в Средней Азии, отмечая там «сплошную нищету» и «окаянные сомнения» 50. Но все это не дает основания утверждать, что классовые отношения в Средней Азии возникли только в период ахеменидского владычества. Можно лишь утверждать, что классовые противоречия в Средней Азии были более острыми, чем в самой Персии.

Ахеменидская держава, созданная Киром, была случайным и непрочным конгломератом племен и народностей, каждая из которых жила особой жизнью. Единство здесь поддерживалось лишь силой оружия завоевателей. Поэтому вхождение в эту державу не смогло оставить сколько-нибудь значительный след в развитии производства, культуры и быта племен и народностей, живших на территории Туркменистана. В конце V или начале IV веков от нее отделился Хорезм 51. Происходили восстания в Бактрии. Ахеменидская держава легко пала под ударами войск Александра Македонского, которые после этого в 329 г. до н. э. двинулись в Среднюю Азию. Основные события, связанные с походом Александра Македонского в Среднюю Азию, развернулись в Бактрии и Согде, где, после захвата страны македонскими войсками, началось широкое народно-освободительное движение под руководством бактрийца Спитамена. Но и степные племена, жившие на территории Восточного Туркменистана (дахи и массагеты), приняли участие в этом движении. Их неуловимая конница нанесла несколько серьезных поражений македонским отрядам. После гибели Спитамена борьба временно прекратилась, но ни степняки, ни Хорезм не подчинились завоевателю. Для защиты от нападений степных племен Александр Македонский вынужден был построить ряд крепостей на территории Туркменистана. Где-то в Маргиане, видимо, на месте старого Мерва (Гяур-Кала), Александром был построен город Александрия Маргиана 52.

Империя Александра Македонского была такой же пестрой и конгломератной, как империя Кира. Она распалась почти сразу же после смерти своего основателя (323 г. до н. э.).

Вскоре после смерти Александра Македонского южная часть Средней Азии на шестьдесят с лишним лет перешла в руки греко-македонской династии Селевкидов.

Царство Селевкидов, включавшее, помимо части Средней Азии также Малую Азию, Сирию, Месопотамию и Иран, было одним из так называемых эллинистических государств.

В эллинистический период на Востоке распространяется частное владение землей, развиваются (города как ремесленно-торговые центры. Это говорит о дальнейшем разделении труда. Распространяется греческая культура 53. Впрочем, развитие Средней Азии в это время было задержано крупными вторжениями степных кочевников и полукочевников — саков и массагетов.

Начало правления Селевкидов ознаменовалось усилением натиска степных племен, разрушивших Александрию Маргиану. Царь Антиох I (280—261), оттеснив степняков, построил здесь (вероятно, на том же месте) город Антиохию и прикрыл весь оазис с севера, востока и запада длинной стеной с башнями 54. Стена эта имела в длину около 240 км. Остатки ее обнаружены советским археологом С. А. Вязигиным. Следует предположить, что Антиохия Маргиана стала одним из многочисленных селевкидских полисов 55— городов, имеющих самоуправление, выборную администрацию. Это способствовало развитию в городах ремесла и торговли. Сельское хозяйство Мургабского оазиса также вызвало восхищение ученых античного мира. Географы Страбон и Плиний говорят об исключительном плодородии Маргианы, о великолепном маргианском винограде 56. Эта область, видимо, была и тогда жемчужиной Южного Туркменистана.

Огромная империя Селевкидов, подобно империи Александра Македонского, была пестрым и непрочным государственным образованием, несмотря на стремление царей, сблизить различные области в экономическом и культурном отношениях, насадить античные греческие порядки во всех своих владениях 57. Местные племена и народности продолжали свою освободительную борьбу.

В середине III века до н. э. добились независимости Бактрия и Парфия. Бактрия оказалась в руках мятежных греческих полководцев. Ее история свелась в значительной степени к ожесточенным династическим усобицам, медленному продвижению в Северную Индию и отчаянной борьбе с наседавшими степняками.

