США в «великой депрессии»: политика администрации Гувера

Кризис 1929—1933 годов поставил правящие круги США перед острейшими социально-экономическими, политическими и идеологическими проблемами. Полнейшее расстройство экономического механизма страны, колоссальная безработица, массовое разорение фермеров, нищета и страдания миллионов американцев, тревожные для буржуазии симптомы радикальных изменений в их массовом сознании — все это настоятельно требовало мобилизации всех ресурсов капиталистического государства для борьбы с кризисом и его последствиями. Однако чем глубже увязали Соединенные Штаты в трясине экономического кризиса, тем с большей силой сказывалось противоречие между необходимостью проведения срочных мер по огосударствлению во всех сферах жизни общества и цепкостью старой идеологии «твердого индивидуализма», выступающей против вмешательства государства в экономику и социальные отношения.

Острота этого противоречия была связана с тем, что слишком многого монополистическая буржуазия США добилась в предшествующие десятилетия под знаменами индивидуализма, слишком многое дала ей укоренившаяся в стране практика бесконтрольной наживы, чтобы с легкостью отказаться от привычной индивидуалистической философии. Поэтому большинство представителей крупного капитала прочно стояли на прежних позициях, другие же находились в растерянности, были охвачены паникой и вообще не знали, что делать дальше.

Приверженность принципам «твердого индивидуализма» полностью разделяли и ведущие деятели республиканской администрации. Президент Г. Гувер и члены его кабинета в течение всего периода кризиса решительно возражали против использования государства для непосредственного регулирования социально-экономических процессов. Они упорно держались той точки зрения, что экономический механизм США здоров, что магическая сила деловой предприимчивости американского бизнеса сама, без всякого вмешательства извне, возвратит стране былое «процветание», и тогда поспешно введенные «социалистические», т. е. фактически государственно-монополистические, этатистские меры окажутся слишком большой и ненужной платой за страх.

Долгое время Гувер и другие деятели республиканского правительства вообще отрицали даже само наличие сколько-нибудь серьезногоэкономического кризиса. В официальных заявлениях они месяц за месяцем уверяли американцев, что Соединенные Штаты переживают не кризис, а временную заминку, что испытываемые страной затруднения: порождены не внутренними причинами, а влиянием Европы и что «малейшая неуверенность в будущем экономики США и в силе американского бизнеса является неразумной» 22. В октябре 1930 г., когда уже мало кто сомневался в том, что капиталистический мир вступил в полосу глубочайшего экономического кризиса, Гувер в речи на съезде Американской ассоциации банкиров продолжал упорно повторять, что все происходящее с 1929 г. в Соединенных Штатах — не более чем временный перерыв в процветании великой нации.

________

22. The State Papers and Other Public Writings of Herbert Hoover: Vol. 1,2/ Ed. by W. Myers. N. Y., 1934, vol. 1, p. 133.

[156]

Но даже тогда, когда суровая действительность заставляла президента и его коллег признавать серьезность экономической ситуации в США, Г. Гувер и другие члены республиканской администрации в соответствии с канонами индивидуалистической идеологии постоянно утверждали, что кризисные явления в экономике могут и должны быть преодолены не активностью федерального правительства, а усилиями бизнеса и других экономических групп. «Экономическая депрессия не может быть ликвидирована действиями законодательных органов или распоряжениями административных учреждений, — говорилось, например, в ежегодном послании президента конгрессу о положении страны в декабре 1930 г.— Экономические раны залечиваются действием клеток экономического организма — самими производителями и потребителями. Для восстановления экономики необходимы их кооперативные усилия». «Наилучшим вкладом правительства» в решение стоявших на повестке дня проблем, утверждал президент, является «поощрение этого добровольного сотрудничества на местах» 23.

Этой индивидуалистической философии Г. Гувер придерживался до конца пребывания на посту президента США. Вот как он определил свое кредо в последнем послании конгрессу о положении страны в декабре 1932 г.: «Мы создали особую систему индивидуализма, которая не должна быть подменена действиями государства, ибо она принесла нашей стране больше свершений, чем когда-либо было достигнуто в истории любой другой страны. Принципы американской системы и пружины ее прогресса таковы, что мы должны позволить свободную игру социальных и экономических сил и в то же время стимулировать инициативу и предприимчивость граждан. Поддерживая такой баланс, федеральное правительство не дает привилегий ни одному лицу и ни одной социальной группе. Оно должно действовать как координатор их усилий, а не как участник социальной и экономической жизни общества» 24.

Как же выглядели эти индивидуалистические декларации в конкретной политической практике республиканской администрации?

