Царство Селевкидов в начале III века до н. э.

Самым большим из эллинистических государств было царство Селевкидов. Первоначальным ядром его была Вавилония, доставшаяся Селевку при распределении между диадохами наследства Александра Македонского. В последующие годы Селевк, принимавший самое активное участие в бурных событиях конца IV— начала III века, значительно расширил размеры своего царства.

В состав царства Селевкидов уже до 303 года вошли все верхние сатрапии, т. е. Мидия, Персида, Сузиана (Элам), Бактрия и Парфия, а после битвы при Ипсе — Северная Месопотамия, Северная Сирия и значительная часть Малой Азии. Для Селевка было важно урегулировать отношения со своим восточным соседом — Чандрагуптой, правителем обширного царства Магадхи в Индии. Селевк уступил Чандрагупте территории в Пенджабе, завоёванные Александром, а также Гедросию, Арахосию и Парапамисады, получив от него несколько сот боевых слонов. Заключение мира с Чандрагуптой позволило Селевку сосредоточить все силы для борьбы за расширение своих владений на западе; оно имело также и большое экономическое значение — пути, связывавшие западные области с Индией, в течение полувека ещё оставались в руках Селевкидов.

В столицу царства Магадхи — город Паталипутру был отправлен послом грек Мегасфен, составивший потом подробное описание Индии, её природы, хозяйства, своеобразных социальных отношений, политического строя, обычаев и нравов.

Распад царства Антигона Одноглазого (301 г. до н. э.) ещё больше увеличил могущество Селевка, а после победы над Лисимахом при Курупедии (281 г. до н. э.) казалось, что Селевк сможет объединить почти все территории, входившие в империю Александра, за исключением Египта. Однако последовавшие после смерти Селевка события — утверждение на македонском престоле Антигона Гоната и вторжение в Малую Азию кельтов (галатов) — заставили его наследника Антиоха I отказаться от притязаний на гегемонию в эллинистическом мире.

Развитие сельского хозяйства, ремесла и торговли

Главными, наиболее развитыми в экономическом отношении областями царства Селевкидов были Северная Месопотамия, Вавилония и Северная Сирия. Для этих областей было характерно сочетание развитого сельского хозяйства в плодородных речных долинах и многолюдных торговых городов, являвшихся гаванями или узловыми пунктами караванных путей. Исключительное плодородие почв в долинах Тигра и Евфрата позволяло собирать обильные урожаи. «Страна эта производит ячмень в таком количестве, как никакая другая»,— писал про Вавилонию Страбон в конце I в. до н. э. Развитие земледелия в Месопотамии зависело от состояния ирригационной системы. Регулирование разливов Тигра и Евфрата требовало больших усилий: надо было постоянно следить за состоянием каналов, поддерживать или сооружать новые плотины и водоёмы. Почти столь же плодородны были долины Сирии. Сирийская пшеница славилась за пределами этой страны; семена этой пшеницы вывозились даже в Египет. В Вавилонии, Сирии и других сатрапиях царства Селевкидов применялся правильный севооборот, производились посевы бобовых и масличных растений: кунжута, льна и др. Большое распространение имели культура винограда и виноделие (Сирия). Земледелие было нередко связано со скотоводством. В больших хозяйствах разводили коней, быков, верблюдов, овец и другие виды скота не только для удовлетворения потребностей данного хозяйства, но и на продажу. Но особенно широкое развитие скотоводство получило в Мидии, Армении и некоторых областях Малой Азии, где были превосходные луга и можно было разводить самые лучшие породы коней.

В многочисленных старых и вновь основанных городах государства Селевкидов быстро возрастало число ремесленников и торговцев. В отдельных областях местное производство развивалось ещё с IV в. до н. э. В некоторых из них издавна существовали центры того или иного ремесла: в Вавилонии, например, изготовлялись льняные ткани. Малая и Средняя Азия славились обработкой металлов. Некоторые изделия начинают изготовляться лишь в период эллинизма, и страна освобождается от их ввоза из-за границы (керамическое производство во внутренних областях Малой Азии). Широко использовались также богатства недр и лесов (Сирия была богата строевым лесом). Основными экономическими центрами державы Селевкидов были Селевкия на реке Тигре, экономическое и политическое значение которой выступает особенно отчётливо по сравнению с положением «угасающего» Вавилона, Антиохия и Селевкия в Пиерии (на побережье Средиземного моря).