Степные дахо-массагетские племена, выступающие под именем юечжи и тохаров, в III веке до н. э. создали в среднеазиатских и центральноазиатских степях огромный союз племен 58. Подобные союзы, включавшие племена, очень разнообразные по языку и культуре, весьма характерны для самого позднего периода в истории первобытнообщинного строя. Они отличаются огромной военной силой, но очень непрочны, эфемерны. Их возникновение у степняков обуславливается разложением первобытнообщинного строя, развитием кочевого скотоводства, частной собственности на скот и т. п.

Массагетский (юечжийский) союз племен достиг максимального усиления к рубежу III и II веков до н. э., когда его вожди контролировали пространство от Бактрии до Китая. Несмотря на ряд поражений в войне с гуннским племенным союзом 59, юечжи и другие племена, в тот числе саки, в середине II века до н. э. вторгаются на территорию Бактрии и Парфии, захватывают побережье Аму-Дарьи и Сеистан (Сакастану) 60. Эти вторжения и завоевания должны были ускорить создание у степняков государственной организации, что неизбежно вызывается необходимостью управлять значительными массами покоренных народов, утративших родовую организацию 61. Во II веке до н. э. на захваченной степняками территории возникло пять государств, во главе с юечжийскими (массагетскими) вождями — ябгу 62. В I веке н. э. среди этих мелких правителей возвысились цари кушанов, создавшие в короткое время громадную Кушанскую империю 63, которая включала северо-западную Индию, территорию современного северного Афганистана, значительную часть территории нынешних Узбекистана и Таджикистана и юго-восточного Туркменистана. В этот период наблюдается проникновение в Среднюю Азию индийской культуры, искусства, религии, которые причудливо переплетались с местной и греческой культурами, распространенными здесь ранее. На территории Туркменистана, входившей во владения кушанов, прежде всего на побережье Аму-Дарьи от Чарджоу до Керки, возникает ряд небольших городков. Несколько таких городков стояло, в частности, в районе современного Карабекаула. К этому времени относится возникновение и рост Амуля (Чарджоу).

В то же время территория Северного Туркменистана входила в состав Хорезмского царства, о политической истории которого известно крайне мало. С. П. Толстов предполагает, что Хорезм в I—II веках н. э. входил в состав кушанской империи, но уже в III веке восстановил самостоятельность 64.

Письменные источники почти не содержат данных о древнем Хорезме. Его история была воссоздана главным образом в результате работ Хорезмской археологической экспедиции, руководимой выдающимся советским ученым С. П. Толстовым.

В период с IV века до н. э. по III век н. э. в Хорезме получила полное развитие ирригационная сеть, состоявшая из огромных, чрезвычайно широких, но не глубоких каналов.

Остатки ирригационных сооружений, вместе с большим количеством крупных овальных зернотерок, говорят о том, что земледелие стало основой экономики страны 65. Наряду с земледелием, большую роль играло скотоводство. Следует отметить, что в древнем Хорезме, в отличие от более позднего времени, мелкий рогатый скот (овцы и козы) составлял лишь немногим более половины поголовья. При этом была широко распространена мелкая порода овец, лишь позднее вытесненная другой, более крупной породой, близкой к современной туркменской. Помимо мелкого рогатого скота разводились коровы, лошади крупной и мелкой породы, ослы, одногорбые и двугорбые верблюды, а также свиньи 66.

