Малайя: проникновение англичан

Тех, кто добивался передачи Стрейтс-Сетлментса из министерства по делам Индии в министерство колоний, должны были разочаровать непосредственные результаты этой перемены, так как за время пребывания (с 1867 по 1873 год) Гарри Орда на посту первого губернатора, назначенного министерством по делам колоний, политика невмешательства проводилась еще более строго, чем раньше. Сам Орд невольно служил в этом деле орудием правительства метрополии и позднее жаловался на то, что ему напрасно мешали установить отношения с малайскими правителями, ибо он оставался беспомощным свидетелем растущего беспорядка и распада, охвативших большинство малайских государств, в то время как он прекрасно знал о господствовавшем в торговых кругах Стрейтс-Сетлментса мнении, что внутренние районы полуострова богаты природными ресурсами и что при наличии там мира и порядка можно было бы развить значительно большую торговлю.

Помимо междоусобной вражды между самими вождями, начиная с середины XIX века все более острой становилась проблема массового притока китайских горняков в районы оловянных месторождений. Горняцкие поселки, насчитывавшие тысячи горняков, возникли в Ларуте (Перак), Куала-Лумпуре и Кланге (Селангор), Сунгей-Уджонге, Негри-Сембилане, свободной конфедерации девяти минангкабауских государств. Ларут управлялся с 1850 года, вождем Лонг Джафаром, который уговорил тысячи китайцев идти работать на оловянные рудники в этом районе. Они делились на два крупных враждующих между собой общества—Сы Хин и Хай Сан; при сыне Джафара, Нгах Ибрагиме, стычки этих клик приняли нетерпимый характер. Больше того, существовала серьезная опасность, что в эту борьбу будет втянут Пенанг, поскольку штабы обоих обществ находились там и они ввозили оружие и снаряжение именно через Пенанг. Пиратство сильно развилось на побережье Перака, а схватки между кланами происходили на улицах самого Пенанга. Положение осложнилось еще тем, что в 1871 году умер султан и разгорелась борьба за престол. Когда Гарри Орд в надежде добиться прекращения враждебных действий предложил созвать собрание вождей для урегулирования этого дела, они отказались явиться, и он был бессилен вмешиваться в дальнейшем.

Для Селангора обычным явлением были, как указывает Фрэнк Суиттенхэм, «грабежи, столкновения и убийства». Во время правления Орда шла кровопролитная борьба между раджей Махди, членом правящего дома, и прогрессивным зятем султана Селангора, братом султана Кедаха, которого Орд сделал вице-королем. В 1871 году пиратское нападение китайцев из Куала-Лумпура на джонку, плававшую под английским флагом, привело к вмешательству корабля королевского флота «Ринальдо». Другие малайские государства присоединились к этой борьбе, и беспорядки приняли столь серьезный характер, что угрожали нарушить поставки олова малаккскими и сингапурскими купцами. Попытка Орда договориться об урегулировании вопроса снова окончилась неудачей. Когда торговая палата Сингапура пожаловалась на невозможность вести торговлю на полуострове, министр поручил Орду передать ей, что вмеша-

[377]

тельство допустимо лишь в случаях борьбы с пиратством или в целях охраны английских подданных или английской территории от нападения.

В 1873 году Орду была вручена петиция от 248 китайцев, в число которых входили все видные китайские купцы в Стрейтс-Сетлментсе, с просьбой о защите их законной торговли; докладывая об этом деле лорду Кимберли, министру по делам колоний в кабинете Гладстона, Орд привел почти буквальные выражения петиции: «Фактически нынешнее состояние дел на Малаккском полуострове таково..., что самая богатая часть его находится в руках нарушителей закона и бунтовщиков и что, за исключением Джохора, только в государствах, до некоторой степени зависимых от Сиама, поддерживается порядок».

В 1863 году Англия начала, как тогда говорили, «серьезную дипломатическую битву» 1 с голландцами по поводу нарушения ими договора 1824 года, что якобы выражалось в расширении ими своих владений на Суматре. Торговая палата Сингапура жаловалась, что, когда голландцы устанавливали свой контроль в некоторых портах восточного побережья, которые раньше были открыты для английской торговли, они заявляли раджам, что соглашения, заключенные с их предшественниками, больше не имеют силы. В ходе обмена мнений выяснилось, что голландцы готовы удовлетворить требования англичан взамен предоставления им свободы действий в отношении Аче, пиратская деятельность которого причиняла беспокойство обеим сторонам в течение полувека.

Этот вопрос приобрел еще большую важность для голландцев, когда они узнали, что в 1869 году султан Аче безуспешно обращался к Турции за помощью против голландцев. В том же году с открытием Суэцкого канала положение Аче на северной оконечности Суматры приобрело большее, чем когда-либо раньше, стратегическое значение. В 1871 году было достигнуто соглашение, в соответствии с которым в обмен за уступку Англии голландских владений на Золотом Берегу в Западной Африке голландцы получили свободу действий на Суматре, с той, однако, оговоркой, что английской торговле в архипелаге должны быть предоставлены точно такие же условия, как и голландской.