Развитие товарного производства сопровождалось установлением более тесных отношений между отдельными областями. Возрастает значение прежних, давно налаженных торговых связей. Особенно важна была дорога, соединявшая побережье Эгейского моря (Эфес) с Месопотамией (Селевкия на Тигре) и далее с Персидой, Мидией, Бактрией, Согдианой, Индией. Селевкиды в течение долгого времени удерживали контроль над этой дорогой. По ней продвигались на далёкий Запад ценные товары Востока — шёлковые ткани, благовония, а изделия искусных ремесленников Сирии, Месопотамии и Эллады попадали в Среднюю Азию и Индию. Селевкиды, как и Птолемеи, стремились захватить в свои руки торговлю с Индией, с богатой Магадхой. Но в то время как Египет мог вести эту торговлю лишь морем, прибегая к посредничеству аравийских купцов, Селевкиды до отпадения Парфии и Бактрии господствовали над всей сухопутной дорогой в Индию. Интересы Селевкидов и Птолемеев сталкивались также в Финикии и Малой Азии. Поэтому и здесь размеры, направление и значение торговли зависели в значительной мере от политической ситуации. Транзитная торговля, осуществлявшаяся по важнейшему торговому пути от побережья Малой Азии через Междуречье в глубь Ирана и Средней Азии, а также по караванному пути из Аравии, по побережью Сирии через пустыню в Вавилонию, имела большое значение в хозяйственной жизни царства Селевкидов. Однако немалое место в торговых оборотах селевкидской монархии занимали и изделия местного производства.

Города и катэкии

В основе эллинизации Востока лежит процесс грекомакедонской колонизации, связанный с основанием новых городов и поселений, с переменами в хозяйственной жизни, в методах эксплуатации широкой массы местного населения. Селевкиды своей политикой оказали сильное воздействие на этот стихийный процесс. При первых двух Селевкидах колонизация, начало которой было положено при Александре, развёртывается во всю ширь. Возникает множество поселений, среди которых далеко не все были городами в греческом смысле слова. Между полисами также существовали немаловажные различия: это были или крупные торговые города, или крепости, занимавшие важные стратегические пункты, или города, образовавшиеся на месте святилищ.

Главной ареной колонизации являлись западные области: Малая Азия, Сирия, Месопотамия. В плодородной и необыкновенно выгодно расположенной в отношении торговых путей Северной Сирии, в долине реки Оронта, возникли Антиохия, вскоре превратившаяся в крупнейший центр мировой торговли, Селевкия в Пиерии — порт Антиохии, Апамея, военная столица Селевкидов, Лаодикея. На среднем течении Евфрата были расположены Эвропос (Каркемиш) и Дура-Эвропос. В Месопотамии также были основаны новые полисы: Эдесса, Селевкия Эрифрейская, Антиохия Харакс и др. Селевкия на Тигре, наряду с Антиохией на Оронте, стала главным городом всего царства, с более чем полумиллионным населением, разноплемённым и разноязычным, в значительной мере переселённым из Вавилона. Много крупных полисов появилось и в Малой Азии: Антиохия (Тарс), Сарды, Апамея Киботос (Келены) — бывшая столица царства Антигона Одноглазого. Сравнительно с этими областями, в которых преимущественно оседали колонисты с запада, в северных и северо-восточных сатрапиях городов было меньше; здесь они носили иной характер, являясь опорными пунктами Селевкидов среди местного, нередко враждебного населения, как, например, Эпифания (Экбатаны) в Мидии, Гекатомпил и Сотейра в Парфии, Антиохия Маргиана (бывшая Александрия Маргиана) в Средней Азии и многие другие.

Большая часть новых полисов представляла собой старые поселения и города, которые получили теперь устройство греческого полиса: народное собрание (не всегда), совет избираемых гражданами должностных лиц, филы и демы. Города владели землёй, имели свои денежные средства, издавали законы, сооружали гимнасии, театры и другие общественные постройки, устраивали празднества и состязания. Правами граждан (правом выбирать магистратов, участвовать в управлении и пр.) пользовалось лишь привилегированное меньшинство. Земледельческое население, жившее на территории, приписанной к городу, находилось в зависимости от города, а, следовательно, от городского привилегированного меньшинства, сосредоточившего в своих руках материальные ресурсы, влияние и власть.

Изучение структуры и роли городов в царстве Селевкидов позволяет понять различие между этими городами и греческими полисами предшествующей эпохи. Многочисленные полисы в государстве Селевкидов не были теми суверенными городами-государствами, какими были греческие полисы V—IV вв. до н. э. Они были лишь одним из элементов (правда, очень важным) в политической структуре государства.