Большое развитие получило ремесло — изготовление, главным образом, на ножном гончарном круге 67 высококачественной глиняной посуды, обработка железа, бронзы и серебра, производство оружия, в частности больших сложных луков 68 и т. д. Значительные успехи сделало строительное искусство. Из крупных сырцовых кирпичей и пахсы (битой глины) хорезмийские зодчие возводили не только многокомнатные жилые дома-массивы, но также стены и массивные квадратные башни городов и укрепленных сел, огромные дворцы (например, дворец III века н. э. в Топрак-Кала), храмы 69. Стены, комнат я коридоров расписывались яркими многокрасочными фресками. Парадные залы украшались большими, иногда значительно превышавшими человеческий рост, статуями богов и богинь, царей, воинов 70. Изобразительное искусство древнего Хорезма было реалистичным. Оно испытывало известное влияние греческого и индийского искусства, но осталось самобытным и своеобразным. Углубление разделения труда обусловило развитие обмена как внутри Хорезма, так и с другими странами. Так, например, в Хорезм в большом количестве ввозились бусы из Сирии, Египта и городов Северного Причерноморья 71.

Задолго до начала нашей эры цари Хорезма начали чеканить собственную монету. Хорезм IV века до н. э. — III века н. э. был сильным рабовладельческим государством. Памятники древнехорезмийского искусства и хорезмские монеты сохранили нам изображения хорезмийских царей в виде всадников в богатых, длинных одеждах и причудливых головных уборах. Царей окружала пышная свита, музыканты, вооруженная стража из темнокожих рабов 72. В Хорезме сложилась своя письменность. Советские археологи обнаружили остатки царского архива, документы которого были написаны особым, хорезмийским алфавитом, и изображения царских чиновников-писцов. Хорезмское государство было связано с окрестными степными племенами и, опираясь на них, представляло довольно внушительную политическую силу на рабовладельческом Востоке. Наибольшее значение из рабовладельческих государств на территории Туркменистана имело Парфянское царство (250 г. до н. э.—224 г. н. э.).

Дахские вожди — братья Аршак и Тиридат возглавили около 250 г. до н. э. восстание населения Южного Туркменистана (парфян и дахов) против Селевкидов. Аршак вскоре погиб, но Тиридату (248—214) удалось разбить селевкидские войска, освободить Парфию, страну дахов, и Гирканию. В дальнейшем парфянские цари не раз терпели тяжелые неудачи. Парфия была даже временно захвачена селевкидским царем Антиохом III.

Только Митридат I (174—136) одержал решительную по беду над Селевкидамии в середине II века до н. э. захватал Иран, Двуречье, Армению, Маргиану. Государство было разделено на 18 областей, которыми управляли члены рода Аршакидов и шести других знатнейших парфянских родов.

Успехи парфян были временно приостановлены вторжением саков и массагетов. В борьбе со степняками пали два парфянских царя. Лишь Митридату II (124—87) удалось нанести сакам поражение и даже присоединить к Парфии Сакастану. Степная конница саков вместе с дахо-парфянской конницей стала основой Грозного войска Аршакидов. В связи с этим возвысилась политическая роль аристократии степных кочевых и полукочевых племен в жизни Парфянского царства.

Ядро парфянского войска составляли панцирные всадники, с головы до ног закованные в железо. Их кони также были покрыты чешуйчатой железной броней. Высокое качество парфянских доспехов, изготовленных мервскими оружейниками, поражало греко-римских писателей. Основным оружием парфян был большой тяжелый лук и стрелы. Их конница искусно маневрировала, окружая противника и засыпая его стрелами, и отважно сражалась в рукопашном бою длинными копьями и тяжелыми железными мечами.

С начала I века до н. э. начинаются столкновения Парфии с Римом. В 53 г. до н. э. 30-тысячная римская армия триумвира Марка Красса была разгромлена и почти уничтожена конницей парфян 73. Пленные римляне были поселены в Мерве. В дальнейшем борьба шла с переменным успехом. Особенно тяжелыми для парфян периодами были конец I и конец II веков н. э., когда Парфия оказалась под двойным ударом римлян и кушанов. Лишь в начале III века н. э. парфянский царь Артабан V (208—224) сумел нанести серьезный удар римским легионам в Месопотамии. Но это было последним недолгим успехом Парфии.