Договор о Суматре, как его называли, был подписан 2 ноября 1871 года и положил начало новому продвижению голландцев в Индонезии. В 1873 году они начали длительную войну за завоевание Аче. В сентябре этого же года лорд Кимберли положил начало изменению политики в малайских делах, что повлекло за собой открытый отказ от политики невмешательства. В своих инструкциях генералу Эндрью Кларку, преемнику Орда на посту губернатора Стрейтс-Сетлментса, он предлагал использовать свое влияние на туземных правителей, чтобы спасти «их плодородные и производительные страны от разорения, на которое они будут обречены, если не воспрепятствовать нынешним беспорядкам». Эта перемена ни в какой степени не была обусловлена проводившейся голландцами политикой экспансии, хотя по времени совпадала с ней. Эта перемена была обусловлена только местными обстоятельствами. Однако, как указывает Руперт Эмерсон 2, стремление как голландцев, так и англичан усилить контроль в своих сферах влияния «было симптоматично для нового империалистического духа, который начал давать себя чувствовать в это время» и который проявился также в новом продвижении французов в Индокитай как раз в это же самое время.

В другом параграфе инструкции Эндрью Кларку содержалось определенное указание, как подойти к этой проблеме. После требования уточнить действительное положение дел в каждом государстве и доложить о возможных мерах для восстановления порядка и охраны торговли лорд Кимберли продолжал: «Я просил бы Вас особенно подумать о том, желательно ли назначить английского чиновника, который проживал бы в каком-либо из этих государств. Подобное назначение может, разумеется, быть сделано лишь с полного согласия туземного правительства, и связанные с этим расходы должны быть оплачены

__________

1. Rupert Emerson, Malaysia, p. 380.

2. Rupert Emerson, op. cit., p. 112.

[378]

за счет властей Стрейтс-Сетлментса». Один из претендентов на пост султана Перака—Абдулла—уже обращался к Гарри Орду с просьбой о назначении английского чиновника, который научил бы его управлять страной; ему предложили повторить эту просьбу Эндрью Кларку. Таким образом, первые шаги были предприняты в Пераке.

Кларк был человеком действия: он не ограничивался посылкой предложений и ожиданием инструкций. Его первые расследования показали, что проблема китайских иммигрантов была слишком сложна для того, чтобы ее могли разрешить малайские правители. Поэтому он направил своего чиновника по китайским делам У. А. Пикеринга в Пенанг, чтобы убедить вожаков враждующих групп в Ларуте согласиться на арбитраж Кларка. Добившись их согласия, он стал готовиться к совместному собранию перакских вождей, которое должно было состояться в январе 1874 года на острове Пангкор, у устья реки Перак. На этом собрании он начал с того, что признал Абдуллу законным претендентом на пост султана, несмотря на то, что последний располагал слабой поддержкой в стране, и затем перешел к переговорам о знаменитом Пангкорском соглашении, в соответствии с которым Абдулла согласился принять английского резидента.

Этот важный документ, возвестивший о начале нового порядка, предусматривал английское вмешательство на случай угрозы Пераку и оказания помощи его правителям. Две статьи этого документа устанавливали основные принципы системы резидентства. Согласно статье 6-й, «султан принимает английского чиновника, который будет называться резидентом, обеспечивает ему должное помещение; резидент будет аккредитован при дворе султана, который должен испрашивать его совета и действовать в соответствии с этим советом во всех вопросах, за исключением тех, которые касаются малайской религии и обычаев». Согласно статье 10, «взимание налогов и контроль над ними, а также общее управление страной должны проводиться в соответствии с советами этих резидентов».

Главари китайских групп также присутствовали на собрании и под угрозой сурового наказания подписали обязательство полностью разоружиться и поддерживать мир. Мантри, назначенный Абдуллой в Ларут (что впоследствии было одобрено Гарри Ордом), был утвержден в своем назначении; при нем должен был находиться помощник резидента. О своих действиях Эндрью Кларк докладывал лорду Карнарвону, новому министру по делам колоний в недавно сформированном правительстве Дизраэли. Само собой разумеется, что он в значительной мере превзошел все предположения лорда Кимберли, положившего начало этим мероприятиям. Однако все эти планы, изложенные на бумаге, надо было еще провести в жизнь.

Теперь подошла очередь Селангора. «Непосредственным поводом, — говорит Ричард Уинстед, —послужила особая жестокость пиратов в отношении малайского судна в Куала-Лангате, в результате чего пираты, находившиеся на службе у сына султана, убили восемь английских подданных». В феврале 1874 года Чарльз Шедуэлл, адмирал английского флота в китайских водах, получил приглашение присоединиться к Эндрью Кларку для проведения демонстрации военных кораблей, что заставило султана согласиться предать обвиняемых суду (хотя он и пытался изобразить их преступление как «мальчишескую игру»), а также принять резидента. В этом случае Кларк начал с того, что оставил молодого Фрэнка Суиттенхэма неофициальным советником. Здесь не было заключено формального соглашения, подобного Пангкорскому, но такт и понимание, проявленные Суиттенхэмом, так пленили султана, что он писал губернатору: «Я был бы очень рад, если бы мой друг установил в моей стране порядок и взимал бы все налоги». Поэтому был назначен официальный резидент Дж. Г. Дэвидсон, а Суиттенхэм стал его помощником.