Наряду с греческими полисами в царстве Селевкидов существовали большие восточные города, имевшие иное устройство. Это были храмовые города: Вавилон, Урук и др. Полноправное население этих городов группировалось вокруг храмов. Так же как в полисах, оно составляло имущее меньшинство. Граждане были освобождены от налогов и пошлин, обладали рядом привилегий, владели землёй. Жречество и городская знать пользовались вниманием Селевкидов, которые, подобно некоторым ассирийским царям, вели по отношению к этим городам покровительственную политику. Предоставляя как греческим, так и восточным городам известное самоуправление, Селевкиды сохраняли над ними контроль, осуществляя его при посредстве особых должностных лиц — эпистатов. Фактически не только города, платившие форос (дань), но и так называемые «свободные» города находились в полной зависимости от центральной власти.

Наряду с полисами одним из существенных элементов в структуре государства Селевкидов были катэкии. Иногда это были поселения воинов в важных стратегических пунктах тех областей, в которых было неспокойно, или вдоль границы. Состав колонистов был смешанный: македоняне и греки, местные жители, наёмники различного происхождения. Воины получали наделы средней величины; участок служил обеспечением военной службы. Иногда же они получали пустоши на условии льготной аренды. Но военные колонии составляли только часть поселений этого типа: термин «катэкия» имел более общее значение, и в состав населения катэкии входили обычно и невоенные люди. Селевкиды посылали в области, население которых они считали ненадёжным, людей, на преданность которых правительство могло рассчитывать. В критический момент они могли оказать сопротивление враждебным по отношению к царю местным элементам и продержаться до прибытия более крупных сил.

В общем типы поселений были очень разнообразны. Среди них нередко встречались промежуточные или смешанные формы: упоминавшиеся выше политевмы (общины с некоторыми зачатками самоуправления) или соединение двух типов поселений — полиса и катэкии. Примером такого соединения может служить город Дура-Эвропос на Евфрате, раскопки на месте которого дали исключительные по своему значению результаты. Это поселение, когда-то ассирийская крепость, было организовано Селевком I в качестве опорного пункта на случай вторжения арабских племён. Дура-Эвропос представлял собой полис эллинистического времени с типичным для него планом, постройками и порядками управления. Высшая власть принадлежала здесь администраторам, поставленным царём,— эпистату и стратегу. В окрестностях города были расположены участки воинов, игравших существенную роль в городской жизни.

Основание полисов и катэкии и связанные с ними изменения в социально-экономических отношениях нередко вызывали недовольство местного населения. Особенно упорное сопротивление эллинизации оказывали племена, составлявшие значительную часть населения в царстве Селевкидов. Жизнь и быт этих племён, занимавшихся главным образом скотоводством и земледелием, представляли яркий контраст крупным торговым и культурным центрам царства Селевкидов. У племён, находившихся под управлением своих вождей и мелких династов, шёл процесс социальной дифференциации и политического развития, стимулируемый включением их в состав крупного рабовладельческого государства. Племена представляли большую опасность для огромного, но сравнительно неустойчивого царства Селевкидов.

Земельные отношения

В области земельных отношений в государстве Селевкидов можно наблюдать сложное взаимодействие местных и греческих правовых норм, учреждений и обычаев. Восточная форма земельной собственности — верховная собственность царя на землю — сохраняется и в эллинистическое время. Претерпев определённые изменения, сохраняется и община в виде комы—поселения земледельцев (лаой), неотделимых от земли, принадлежащей коме.

Огромные земельные владения находились в руках рабовладельческой аристократии. Македоняне и эллины из числа высших придворных сановников, военачальники и представители местной аристократии, племенные вожди в Иране и Средней Азии владели обширными землями и эксплуатировали труд лаой или того населения, во главе которого эти вожди находились.

Но наряду с этим быстро развивается городское землевладение, имевшее в различных частях державы различные формы и значение: то это собственность привилегированных граждан полиса, являвшихся в то же время землевладельцами, т. е. типичная античная форма собственности; то это владения воинов, полученные ими от паря или от города; то земли, дарованные с тем, однако, условием, чтобы новые владельцы «приписали» их к тому или иному полису. Наконец, продолжают существовать и земельные владения храмов, наследие древних восточных порядков Храмы города Малой Азии и Сирии часто представляли собой управлявшиеся жречеством сложные хозяйственные организации, эксплуатировавшие труд рабов, крестьян и ремесленников. Но и здесь с утверждением у власти Селевкидов произошли существенные изменения: Селевкиды нередко превращали храм-город вполне, т. е. город устроенный по греческому образцу. Таким образом, налицо чрезвычайно пестрая кар тина как юридических, так и фактических отношений. Некоторое единообразие в неё было внесено лишь в ходе последующего длительного процесса исторического развития, далеко уже выходящего за рамки эллинистического периода.

Цитируется по изд.: Всемирная история. Том II. М., 1956, с. 247-251.