Рисунок. Квадратный зал в Старой Нисе (реконструкция Г. А. Пугаченковой).

В настоящее время недалеко от Ашхабада силами Южно-туркменистанской археологической комплексной экспедиции (ЮТАКЭ) ведутся раскопки парфянского города Нисы. Успешно идут раскопки огромного укрепленного царского дворца (городище Старая Ниса). Здесь полностью расчищен громадный квадратный зале четырьмя массивными колоннами, извлечены великолепные ритоны из слоновой кости, фрагменты глиняных и мраморных статуй, множество монет, предметов быта и вооружения, в том числе железные наконечники стрел и отдельные части знаменитых парфянских панцирей. Высокое художественное и техническое совершенство всех изделий говорит о значительном развитии парфянского искусства и ремесла.

Парфянское царство, как и все соседние земледельческие области, было рабовладельческой страной. Основой хозяйства являлось орошаемое земледелие.

«Там ведут оседлую жизнь и занимаются земледелием, сеют рис и пшеницу и делают вино из винограда, — говорится в китайских летописях—... Аньси** имеет несколько сот больших и малых городов; занимает несколько тысяч ли пространства и считается величайшим государством» 74. Судя по археологическим данным, особенно большое значение для экономики Парфии имело зерновое хозяйство и виноградарство 75. Помимо пшеницы и риса, упоминаемых китайскими источниками, парфяне сеяли ячмень. Зерна хранили в огромных корчагах-хумах и перемалывали на крупных зернотерках треугольной или овальной формы. Виноградарство и виноделие, помимо Маргианы, процветало в окрестностях Нисы (город на территории современного аула Багир), где были десятки крупных виноградников. Этот район и поныне славится своим виноградарством. Из свежего винограда и кишмиша парфяне делали вино, которое могло храниться десятки лет в глиняных хумах. В парфянском дворце (городище Старая Ниса), много лет изучавшемся археологами, обнаружены большие кладовые («хум-хана»). В них помещались сотни хумов с вином. Здесь же имелось помещение, где из винограда выжимался сок. Вином уплачивались подати с виноградников.

Развитие земледелия в условиях засушливого климата Южного Туркменистана, как и в Хорезме, требовало создания сложных ирригационных систем. В парфянское время, по словам M. E. Массона, окончательно складывается Маргианская ирригационная система, следы которой в виде заброшенных каналов встречаются в низовьях Мургаба даже за пределами орошавшихся в средневековье земель. В Прикопетдагской полосе уже в древности возникает система кяризного орошения. В Дехистане продолжает существовать и развиваться сеть крупных каналов, орошающих Северо-атрекскую степь, которая в парфянский период вся покрывается десятками крупных и мелких поселений.

Большое значение имело и скотоводство 76. Часть парфян и дахов и в начале нашей эры продолжала оставаться кочевниками-скотоводами, хотя другая часть давно осела и перешла к земледелию. Парфяне, дахи и остальное население, жившее на территории Южного Туркменистана, разводили мелкий и крупный рогатый скот, верблюдов, ослов и мулов. Особенно славились парфянские скаковые лошади, поражавшие римлян своей быстротой и выносливостью. Эти «нисайские» кони с полным основанием могут рассматриваться как одни из предков нынешних ахалтекинских коней.

 

Парфянский воин. (с парфянского рисунка)

В Парфии значительно большее развитие, чем в Хорезме, получили ремесло и торговля. Наиболее крупным ремесленным центром был город Мерв, известный своими железными и стальными изделиями, в частности, знаменитыми шлемами и панцирями. Маргианское железо славилось в Риме. Оно по своим качествам уступало только китайскому. Железные крицы и шлаки в большом количестве встречаются и на других парфянских городищах Южного Туркменистана. В парфянских городах производилась тонкая и изящная глиняная посуда, сделанная на ножном гончарном круге, стеклянные изделия.