Третьей страной, где была введена новая система, явился Сунгей - Уджонг бывший наиболее важным членом мииангкабауской конфедерации Негри-Сембилан, расположенной за Малаккой. Незаконные сборы налогов вызвали недовольство китайских горняков на реке Лингги; в апреле 1874 года Кларк вме-

[379]

шался и убедил вождей Сунгей-Уджонга и Лингги подписать обязательство о прекращении незаконных поборов и поддержании мира, за что обещал им защиту со стороны англичан. Дато Клана Путра, вождь Сунгей-Уджонга, попросил назначить английского чиновника, и капитан Татхэм был назначен помощником резидента в этом государстве. В результате вспыхнула гражданская война, поскольку Дато Бандар (вождь Лингги), извлекавший доходы от притеснения китайских горняков, естественно, возражал против нового порядка. Для ликвидации беспорядков пришлось послать небольшое английское войско, и после нескольких стычек с партизанами в районе был установлен английский контроль.

В следующем году пришлось прибегнуть к решительным действиям в Пераке, где 2 ноября был убит первый резидент Дж. У. У. Бёрч. Эндрью Кларк покинул Сингапур в мае этого года, чтобы занять место члена совета при генерал-губернаторе Индии. Его преемник, Уильям Джервис, стремился поскорее покончить со старыми привилегиями и правами вождей, служившими главным препятствием на пути какого-либо улучшения положения народа. Но Бёрч, вместо того чтобы действовать тактично и осторожно, в своем усердии расчистить то, что, сточки зрения европейского администратора, представляло собой «авгиевы конюшни» злоупотреблений, начал проявлять грубость в обращении с вождями.

Он ездил по всей стране и с неукротимой энергией расследовал факты притеснения, в особенности случаи долгового рабства, которое всюду было злом, но в Пераке Абдулла и его вожди сделали его особенно отвратительным и нетерпимым. Меры, принятые Бёрчем против долгового рабства, и его действия, направленные на обеспечение должного взимания налогов, привели к заговору части обиженных им вождей, которые решили избавиться от него. Однако во избежание превратного представления, будто причиной гибели Бёрча явились его собственное поведение и действия, следует со всей ясностью заявить, что заговор был направлен скорее против Пангкорского соглашения, чем против лица, которое должно было проводить его в жизнь. Вожди, которые приняли на себя это обязательство, как правильно указывалось 1, либо не вполне понимали его значение, либо не имели серьезных намерений соблюдать этот договор.

Восстание было подавлено путем посылки мощной экспедиции, в результате которой убийцы и их соучастники были захвачены. В течение некоторого времени существовала опасность общемалайского восстания, и потребовалось несколько лет для восстановления закона и порядка. Три вождя были повешены; другие три, включая самого султана Абдуллу, были изгнаны. Губернатор Джервис выступал за захват территории или, в случае неудачи, за превращение резидентов в комиссаров королевы, управляющих государствами от имени султанов. Лорд Карнарвон осудил Джервиса за предоставление резидентам полномочий, превышавших полномочия, санкционированные им министерством по делам колоний. В результате возникла острая борьба между губернатором и министром по вопросу о функциях резидентов. Губернатор придерживался той точки зрения, что система не будет эффективной, если резиденты останутся просто советниками. И, хотя лорд Карнарвон отказался изменить, свои взгляды на основные принципы косвенного управления, на практике резиденты все больше и больше превращались в подлинных правителей в этих государствах.

В 1878 году, когда действия одного резидента в одном частном случае были квалифицированы как превышение им своих полномочий, губернатор издал указ, согласно которому резидент, нарушивший принцип, ограничивающий его деятельность функциями советника, и выполнявший функции правителя, будет нести ответственность за все вызванные этим беспорядки. Этот указ был одобрен министром, и на этом дело кончилось, по крайней мере в той степени, в какой это касалось английского правительства, ибо после войны в Пераке

__________

1. Об этом говорил заместитель губернатора Пенанга. Цит. по Emerson, ор. cit., р. 125.

[380]

больше беспорядков не было. Малайцы сдались, мятежные вожди были удалены, и резиденты имели возможность продолжать в более благоприятных условиях работу по переустройству управления.

В Селангоре новая система внедрялась без каких-либо трудностей, поскольку вице-король и Дэвидсон были старыми друзьями. Здесь было образовано государственное казначейство с надлежащей системой отчетности; была организована полиция, китайский «капитан» 1 надежно охранял порядок в горняцких поселениях района Куала-Лумпур. В Сунгей-Уджонге Дато Клана, казалось, только и стремился к тому, чтобы делать все в соответствии с английскими порядками. Больше того, введение английского управления принесло с собой невиданное ранее процветание. Отмена рабства и многих досадных налогов, затруднявших торговлю, поддержание порядка с помощью надежной полиции, установление фиксированного содержания султану и другим вождям вместо их произвольного вымогательства, не говоря уже о зачатках образования и мероприятий по здравоохранению, — все это сильно способствовало улучшению положения простого народа.

Перак, переживший вначале столь бедственный период, был превращен в миролюбивое и процветающее государство мистером (впоследствии сэром) Хью Лоу, методы которого на протяжении длительного периода его резидентства (1877— 1889) послужили образцом управления для других опекаемых государств. «Еще не изучен вопрос о том, в какой степени эта политика была оригинальной, — пишет Уинстед,—в какой степени она принадлежала губернатору, а в какой—Даунинг-Стрит» 2. Его метод заключался в том, чтобы никогда не прибегать к диктату, а добиваться сотрудничества с вождями путем установления с ними тесных дружественных отношений 3. При вступлении на должность он встретился с огромными трудностями, ибо, хотя мятежные вожди и были удалены, оставались другие, которые могли побуждать к весьма действенному пассивному сопротивлению. Больше того, сам Лоу по приезде в Перак был чужим человеком в Малайе, так как раньше он служил на Борнео.