В соответствии с курсом на поощрение «добровольной кооперации экономических групп» Гувер в ноябре 1929 г. при первых же признаках значительного ухудшения экономической конъюнктуры провел серию консультаций с лидерами делового мира, призывая их к добровольному сотрудничеству и взаимной поддержке и обещая им всяческое содействие федерального правительства. Президент убеждал представителей крупного бизнеса не прибегать к узкокорыстным мерам, не свертывать производство, не увольнять рабочих и сохранять прежний уровень заработной платы 25. Со своей стороны Гувер добился от лидеров АФТ официального отказа от стачек на период кризиса во имя достижения «национального единства». В целях стимулирования частных капиталовложений и оживления деловой активности республиканская администрация приняла срочные меры к активизации деятельности Федеральной

__________

23. The State of the Union Messages of the Presidents, 1790—1966: Vol. 1—3/Ed. by F. Israel. N. Y., 1966—1967, vol. 3, p. 2773—2774.

24. Ibid, p. 2803.

25. The State Papers and Olher Public Writings of Herbert Hoover, vol. 1, p. 134—136.

[157]

резервной системы и к существенному удешевлению кредита, а в декабре 1929 г. провела через конгресс очередное снижение налогов на доходы корпораций. В июне 1930 г. вступил в силу новый тарифный закон Хоули—Смута, ставший поистине апогеем протекционизма.

Таким образом, экономическая политика правительства Гувера в первые же месяцы после наступления кризиса была весьма далека от постулатов laissez faire и канонов социал-дарвинизма. Напротив, Гувер оказался гораздо более активным президентом кризисного периода, чем любой из его предшественников на этом посту. Однако экономический кризис 1929—1933 гг. не знал аналогий в истории США, и даже весьма энергичные действия республиканской администрации, направленные на поощрение кооперативных усилий бизнеса и других социальных групп, очень скоро оказались совершенно не соответствующими реальным потребностям момента. Что же касается самих представителей крупного капитала, то, по справедливому замечанию журнала «Нейшн», «у капитанов индустрии не было ни достаточного кругозора, ни плана, ни программы вывода страны из кризиса» 26.

Извлекая все возможные выгоды из мер гуверовской администрации по стимулированию деловой активности, лидеры монополистической буржуазии США не проявили большого воодушевления по отношению к призывам президента поддерживать прежний уровень занятости и оплаты труда. Это и понятно: ведь в своих действиях они по-прежнему руководствовались интересами извлечения прибыли. Поэтому, несмотря на формальное согласие с предложениями Г. Гувера, которое было дано представителями деловых кругов в ходе ноябрьских совещаний 1929 г., сокращение производства, увольнения и снижение заработной платы рабочих осуществлялись периодически то в одной, то в другой отраслях промышленности. Когда же осенью 1931 г. началось новое углубление экономического кризиса, «Стальной трест» и другие гиганты монополистического бизнеса официально заявили о намерении значительно снизить ставки заработной платы, а их примеру не замедлили последовать и остальные капиталисты. Подводя итоги курса на «добровольную кооперацию» бизнеса, орган деловых кругов в сентябре 1931 г. недвусмысленно заявил, что этот «эксперимент окончился полным крахом» 27.

В условиях кризиса с еще большей силой проявилась антинародная, промонополистическая сущность идеологии «твердого индивидуализма», проповедовавшейся лидерами республиканской партии. И президент Гувер, и такие видные члены его кабинета, непосредственные представители монополистической элиты, как министр финансов Э. Меллон и министр торговли Р. Ламонт, предпринимали энергичные попытки стимулировать частнопредпринимательскую инициативу и координировать действия бизнеса с тем, чтобы помочь ему с наименьшими потерями перенести трудные времена. В то же время они категорически отвергали любые предложения о государственной помощи безработным и особенно о введении федеральной системы социального страхования. В лучшем случае деятели республиканской администрации соглашались с тем, что в экстраординарных условиях кризиса для помощи безработным могут быть частично использованы средства муниципалитетов и штатов.

__________

26. N a t i o n , 1 9 3 2 , M a y 2 5 , p . 5 8 6 .

27. The Commercial and Financial Chronicle, 1931, Sept. 26, p. 1963.

[158]

Обычно же они возлагали эти функции исключительно на частную благотворительность. «Основой успешных действий по облегчению последствий национального бедствия,— говорилось, например, в заявлении Гувера в феврале 1931 г.,— является мобилизация усилий многочисленных агентств самопомощи на местном уровне. Таков американский путь борьбы с лишениями среди народа, и страна успешно решает сейчас стоящие перед ней проблемы именно этим, американским путем» 28.

Прямым издевательством над страданиями народа звучали рассуждения президента о «нецелесообразности» непосредственной помощи безработным со стороны федерального правительства, поскольку, мол, она «подорвет веру населения в собственные силы» и «ослабит стойкость индивидуального характера американцев» 29.