Большого мастерства достигли парфянские ювелиры и резчики по камню и кости, создавшие подлинные произведения искусства — замечательные ритоны, сосуды из слоновой кости, покрытые тончайшей резьбой, художественную мебель, печати с изображениями парфянских богов, героев и т. п. Из ремесел, связанных со скотоводством, античные авторы отмечают кожевенное производство и ковроделие. Растет добыча полезных ископаемых 77. Развивающееся ремесло стало отделяться от сельского хозяйства. Если города Хорезма и Дехистана—Джанбас-Кала 78, Изат-кули 79 и другие были населены в основном вемледельцами, представляли нерасчлененное единство города и деревни, о котором говорил Маркс 80, то некоторые города Парфии, в первую очередь Мерв и Ниса, начинают коренным образом менять свой характер и постепенно превращаются в крупные ремесленно-торговые центры со значительными и обособленными ремесленными кварталами 81. Развитию городов и торговли в Парфии способствовало то обстоятельство, что через Парфию проходил «шелковый путь», по которому осуществлялась торговля Китая с Ближним Востоком и Европой, но в Парфии ширилась и внутренняя торговля между городскими ремесленниками и крестьянами, между земледельцами и скотоводами, о чем свидетельствует массовый выпуск мелкой медной монеты 82, предназначенной для обслуживания этой внутренней торговли, где сделки совершаются порой на самые незначительные суммы. Развитие товарного производства и денежного обращения является важным доказательством значительного подъема производительных сил в Парфии. Данные археологии говорят о высоком развитии парфянской культуры. В результате работ советских археологов обнаружены великолепные мраморные и глиняные статуи работы парфянских мастеров, хотя и носящие сильные следы греческого влияния. Высоко стояло архитектурное искусство парфян, памятником которого является царский дворец в Старой Нисе. Там же обнаружен хозяйственный архив парфянских царей, показывающий, что у парфян была своя письменность 83.

Парфянское царство занимало видное место в системе государств рабовладельческого мира. Уже говорилось об упорной борьбе парфян с римскими захватчиками и с соседним Кушанским царством. Но со многими своими соседями парфяне были тесно связаны торговыми сношениями, обменивались посольствами. Известно, например, что китайский император У-ди (140—87 годы до н. э.) отправил посольство в Парфию. «Владетель*** приказал военачальникам, — пишет китайский летописец, — с 20000 конницы встретить посольство на восточной границе, а от восточной границы до местопребывания владетеля еще несколько тысяч ли.

Надобно до нее проехать сряду несколько десятков городов. Народонаселение почти сплошное. После сего владетель отправил с китайским посольством и своего посланника посмотреть Китай» 84. Помимо торговли с Китаем и Индией, Парфия торговала и с северными соседями: парфянская монета встречается по среднему течению Волги, на Кавказе, парфянские товары достигали Северного Причерноморья 85.

В настоящее время мы имеем очень мало данных об общественном строе Парфии. На основании сопоставления имеющихся источников, советские ученые пришли к выводу, что парфянское общество было рабовладельческим. Огромная масса рабов требовалась для сооружения каналов, постройки многочисленных крепостей и длинных стен, прикрывавших целые участки границы (например, стеной была ограждена с севера почти вся подгорная часть нынешнего Каахкинского района от Баба-Дурмаза до Чаача). Рабский труд использовался, несомненно, в ремесле, особенно в горнодобывающей промышленности. В Парфии сохраняется также многочисленное свободное крестьянство— развалины больших укрепленных общинных поселений во множестве разбросаны в Прикопетдагской полосе. Вместе с тем, господство в политической жизни аристократии отсталых степных племен (кочевники-парфяне, дахи и другие) должно было привести к сохранению многих архаических черт в общественной жизни: патриархального рабства, родоплеменной организации и других элементов патриархально-родовых отношений. С другой стороны, в Парфии вместе с развитием товарного производства растет и укрепляется частная собственность, развиваются торгово-ремесленные города, ширится торговля с Китаем, Индией и Римом. Под влиянием этого старые общинно-рабовладельческие отношения начинают разлагаться. В Парфии и даже в более отсталом Хорезме в первых веках нашей эры мы видим в сельских местностях начавшийся упадок древних общинных поселений, расселение небольшими отдельными «хуторами» 86, различными по величине. Это говорит о значительном имущественном неравенстве их владельцев. «Хутора», несомненно, не что иное, как усадьбы больших патриархальных семей, выделившихся из сельских общин. Богатые семьи, конечно, включали в свой состав и рабов, подобно римской familia.