Одна из первоначальных причин беспорядков заключалась в том, что вожди были лишены (без всякой компенсации) возможности получать феодальные подати. Лоу пытался исправить эту несправедливость, предоставляя им административные посты и выплачивая им процент от государственных доходов, получаемых в их районах. Другим мероприятием, обеспечившим значительное улучшение отношений, было создание государственного совета по образцу индийских советов, созданных в соответствии с законом 1861 года. Султан был председателем этого совета; его членами были резидент, виднейшие малайские вожди и два-три крупных китайских дельца. Заседания совета проходили на малайском языке, и совет обсуждал все важные дела. Он выполнял главным образом законодательные функции и издавал все государственные законы. На его рассмотрение представлялся ежегодный бюджет, а также все смертные приговоры для утверждения или изменения. Он назначал всех малайских вождей и старшин и устанавливал суммы вознаграждения для них. Совет так хорошо выполнял свои функции, что подобные советы с идентичной процедурой были созданы и в других государствах.

Наибольшим новшеством явилось учреждение судов под председательством европейских судей, часто при участии судей малайцев. Применялся уголовный кодекс Стрейтс-Сетлментса, составленный на основе Индийского уголовного кодекса, а также процессуальные уголовный и гражданский кодексы, составленные по образцу индийских и колониальных кодексов. Каждое государство делилось на районы, находившиеся в ведении европейских и малайских судей. Районы в свою очередь делились на мукимы и деревни во главе с малай-

__________

1. Глава китайцев, проживавших в Селангоре.— Прим. ред.

2. Winstedt, Malaya and its History, p. 69.

3. Суиттеихэм делает следующее проницательное замечание о политике Лоу: «Для того чтобы добиться их сотрудничества, надо оказывать им по крайней мере такое же уважение, как европейцам, но проявлять бесконечно больше терпения» (Swеttеfillam, op. cit., р. 253).

[381]

скими старостами. В целях экономии средств полицейские функции передавались старостам. Это позволило сократить полицейские силы и закрыть многие полицейские участки. Такая система означала замену политики запугивания политикой сотрудничества.

К тому времени, когда Лоу сделался резидентом, долговое рабство являлось еще большим злом; оно было отменено только 1 января 1884 года. В других государствах от него избавились значительно легче. Удовлетворительная организация государственных финансов была также связана с большими трудностями. В 1877 году государство было обременено долгом в 160 тысяч фунтов стерлингов. Значительным достижением Лоу было то, что он выплатил этот долг за шесть лет. Другим его достижением было быстрое увеличение населения Перака. По официальным оценкам, в 1879 году в Пераке проживало 80 тысяч человек, а в 1889 — 195 тысяч. По переписи 1891 года, в Пераке насчитывалось 214 254 человека.

В Ларуте капитан Спиди практически располагал полной свободой действий. По соседству почти не было малайцев; поэтому, хотя он и консультировался по всем важным вопросам с местным вождем (мантри), он принимал самостоятельные решения и действовал в соответствии с этими решениями. Он создал полицию, учредил мировые суды, казначейство, таможенное управление, а также земельное и межевое управления. Ларут процветал; китайцы были довольны уже тем, что могли приняться за работу и что их поселения не страдали от беспорядков, потрясавших другие районы Перака. В 1884 году была построена первая железная дорога в Малайе, соединившая Тайпинг, горнорудный центр Ларута, с Сапетангом, на реке Ларут; длина пути составляла 8 миль. Селангор немедленно последовал этому примеру, построив железную дорогу длиной в 22 мили, соединявшую горнорудный центр Куала-Лумпуре Клангом.

Поскольку процветание всех малайских государств-протекторатов зависело от оловянных рудников, служивших для них источником доходов, необходимо было сделать все возможное для обеспечения их средствами транспорта. Пока не было надлежащих дорог, для этой цели использовались многие судоходные реки, которые очищались от загромождавших их на протяжении веков деревьев. Однако все усилия направлялись на строительство дорог, и весь чистый доход использовался для этой цели.

Фактически до конца столетия экономика полуострова находилась почти исключительно в руках китайцев. Китайские капиталисты сделали очень много для развития государств-протекторатов. Добыча оловянной руды была их главным занятием, и применявшиеся ими примитивные методы давали наилучшие результаты. Недостаток рабочих вызывал большие трудности, поэтому были начаты переговоры с правительством Индии о вербовке индийских кули. В 1884 году было заключено соглашение, согласно которому разрешалась вербовка рабочих для государств-протекторатов. Прилагались все усилия к тому, чтобы убедить европейских горнорабочих и плантаторов приступить к освоению этой страны, но вначале эти призывы не находили большого отклика. В 1882 году одна французская компания начала добывать олово в районе Кинта и позднее распространила свою деятельность и на другие районы. За ней последовали другие европейские компании, но европейскому предпринимательству в этот период, предшествовавший образованию федерации, сильно мешал, по-видимому, недостаток рабочей силы.