Исходя из общего принципа ограничения функций федерального правительства координацией действий различных социальных групп, президент Гувер в 1930—1931 годы создал один за другим два консультативных комитета по вопросам занятости. Но перед этими органами не ставилось каких-либо конкретных задач по реальной борьбе с безработицей. Они могли лишь обращаться к предпринимателям, благотворительным организациям и местным властям с призывами активизировать меры помощи безработным. Никаких позитивных результатов эти призывы, разумеется, не дали.

_______

28. The State Papers and Other Public Writings of Herbert Hoover, vol. 1, p.. 497.

29. Ibid., p. 504, 579.

[159]

Не выдвигали какой-либо альтернативы курсу республиканцев и лидеры демократической партии, которая в результате промежуточных выборов 1930 г. значительно упрочила свои позиции в обеих палатах конгресса. Напротив, группа ведущих деятелей демократической партии поспешила еще раз заверить президента Гувера в лояльности и в том, что они полностью поддерживают политический курс республиканского правительства 30.

Вся практическая деятельность правительства Гувера в сфере помощи безработным свелась к организации в небольших размерах общественных работ, а также к поощрению стихийно возникшего плана «разделения работы», т. е. к распространению системы частичной занятости на всех рабочих, числившихся до наступления кризиса в той или иной отрасли промышленности. Более смелые планы государственной помощи безработным, которые не раз выдвигались в конгрессе группой прогрессивных республиканцев и некоторыми левыми демократами, систематически отвергались. Даже в феврале 1932 г., в период сильнейшего обострения кризиса, конгресс отверг законопроект сенаторов Р. Лафоллетта-младшего и Э. Костигана об ассигновании федеральным правительством 375 млн. долл. и о выдаче за счет этих средств прямых денежных пособий безработным 31. Только в июле 1932 г., в обстановке избирательной кампании, был наконец принят закон, который предусматривал выделение 300 млн. долл. федеральных средств властям штатов для оказания непосредственной денежной помощи безработным. Конгресс дал также санкцию израсходовать 322 млн. долл. на займы штатам в целях организации общественных работ 32.

Подписав этот акт, президент Гувер в какой-то степени признал крах своего курса на частнопредпринимательские и муниципально-благотворительные методы решения проблемы безработицы. Однако размеры ассигнований, предусмотренных июльским законом 1932 г. на помощь безработным, были совершенно недостаточны для сколько-нибудь серьезных попыток преодоления страшного социального бедствия. К тому же республиканская администрация не спешила реализовать даже эти скромные средства, выделив на указанные цели до конца 1932 г. всего лишь около 30 млн. долл. 33 Это была буквально капля в море.

Не отвечала требованиям момента и аграрная политика правительства Гувера. Правда, под давлением фермерства специальная сессия конгресса еще в июне 1929 г. приняла закон о сбыте сельскохозяйственных товаров. На основании этого закона было создано специальное правительственное агентство — Федеральное фермерское управление, которое поставило своей задачей помочь фермерам добиться стабилизации сельскохозяйственного рынка. На осуществление этих целей было ассигновано 500 млн. долл. 34 В соответствии с официальным курсом республиканской администрации на координацию усилий заинтересованных социальных групп фермерское управление в первые месяцы своей деятельности пыталось ограничиться лишь поощрением сельскохозяйствен-

________

30. New York Times, 1930, Dec. 10.

31. Congressional Record, vol. 75, p. 4052.

32. Ibid., p. 13128.

33. Chandler L. America's Greatest Depression, 1929—1941. N. Y., 1970, p. 51.

34. Farm Relief and Agricultural Adjustment Acts / Compl. by E. A. Lewis. Wash., 1950, p. 1—10.

[160]

ной кооперации: помощью фермерам в создании отраслевых кооперативных центров и выдачей займов тем фермерским кооперативам, которые соглашались временно не выбрасывать имеющиеся у них запасы продукции на рынок, чтобы не допустить слишком сильного сезонного падения цен 35.