Рост социальных и политических противоречий в связи с развитием рабства, разложением общин и, вероятно, соперничеством оседлой рабовладельческой знати, связанной с земледельческим хозяйством, городами и торговлей, и кочевой родоплеменной знати скотоводческих племен**** — все это должно было ослабить парфянское царство, которое к тому же никогда не отличалось особенной внутренней прочностью, т. к. власть царя здесь всегда была ограничена влиятельной знатью — могущественными мегистанами.

В первой четверти III века против парфянских царей выступила персидская знать во главе с Ардеширом, потомком Сасана. В решительном бою на равнине Хормиздаган в Западном Иране Артабан V был убит, а войско его разбито. Вслед за этим Ардешир покорил все владения парфян, в том числе собственно Парфию. Это покорение сопровождалось массовыми убийствами 88. Так сложилось персидское царство Сасанидов (224—651 гг.).

Оно особенно усилилось при Шапуре 1 (241—272), разгромившем римские войска на Востоке и взявшем в плен императора Валериана и при Шапуре II (309—379), который захватил Армению и нанес сильное поражение среднеазиатским степнякам. Был создан сложный и стройный бюрократический аппарат, много веков считавшийся на Востоке образцовым 89.

Сасанидское государство III—IV веков было еще рабовладельческим. Массы рабов по-прежнему выполняли тяжелые земляные работы (особенно по ирригации), считавшиеся недостойными свободных людей. Крестьянство было свободно и организовано в общины 90. Труд земледельца, как и раньше, считался почетным и в качестве основы существования общества и государства ставился выше, чем труд ремесленника. Но старый общинно-рабовладельческий строй быстро разлагался. Растет крупное частное землевладение (путем раздачи земель военной знати). Знать предпочитает обрабатывать свои земли силами издольщиков, а не рабов. Появление издольщиков говорит о процессе обезземеливания крестьянства.

На территории Южного Туркменистана III—IV веков ознаменовались значительным упадком. Количество поселений резко сокращается. Многие парфянские городки и селения хиреют и забрасываются. Уменьшается площадь обрабатываемой земли 91. Это было связано, главным образом, с общими процессами упадка древних земледельческо-ремесленных городов-общин, но отчасти было следствием жестокого погрома Парфии сасанидскими войсками и, вероятно, последующей усиленной эксплуатации ее.

Близка к этому и история Хорезма. Здесь с IV века у власти стоит династия Афригидов, во время правления которой постепенно приходят в упадок и гибнут древние города. Страна покрывается тысячами укрепленных большесемейных усадеб, среди которых, ближе к головам каналов, располагаются могучие замки — укрепленные гнезда землевладельческой знати. С. П. Толстов отмечает для этого времени упадок ремесла и сокращение торговли 92.

Основной причиной этого экономического кризиса являлся, очевидно, конфликт между развивающимися производительными силами и старыми, рабовладельческими производственными отношениями. Но слабая изученность данного периода и крайняя бедность источников не дают возможности осветить подробно этот кризис, начавшийся, видимо, в IV веке и с особенной силой разразившийся в V веке н. э.

Цитируется по изд.: Росляков А. Краткий очерк истории Туркменистана (до присоединения к России). Ашхабад, 1956, с. 21-42.