Первые резиденты тратили большую часть своего времени на разъезды по стране; время от времени они посылали отчеты губернатору Стрейтс-Сетлментса. Они налаживали управление в своих государствах без серьезного вмешательства свыше, обращаясь к губернатору только по вопросам, по которым было обычно принято обращаться. Вначале резидент работал без помощников. Затем он привлекал одного или двух служащих, сержанта, который управлял его полицией, евразийца-аптекаря для первой больницы, которую надлежало основать, и малайского тюремщика для надзора за заключенными. Так пишет Суиттенхэм, который был хорошо знаком с развитием системы

[382]

резидентства с самого ее основания 1. Вследствие отсутствия надлежащих средств сообщения Сингапуру было трудно контролировать и координировать работу своих служащих в этих трех государствах. С 1876 по 1882 год при губернаторе находился секретарь по малайским делам, который периодически посещал государства с целью проверки отчетности и обеспечения единообразия методов управления. Однако после 1882 года в секретариате Сингапура не было ни одного человека с достаточным знанием малайских государств, что не давало возможности продолжать этот порядок.

На протяжении первых десяти лет существования системы резидентства резиденты вели ежедневные записи, которые должны были служить источником информации губернатора; но по мере того, как у них прибавлялось работы, не оставалось времени для продолжения этой практики. Ежегодные бюджеты государств должны были регулярно представляться на утверждение губернатора. Помимо представления бюджета и годового отчета, говорит Суиттенхэм, «переписка резидента с Сингапуром касалась главным образом назначений, продвижения, жалованья и жалоб правительственных чиновников». У губернатора, интересовавшегося ходом дел в малайских государствах и желавшего оказать влияние на их управление, имелся лишь один путь: он должен был посещать эти государства и на месте изучать обстановку. До 1903 года, когда вступила в эксплуатацию главная железнодорожная магистраль с конечным пунктом в провинции Уэлсли, каждый резидент был вынужден действовать в основном по своему усмотрению из-за трудности переписки между государствами и Сингапуром, равно как и между самими государствами. Фредерик Уэлд 2 (1878—1887), который много путешествовал по этим государствам, пришел к выводу, что ту большую власть, которую резиденты постепенно приобрели, можно спокойно оставить в их руках. Однако наступило время, когда отсутствие координации в результате ликвидации секретариата по туземным делам должно было повлечь за собой такие различия между государствами, которые привели к федерации.

В 1888 году число государств-протекторатов увеличилось, так как к ним прибавился Паханг, очень крупное, но слаборазвитое государство с населением, насчитывавшим 50 тысяч малайцев и несколько сот китайцев. Здесь было настолько плохое управление, что в 1887 году Уэлд убедил султана заключить договор, согласно которому он принял английского консула. В следующем году, однако, убийство китайца, английского подданного, вызвало дальнейший нажим со стороны Сингапура, в результате которого султан весьма неохотно обратился с просьбой о назначении резидента. Применение новой системы вызвало восстание некоторых вождей и привело к длительным и дорогостоящим военным операциям, которые закончились лишь тогда, когда эти вожди были изгнаны в сиамские государства Келантан и Тренггану, где оставшиеся в живых были захвачены и высланы в Сиам. В этих операциях принимал участие молодой Хью Клиффорд, который позднее достиг высокого положения и создал много ценных исследований о работе и опыте первых поселенцев Малайи и Индокитая.

Такое же давление, которому подвергся Паханг, было оказано и на минангкабауские государства. В результате в августе 1895 года был заключен договор, согласно которому все девять государств решили образовать конфедерацию Негри-Сембилан под протекторатом Англии и следовать советам английского резидента по всем вопросам управления, за исключением вопросов, касавшихся мусульманской религии. Этот новый повороте политике явился главным образом результатом тщательного обследования системы резидентства, проведенного Фредериком Уэлдом в 1880 году. «Есть два выхода, — говорил он, либо покинуть территорию, либо аннексировать ее». Первый выход был исключен, поскольку иммиграция европейцев и вложения иностранного капитала производились исходя из уверенности в том, что англичане сохранят свой конт-

___________

1. Swettenham, British Malaya, p. 245—247.

2. Губернатор Стрейтс-Сетлментса.—Прим. ред.

[383]

роль. Против аннексии территории он возражал на том основании, что колониальная система управления была непригодна для этих государств в их тогдашнем положении и рекомендовал распространить систему резидентства на другие государства и открыто признать подлинные функции резидентов.

Уэлд ясно показал, что аннексия территории не будет правильным решением проблем Малайи. Однако Суиттенхэм столь же ясно показал, что без соответствующей координации нельзя допускать бесконечного развития системы резидентства. В 1893 году он представил губернатору Сесилю Клементи Смиту план федерации. План был доведен до сведения министерства по делам колоний, в результате чего преемнику Смита, Чарльзу Митчеллу, было предложено сообщить свои соображения по поводу этих предложений. После двухлетних размышлений Митчелл в 1895 году изложил свои соображения, согласно которым этот план мог быть принят при условии его одобрения малайскими правителями.

Он указывал, что четыре государства-протектората сильно отличаются друг от друга в области правосудия, налогового обложения и землеустройства и землепользования и что при отсутствии какой-либо централизованной власти невозможно установить единообразное управление. Он утверждал, что губернатор, имевший дело с четырьмя резидентами, либо предоставлял их самим себе, либо обрекал себя на перегрузку работой. Поэтому он рекомендовал назначить генерального резидента, который, являясь главным административным чиновником, должен был наблюдать за управлением государствами, но действовать он должен был только через отдельных резидентов. Законодательные функции должны были, по его предложению, оставаться в руках государственных советов, однако время от времени должны были созываться заседания ассамблеи вождей и резидентов, имеющей только совещательные полномочия. Он предлагал не назначать чиновников в отдельные государства, а организовать общее гражданское ведомство, которое должно было действовать под руководством начальников департаментов федерального правительства. Каждое государство должно было, однако, сохранять автономию в финансовом отношении.