Новое углубление аграрного кризиса, связанное с начавшимся спадом промышленного производства, заставило фермерское управление перейти к более решительным действиям и начать непосредственную скупку сельскохозяйственных товаров. Для этой цели в феврале 1930 г. была учреждена Зерновая стабилизационная корпорация, а в июне того же года - Стабилизационная корпорация по хлопку. Активные операции управления и созданных при нем стабилизационных корпораций продолжались более года - до середины 1931 г. К этому времени на правительственных складах скопились огромные запасы: 257 млн. бушелей пшеницы и 1,3 млн. кип хлопка 38. Израсходовав в короткий срок почти все отпущенные ему средства, Федеральное фермерское управление принесло немалые выгоды верхушке крупного фермерства и монополистическим посредническим фирмам, в руках которых была сосредоточена большая часть товарной продукции сельского хозяйства. Но выполнить главную задачу - добиться повышения цен - ему так и не удалось. Напротив сосредоточение крупных товарных запасов на складах управления все время оказывало сильное деморализующее влияние на сельскохозяйственный рынок. Когда же во второй половине 1931 г. фермерское управление прекратило закупки и, неся колоссальные убытки, начало массовую распродажу накопленных им товаров, это привело к полнейшей дезорганизации аграрного рынка, а следовательно, к еще большему ухудшению положения основной массы фермеров. Правительство Гувера долгое время не предпринимало каких-либо мер государственного регулирования и в таких высокомонополизированных отраслях американской экономики, как промышленность и банковско-финансовая система. Оно продолжало взятый осенью 1929 г. курс на поощрение частнопредпринимательской инициативы, не считая возможным проведение реформ, выходящих за рамки индивидуалистической философии. Однако там, где речь шла об интересах крупного капитала, Г. Гувер и другие руководители республиканской партии давали гораздо более расширительное толкование догматов «твердого индивидуализма», чем, например, в политике по отношению к рабочему классу, где любые требования государственной помощи безработным отвергались с порога.

Сразу же после ноябрьских совещаний 1929 г. правительство в тесном сотрудничестве с бизнесом предприняло ряд энергичных мер по стимулированию деловой активности, и в частности по реализации программы капитального строительства. В 1930-1931 годы общая сумма контрактов на строительство составила около 7,5 млрд. долл., из которых более 3 млрд. приходилось на долю различных правительственных агентств на местах или на федеральном уровне.

_______

35. The First Annual Report of the Federal Farm Board. Wash., 1930, p. 27.

36. Haskell E. Stabilization Operations of the Federal Farm Board. N.Y., 1933, p. 15, 25.

37. Romasco A. The Poverty of Abundance. Hoover, the Nation, the Depression. N. Y., 1965, p. 58.

[161]

Осенью 1931 г. наступил новый этап финансово-экономической политики республиканской администрации. Резкое ухудшение хозяйственной конъюнктуры, новое углубление кредитно-финансового кризиса, участившиеся крахи крупных банков — все это заставило правительство Гувера отступить от канонов «твердого индивидуализма» и перейти к прямому субсидированию монополий. В октябре 1931 г. Г. Гувер выступил с инициативой создания Национальной кредитной корпорации с капиталом в 500 млн. долл., который предполагалось собрать за счет добровольных взносов банковских групп. Однако владельцы крупнейших банков вовсе не намерены были расходовать средства на помощь своим коллегам, попавшим в затруднительное положение. Тогда на спасение монополистических финансовых учреждений, оказавшихся перед угрозой краха, были брошены крупные государственные фонды.

В январе 1932 г. конгресс принял закон об основании Реконструктивной финансовой корпорации (РФК) с первоначальным капиталом в 2 млрд. долл., который затем несколько раз увеличивался за счет новых бюджетных ассигнований. До марта 1933 г., т. е. до истечения срока полномочий гуверовской администрации, РФК распределила субсидий и займов на 2,1 млрд. долл. Более 2/3 этой суммы попало в руки банков, страховых и ипотечных компаний, железнодорожных фирм и других монополистических кредитно-финансовых учреждений. На долю же миллионов рабочих и фермеров достались лишь жалкие крохи. По справедливому замечанию американского историка С. Морисона, «РФК мало что дала тем, кто больше всего нуждался в помощи» 38.

Отдельные меры социально-экономической политики правительства; Гувера и особенно деятельность РФК были наглядным свидетельством того, что в период экономического кризиса 1929—1933 гг. в США вновь начали усиливаться государственно-монополистические тенденции. Кризис оказался важнейшим катализатором ускорения процесса перерастания монополистического капитализма в государственно-монополистический. Однако пока у власти находилась республиканская администрация с характерной для нее философией индивидуализма, эти тенденции обнаруживались лишь эпизодически, а главное, проявлялись прежде всего в форме государственного субсидирования монополий, а не в форме непосредственного экономического регулирования. К тому же они почти совершенно не распространялись на сферу социальных отношений.

Правительство Гувера не сумело, следовательно, подняться до осознания необходимости полного разрыва с индивидуалистической идеологией и перехода к новым, государственно-монополистическим принципам решения экономических и социальных проблем. Но именно этого настоятельно требовали и объективный ход социально-экономического развития Соединенных Штатов в эпоху общего кризиса капитализма, и конкретная обстановка в стране в начале 30-х годов, поставившая перед правящими кругами США насущную задачу спасения и укрепления капиталистических устоев, потрясенных до основания ударами «великого кризиса».

________

38. Morison S. The Oxford History of the American People. N. Y., 1965, p. 946.

[162]

Цитируется по изд.: История США. Том третий. 1918-1945. М. 1985, с. 156-162.