Примечания

* Авеста — священная книга зороастрийской религии, древнейшие части которой возникли в Средней Азии в I тысячелетии до н. э.

** Парфия.

*** т. е. парфянский царь.

**** Это соперничество, очевидно, лежало в основе острого политического кризиса в Парфии в 1 веке н. э., о котором сообщает римский историк Тацит 87 и некоторые другие источники.

35. Струве В. В.—Древний Восток, 1941, стр. 6,7,67, 131—25.

36. Там же, стр. 7—23.

37. Поэтому еще в средние века земляные работы считались унизительными для свободных людей. См. например. Спасет-Намэ. М-Л, 1949, стр. 29, 317—25.

38. Утченко С. Л.—О классах и классовой структуре античного рабовладельческого общества. ВДИ, 1951, № 4, стр. 16—24.

39. Струве В. В —Древний Восток, 1941, стр. 7.-24.

40. Толстов С. П.— Древний Хорезм (тезисы). КС ИИМК, вып. XIII. — 24.

41. Толстов С. П.— По следам древнехорезмийской цивилизации. стр 103.—25.

42. Массон M. E.— Краткая хроника полевых работ ЮТАКЭ за 1948—1952. Труды ЮТАКЭ, т. V Ашхабад Л 955, стр. 225, 242.—25.

43. Там же, стр. 22. Массон M. E. Новые данные по древней истории Мерва. ВДИ, 1951, № 4, стр. 92.-25.

44. Толстов С. П.— По следам древнехорезмийской цивилизации, стр, 93—99.—26.

45. Геродот, — I, 216; Страбон, XI, 8, 6. ВДИ, 1947, №4, стр. 229—25.

46. Страбон — XI, 8, 6—7; ВДИ, 1947, № 4, стр. 229—27.

47. Диодор Сицилийский. — Библиотека, 11, 34, 1 и 43,

48. Страбон.—XI, 8, 3. ВДИ, 1947, №4, стр. 228.-27.

49. Струве В. В.— Восстание в Маргиане при Дарий I. Материалы ЮТАКЭ, вып. 1, Ашхабад, 1949.—28.

50. Древние авторы о Сречней Азии (под ред. Баженова), Ташкент, 1940 г., стр. 17—18.—29.

51. Толстов С. П.— По следам древнехорезмийской цивилизации, стр. 108.—29.

52. О ее разрушении варварами уже после смерти Александра Македонского упоминает Плиний, Естественная история, VI, 18.—29.

53. Особенно в Бактрии и Парфии. См. Тревер К. В. Памятники греко-бактрийского искусства, М-Л, 1940, Вязиги н С. А. Материалы к характеристике парфянского искусства. Изв. ТФАН, 1945, № 5 6.—30.

54. Страбон. — XI, 10, 2.—30.

55. Известно, что организация многих восточных городов при Селевкидах приблизилась к структуре полиса. См. А . Б Ранович. Эллинизм и его историческая роль. М-Л, 1950, стр.102—104—30.

56. Древние авторы о Средней Азии, Ташкент, 1940, стр. 120— 122.—30.

57. Ранович А. Б.— Эллинизм и его историческая роль, стр. 112—114, 126 и др.—30.

58. Толстов С. П.—Древний Хорезм, стр. 242—246.-5/.

59. Бичурин Н. Я. (Иакинф) — Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена. т. I, 1950, стр. 48, т. II, стр. 183, 227.—31.

60. Толстов С. П.—Древний Хорезм, стр. 246—247.-5/.

61. Энгельс Ф.— Происхождение, семьи, частной собственности и государства гл. VIII. и IX К. Марк с и Ф. Энгельс. Избранные произведения, т. II, М., 1948, стр. 286, 301—31.

62. Толстов С. П.— По следам древнехорезмийской цивилизации, стр. 149—31.

63. Толстов С. П.— там же, стр. 150—154.—31.

64. Там же, стр. 151.—32.