На долю Фрэнка Суиттенхэма, тогдашнего резидента Перака, выпала задача убедить правителей принять этот план. Министр поручил ему разъяснять правителям, что этот план ни в какой мере не ослабит их власти и привилегий и не ограничит прав самоуправления, которыми они пользуются. На этой «фиктивной основе», как ее характеризовали, Суиттенхэм без труда выполнил свою задачу, и был заключен договор о федерации, согласно которому Перак, Селангор, Паханг и Негри-Сембилан были объединены и составили Федерацию малайских государств. Явная несостоятельность этой федерации с точки зрения конституционной теории очевидна. Не было установлено разграничения между властью отдельных государств и властью федерации, как это обычно имеет место в законе о федерации. В договоре отмечалось, что власть правителя не урезалась, но одновременно генеральному резиденту предоставлялось право контроля «по вопросам управления, за исключением вопросов, касающихся мусульманской религии», хотя самое слово «контроль» было осторожно опущено. В договоре специально отмечалось, что новый порядок не меняет существующих отношений между отдельными государствами и Британской империей, но на деле они были объединены в административном отношении.

Однако, несмотря на расхождение между теорией и фактическим положением, султаны были удовлетворены. Они сохранили свои посты, обеспечив себе дополнительные гарантии, более крупные доходы и, следовательно, большее великолепие и более пышные церемонии. Англичане создали в Куала-Лумпуре крупную и действенную центральную администрацию в принятом для того времени стиле, при которой султаны если и имели значение, то очень небольшое. И все же утверждение о том, что эти государства являлись малайскими государствами под властью малайских правителей, было очень удобным предлогом для того, чтобы отказываться от удовлетворения требований быстро растущего китайского населения на том основании, что это могло вызвать недовольство малайцев.

[384]

Когда 1 июля 1896 года начала свое существование Малайская федерация, ее первым генеральным резидентом стал Фрэнк Суиттенхэм. Его администрация быстро разрослась; в нее входили: советник по законодательным делам, секретарь по китайским делам, уполномоченный по финансам, судебный комиссар, полицейский комиссар и директор общественных работ. С течением времени появились и другие департаменты. Сам генеральный резидент, хотя и подчинялся как верховный комиссар федерации губернатору Стрейтс-Сеттлментса и министру по делам колоний, на практике сумел сохранить большую свободу действий. Поскольку договор не ограничивал его полномочий, за исключением вопросов мусульманской религии, законодательная власть, по существу, находилась в его руках.

Первое из обещанных собраний малайских правителей состоялось в Куала-Кангсаре, в Пераке, в 1897 году. Никогда раньше в истории Малайи не было таких собраний, и поскольку протоколы велись на малайском языке, то малайцы, члены этого собрания, приняли активное участие в дебатах. Обсуждался целый ряд важных законодательных вопросов, и, поскольку собрание одобрило их единогласно, они были переданы государственным советам для составления закона с использованием тех же формулировок. Таким образом, Куала-Лумпур стал как законодательным, так и административным центром, а государственные советы, которые были столь важной чертой старой системы резидентства, теряли свое значение ввиду неизбежного усиления централизации.

На втором собрании малайских правителей, состоявшемся в Куала-Лумпуре в 1903 году, был поднят вопрос об участии малайцев в правительстве; султан Перака выразил сожаление, что не найдено способа предоставить малайцам возможности несколько более значительного участия в управлении. Он выразил также справедливый протест против чрезмерной централизации и привлек, таким образом, внимание к растущей необходимости внести изменения в структуру федерации. Разделение управления на департаменты и стремление к единообразию могло иметь лишь один результат: усиление контроля центрального правительства. Ибо судебный комиссар определял судопроизводство государств, уполномоченный по финансам реорганизовал всю финансовую систему, департаменты общественных работ отдельных государств были слиты в один под началом директора в Куала-Лумпуре, железнодорожное строительство находилось в ведении федерального директора железных дорог, охрана лесов была организована под началом центрального департамента лесов, а сельское хозяйство и просвещение находились в ведении федеральных директоров.

Эффектность заметно возросла, и факты, свидетельствующие о процветании, были внушительными. Население четырех малайских государств увеличилось с 424 218 человек в 1891 году до 678 595 человек в 1901 году. Доходы возросли примерно с 8,5 миллиона долларов в 1895 году до 24 миллионов долларов в 1905 году, причем доходы заметно превышали расходы. В 1874 году в малайских государствах не было ни одной почтовой конторы. В 1904 году через почтовое ведомство прошло 10 миллионов писем и денежных переводов на сумму свыше 1,25 миллиона долларов; почтовое ведомство имело в своих сберегательных кассах вкладов на сумму 275 тысяч долларов и располагало телеграфной сетью протяженностью свыше 2 тысяч миль. Имелись больницы, в которых лечились многие тысячи больных, и школы, в которых учились 13 тысяч детей. Имелось свыше 2400 миль хороших дорог и 340 миль железных дорог, построенных на средства из текущих доходов. «Спрашивается, — с законной гордостью писал Фрэнк Суиттенхэм, — были ли в истории британской администрации за рубежом успехи, равные этим?» 1

Противники централизации, однако, указывали на то, что игнорировались данные султанам обещания и что наблюдалась тенденция забыть о том, что осуществляемая правительством власть является полностью даром этих султанов. Высказывалось недовольство по поводу того, что генеральный резидент действует без всякого эффективного контроля. Больше того, быстрый рост

_____________

1. Swettenham, op. c it., p. 301.

[385]

торговых, горнорудных и плантационных поселений обусловил желание последних иметь представителей в правительстве. Поэтому в 1909 году туземным правителям было предложено соглашение об учреждении федерального совета, которое они приняли.

Новая организация должна была находиться под председательством верховного комиссара. Членами ее являлись генеральный резидент, четыре резидента, четыре султана и четыре неофициальных члена, назначаемые верховным комиссаром с одобрения короля. Верховный комиссар имел также право, если сочтет нужным, включить в совет дополнительно одного или больше начальников департаментов; но, если он включит таким путем официальных представителей, он обязан включить такое же число и неофициальных членов. В функции совета входило составление проекта бюджета для каждого государства. Он являлся законодательным органом, но о его законодательных полномочиях в документе имеются лишь случайные и косвенные упоминания. В преамбуле имеется указание о надлежащем издании всех законов, которые должны будут иметь силу во всей федерации или более чем в одном государстве, а в тексте документа предусматривается, что законы, изданные государственными советами, будут и в дальнейшем иметь силу, если только они не противоречат законам, принятым федеральным советом. Исключительные полномочия государственных советов в отношении вопросов, касающихся мусульманской религии и некоторых дел, связанных с малайскими обычаями, были подтверждены путем добавления следующих слов: «...и всякие другие вопросы, которые, по мнению верховного комиссара, затрагивают права и прерогативы вышеупомянутых правителей или которые по другим соображениям он считает подлежащими ведению только государственных советов».

Много говорилось о несостоятельности документа в законодательном отношении, о том, уместно ли такое положение, когда губернатор британской колонии действует как председатель совета, контролирующего дела федерации государств-протекторатов, управляемых своими собственными правителями, а также о том, что назначение членов совета должно было утверждаться английским королем, а не правителями соответствующих государств. Но это мероприятие еще более ослабляло значение султанов и государственных советов.

В федеральном совете султаны были низведены до уровня рядовых членов совета. Они не могли председательствовать на нем; не имели права вето; совет издавал законы независимо от того, присутствовали султаны или нет, а изданные законы подписывал верховный комиссар, а не они. Что касается государственных советов, то их новое положение было охарактеризовано следующим образом: «Федеральный совет распределял общие доходы четырех государств по своему усмотрению, затем информировал государственные советы о своих решениях. Законодательные функции государственных советов были уничтожены, поскольку все сколько-нибудь важные законы отныне издавались федеральным советом» 1.

Верховный комиссар Джон Андерсен, который ввел эти перемены, приведшие к результатам, столь отличным от тех, на какие он рассчитывал, продолжал проводить их в жизнь, заменив звание генерального резидента на звание главного секретаря, надеясь тем самым уменьшить независимость лица, занимавшего этот пост. Однако это мероприятие тоже не имело успеха. Среди четырех неофициальных членов совета было три англичанина и один китаец.

В 1913 году совет был дополнен советником по законодательным вопросам и еще одним неофициальным членом, а в 1920 году — казначеем и еще одним официальным членом. В конечном счете до момента реформы совета в 1927 году в нем насчитывалось восемь неофициальных членов: пять европейцев, два китайца и один малайский вождь.

Главным фактором, приведшим к изменению положения малайских правителей, был экономический переворот, выдвинувший Малайю на протяжении первых двадцати лет XX столетия на передний план мировой торговли и поста-

____________

1. L. A. Mills, British Rule in Eastern Asia, p. 50.

[386]

вивший малайские государства в такие условия, с которыми не могли справиться вожди этих государств с их средневековыми взглядами. Главными проблемами, стоявшими перед правительством, были: борьба с малярией, агрохимия, современная политика просвещения, мировые цены на олово и каучук и тому подобные вопросы, причем их нельзя было разрешить старыми методами, при которых резидент действовал лишь силою убеждения по отношению к султану и вождям. Повсюду во всем мире это была эра скорее усиления, чем ослабления централизации.

На протяжении последних десяти лет XIX века добыча олова стала производиться не методами примитивных открытых разработок, а методами крупных и глубоких разработок с применением современных европейских машин. Мировой спрос на олово стал так велик, а цены так высоки, что в эту отрасль стал притекать крупный иностранный капитал, главным образом английский и китайский; это стимулировало также большой приток рабочей силы, главным образом из Китая. Экспорт олова из Малайи, составлявший 26 тысяч тонн в 1889 году, достиг 51 733 тонн в 1904 году и почти 70 тысяч тонн в 1929 году. К началу XX столетия добыча олова в Малайе составляла свыше 50 процентов мировой добычи.