65. Там же, стр. 93, 114.—32.

66. Цалкин В. И.— Фауна античного и раннесредневекового Хорезма. Труды Хорезмской археолого-этнографической экспедиции, вып. 1, М., 1952, стр. 213—244.—32.

67. Толстов С. П.— По следам древнехорезмийской цивилизации, стр. 117.—32.

68. Толстов С. П.— Хорезмская археолого-этнографическая экспедиция АН СССР 1945—IS48 гг.). Труды Хорезмской археолого-этнографической экспедиции, вып. 1, М., 1952, стр. 34—35.—32.

69. Воронина В. Л.— Строительная техника древнего Хорезма. Там же, стр. 87—104.—33.

70. Толстов С. П.— По следам древнехорезмийской цивилизации, стр. 176—187; Хорезмская археолого-этнографическая экспедиция АН СССР .1945—1948 гг.), стр. 36—41; М. Г . Воробьева, Техника внутренней отделки дворца Топрак-Кала, Труды Хорезмской археолого-этнографической экспедиции, вып. 1, М., 1955, стр. 67—86; М. А. Орлов , Реконструкция «Зала воинов» дворца III в. н. э. Топрак-Кала, тем же, стр. 47—66—33.

71. Моммзен Т.—История Рима, т. V, М., 1949, стр. 314— 315—34.

72. Толстов С. П.—Древний Хорезм, стр. 212—223—54.

73. Плутарх. — Избранные биографии, М.-Л., 1941, стр. 258— 262—54.

74. Бичурин Н. Я.—Собрание сведений, 1950, т. II, стр. 151—36.

75. Массон М. Е.— Народы и области южной части Туркменистана в составе Парфянского государства, Труды ЮТАКЭ, т. V, Ашхабад, 1955, стр. 30—31; Массон M. E. K открытию парфянских документов на городище Новая Ниса, Материалы ЮТАКЭ, вып. 2, М.-Л., 1951, стр. 7—15.—36.

76. Массон М. Е.— Народы и области южной части Туркменистана в составе Парфянского государства, стр. 29—30.—36.

77. Там же, стр. 30—32.—38.

78. Толстов С. П.—Древний Хорезм, стр. 295.—38.

79. Массон В. М.— Мисрианская равнина в эпоху бронзы и раннего железа. Известия АН ТССР, 1954, № 2, стр. 8.—38.

80. Маркс К.— Формы, предшествующие капиталистическому производству. Госполитиздат, 1940.—38.

81. Массон М. Е.— Народы и области южной части Туркменистана в составе Парфянского государства, стр. 26—28—38.

82. Там же. стр. Z2—38.

83. Материалы ЮТАКЭ, вып. II, М.-Л., 1951.—38.

84. Бичурин Н. Я. (Иакинф). — указ. соч., т. II, стр. 183—39.

85. Массон М. Е.— Народы и области южной части Туркменистана в составе Парфянского государства, стр. 33—35—39.

86. Толстов С. П.— Древний Хорезм, стр. 104; О Парфии см. А . А. Росляков . Мелкие археологические памятники окрестностей Ашхабада, Труды ЮТАКЭ, т. V, стр. 77—84—40.

87. Тацит. — Анналы,—VI, 31—32—40.

88. Т. Nöldeke.— Geschichte der Persez und Araber zur Zeit der Sassaniden. Leiden. 1879. S. 17.—40.

89. См., напр., С и а с е т - H а м э, М., стр. 44—45, 75—76, 138—139 и др.—4L

90. Пигулевская Н. В.— Проблемы распада рабовладельческого обшества и формирования феодальных отношений на Ближнем Востоке. В И, 1953, № 3, стр. 54.—41.

91. Росляков А. А.— Мелкие археологические памятники окрестностей Ашхабада, стр. 84—85, 102—41.

92. Толстов С. 11.— По следам древнехорезмийской цивилизации, стр. 197—209—41.