Однако с оловянной промышленностью Малайи стал теперь конкурировать каучук; производство каучука стимулировалось изобретением автомобиля, для которого требовались резиновые шины, и повсеместным распространением велосипеда. Каучуконосное дерево было привезено в Малайю еще в 1877 году, когда Королевский ботанический сад в Кью послал два ящика сеянцев ботаническому саду Сингапура для опытных целей. Однако, несмотря на то, что были основаны государственные питомники и плантаторам предлагались сеянцы, дело продвигалось слабо; к 1897 году под каучуконосами было занято всего 345 акров. К 1905 году площадь под ними увеличилась до 50 тысяч акров и было экспортировано 200 тонн каучука. Это было лишь каплей в море по сравнению с 62 145 тоннами каучука, получаемого в джунглях в других странах мира. Затем наступил период быстрого развития: бразильские спекулянты так взвинтили цены на каучук, что существующие плантации стали приносить огромные прибыли и в Лондоне начали лихорадочно учреждаться новые каучуковые компании. Это было во время большого бума 1910— 1912 годов. Землю получить было легко, и к 1914 году малайские плантации могли поставлять каучук в Нью-Йорк по цене, более низкой, чем платили за каучук из джунглей Южной Америки.

В 1920 году Малайя экспортировала 196 тысяч тонн каучука, то есть 53 процента мирового производства. Источником пополнения рабочей силы на плантациях служили тысячи иммигрантов-кули—на этот раз из Индии. Во вновь развивавшихся районах малайцы составляли меньшинство. В их стране господствовали английские и китайские предприниматели, капиталисты и дельцы. Рабочая сила состояла главным образом из китайцев и индийцев, которые в конце концов и образовали большинство населения, в то время как большая часть малайцев оставалась мелкими земледельцами, возделывавшими рис и в дополнение к этому в качестве товарных культур—некоторое количество каучука и кокосовых орехов. Национальный состав полуострова изменился на протяжении одного поколения, и малайцы, не сумевшие приспособиться к внезапной перемене, оказались как политически, так и экономически «оттесненными на порог своего собственного дома» 1.

Большая часть оловянных рудников и каучуковых плантаций находилась в четырех государствах, входивших в федерацию. В 1913 году их общий экспорт возрос до 154 974 195 малайских долларов, а государственные доходы—до 44 332 711 малайских долларов. В общем стремлении к развитию и, следовательно, к процветанию политические вопросы отошли на задний план. Только после первой мировой войны снова всплыли на поверхность старые вопросы о централизации, бюрократии и о положении малайских султанов.

___________

1. L. A. Mills and Associates, The New World of Southest Asia, Minneapolis and London, 1949, p. 177.

[387]

На этом фоне особое значение приобретает тот факт, что, когда в 1909 году четыре северных государства — Кедах, Перлис 1, Келантан и Тренггану — перешли под английский контроль в соответствии с англо-сиамским договором этого года, правители четырех государств отказались присоединиться к федерации. И действительно, взяв эти государства под свой контроль, Англия ограничила свою власть правом консультации, предоставляя им тем самым большую степень внутренней независимости. Они пользовались такими привилегиями, как финансовая автономия; это представляло резкий контраст по сравнению с положением государств федерации, уделом которых было подчинение Куала-Лумпуру.

Джохор также не пожелал войти в федерацию. С самого основания Сингапура в 1819 году он был тесно связан с англичанами. Только в 1914 году в Джохор был направлен генеральный советник, но в 1895 году султан Джохора Абубакар дал своему государству писаную конституцию, составленную английскими юристами. Эта конституция с одной поправкой, принятой в 1914 году, стала образцом, который, по мнению малайцев, должен был быть принят во всех государствах-протекторатах. В своей первоначальной форме она предусматривала совет министров, который должен был состоять из одних малайцев, исповедующих ислам, и государственный совет, членами которого могли быть лишь джохорские подданные независимо от расы и вероисповедания. В 1914 году эти ограничения были отменены, и английские чиновники могли заседать в совете, не принося присяги верности султану. Совет министров был чисто консультативным органом; государственный совет выполнял функции законодательного совета. В 1912 году был создан третий орган—исполнительный совет. Он был создан по образцу исполнительных советов английской колониальной администрации.

Во всех малайских государствах, не входивших в федерацию, имелись советники, функции которых отличались от функций резидентов. Советник имел право требовать от правителя, чтобы тот консультировался с ним по всем вопросам, но не мог издавать никаких приказов. Он мог настаивать на том, чтобы правитель следовал его совету, при этом он обычно старался убедить его согласиться со своим мнением и лишь в редких случаях использовал свою власть, а иногда даже шел на уступки, если вопрос не имел первостепенной важности 2.

Таким образом, перед второй мировой войной в Малайе действовало три тина государственного устройства:

Стрейтс-Сетлментс — английская колония, включавшая остров Сингапур, Пенанг и Провинцию Уэлсли, а также территорию Малакки, включая Нанинг 3; федерация малайских государств, в которую входили Перак, Селангор, Негри-Сембилаи и Паханг, не вошедшие в федерацию малайские государства: Кедах, Перлис, Келантан, Тренггану и Джохор.

_________

1. Перлис — княжество, образованное в 1821 году при завоевании англичанами Кедаха. — Прим. ред.

2. Фактически английские советники в княжествах, не вошедших в федерацию, пользовались такой же властью, как и резиденты. Различные малайские княжества находились в одинаковом положении. — Прим. ред.

3. Нанинг — малайское государство, завоеванное англичанами в 1831— 1832 годах. — Прим. ред.

[388]

Цитируется по изд.: Д.Дж.Е. Холл. История Юго-Восточной Азии. Пер. с. англ. Я.М. Света, Р.А, Тузмухамедова. М., Издательство иностранной литературы, 1958, с. 377-388.