Дангчаунг (Южный Вьетнам) во второй половине XVII — начале XVIII века (экономика)

Экономическое развитие феодального общества. Хотя в целом экономическое положение Дангчаунга было лучше, но свои трудности были и здесь. Менее страдавшее от малоземелья, менее подверженное засухам, сельское хозяйство Центрального Вьетнама несло потери от ураганов и землетрясений, нередких в этой части страны, и связанных с ними разрушений ирригационных систем. Но в отличие от Чиней более богатые благодаря резервам юга Дангчаунга Нгуены больше внимания и средств уделяли строительству ирригационных сооружений. Что касается системы налогообложения, то в старой части страны («старые владения») она в принципе была такой же, как и в Дангнгоае; в южных областях обложение было легче и проще. Тюа Хиен регулярно расширял ирригационное строительство, в основном строились дамбы, препятствующие разливам рек.

Ремонт и расширение сети дамб оказывали благоприятное воздействие на экономику. Когда 1665 год принес хороший урожай, то, хотя в 1667 г. на страну напала саранча, голода за собой это не повлекло: система резервных складов при хороших урожаях себя оправдала. Используя непрерывно шедшее стихийное освоение земель, правительство провело в 1668 г. «проверку земель», изыскивая поля, до сих пор не облагавшиеся налогом; они были обмерены, и с них собрали налоги. Такие новые поля, создаваемые ушедшими из деревень на новые земли беглыми бедняками, были

 [48]

важнейшим экономическим резервом, а работа по их обнаружению и обложению составляла важную часть экономической деятельности феодального правительства Дангчаунга. В следующем году произвели «проверку и отбор» в двух провинциях, что также увеличило сумму собираемых налогов. В эти же годы Хиен поручил одному из сановников, Хо Куанг Даю, организовать обмер реально обрабатываемых полей в деревнях по всем хюенам, установить по трехступенчатой шкале продуктивность каждого поля, выделить поля осеннего урожая и пустующие земли; все это делалось для дифференцированного взимания налогов. Общинные земли должны были, как и прежде, распределяться между свободными крестьянами, платившими налоги. Что же касается распашки нови, вырубки леса и подъема целинных земель с последующим созданием там обрабатываемых полей, то их разрешалось превращать в частные земли для постоянной (т. е. вечной) обработки при условии внесения особого налога 111. Этот важнейший законодательный акт, узаконивший поместное землевладение, был принят в Дангчаунге за полвека до появления аналогичного закона в Дангнгоае. Он во многом ослабил социальный кризис (как и закон 1723 г. в Дангнгоае), поскольку земли помещиков были отделены от крестьянских, помещики что-то вносили в казну, как и в Европе, а не просто через участие в работе государственного аппарата уклонялись от уплаты налогов (ранее факт службы освобождал от уплаты налогов без учета того, сколько земли имеет данный чиновник).

О том, что этот закон был принят для ослабления имеющихся в деревне противоречий и прекращения борьбы помещиков и крестьян, прямо сказано в тексте указа: «...разрешается превращать их (новь и т. д. — Авт.) в частные земли... крестьяне общин не могут посягать на них. С этого времени народ перестанет посягать и, довольный своей участью, будет добывать свое пропитание». Далее говорилось, что «в будущем, когда распаханных (т. е. частных) земель будет становиться все больше, следует создать отдел (ти) „Нонг лай" для проверки налогообложения (частных земель)»112. Таким образом, на вновь обрабатываемых землях предполагалось в основном помещичье, а не общинное землевладение, и правительство Нгуенов рассматривало этот процесс в отличие от Чиней в XVII веке как естественный.

Особой формой феодальной эксплуатации было создание на пустующих или недавно нанесенных рекой и только начавших обрабатываться землях (тем самым не принадлежавших обычно общине) военных поселений (дон-диен) и поселений зависимых крестьян (диен-чанг). Куаны, управляющие дон-диенами и диен-чан-гами, распоряжались такими землями; доходы от них образовывали нгу-лок — фиксированную ренту-налог, шедшую в качестве жалованья или пенсии государственным чиновникам высших рангов и полководцам (имелась еще и ежегодная денежная пенсия), С остальных земель такой общины налог «вносили отдельно», т. е. непосредственно государству.

«Проверки» были вначале достаточно частыми, но с 1701 по 1725 г. они были проведены всего два раза, причем в 1713 г. практика «проверок» подверглась сильной критике. Преемники Куок-тюа также их почти не проводили; очевиден отказ с начала XVIII в. от использования этого мощного рычага вмешательства в дела деревни. При Куок-тюа «проверки» проводились специализированные, в отдельных областях, особенно южных, где беглых, создавших свои хозяйства, было больше всего; отдельно переписывали полноправных — динь и бедных — нунг 113. Переселенцев на юге по-прежнему стремились объединить в платежеспособные общины. В 1698 г. население Зядиня насчитывало уже 40 тыс. семей. Здесь собирали бродяг, пришедших с севера, из Ботиня, иобщины прямо «учреждались» властями вместе с границами их земель; куаны обязывались способствовать освоению целинных земель. Немедленно устанавливался порядок налогообложения и составлялись реестровые списки.

 ______

111. DNTL. Т. I, с. 112.

112. Там же.

113. DNTL. Т. I, с. 150

[49]

В 1703 г. было произведено обложение поземельным налогом всех обрабатываемых полей, тем самым были включены в обложение вновь обработанные земли, так как исходили из наличия реально обрабатываемых участков. Помимо этого было введено полное налогообложение в недавно присоединенных землях, где с 1687 г. взимали половинный налог (это полное обложение все равно было легче, чем в «старых владениях»). Все это постоянно увеличивало объем рисовых поступлений государства. В 1725 г. при воцарении нового тюа, Нгуен Фук Тю, была отменена половина денежного налога и 20% поземельного. Примечательно, что в Дангнгоае более охотно освобождали от денежного налога, а в Дангчаунге — от рисового, как менее важного, по-видимому, для доходов государства. Экономическая политика Нгуен Фук Тю продолжала политику Куок-тюа. Неполная отмена налогов свидетельствовала наряду с датой 1724 г. как конца «эры спокойствия» 114 о каких-то экономических трудностях.

Нгуен Фук Тю продолжал практиковать раздачу больших нгу-лок, но размер его дарений был меньше, чем раньше. Примечательно, что нгу-лок в это время исчисляется в цифрах людей, а не деревень. Источники позволяют считать, что не все население данной деревни было обязано нгу-лок его получателю.

Как и в Дангнгоае, все большую роль в экономике играла неземледельческая сфера. Некоторые зажиточные торговцы субсидировали организацию крупных горнорудных предприятий. Так, промышленник Зянг Хюен купил у казны гору и право на разработку ее недр (золота) 115. В ремесленных кварталах вокруг г. Фу-суана на некоторых ремесленных предприятиях было занято до 15 ткачей. Большое значение имела торговля, вначале по преимуществу внешняя, затем, по мере освоения юга, и внутренняя. Сложнее выглядело и денежное обращение, более совершенное и эффективное, чем ранее (как и система учета). Большое внимание уделялось торговле и транспортным путям, организации внешней торговли, системе мер и весов и пр. Число средних городов было высоким, столица не занимала такого доминирующего положения, как в Дангнгоае.

Государство энергично вмешивалось в экономическую жизнь в неземледельческой сфере. Так, в 1672 г. был специально установлен порядок проезда по водным и сухопутным путям, их разделили на участки, согласно которым велись планирование и учет перевозок. В денежной системе широко функционировали не только высшие и низшие, но и средние номиналы, небольшие серебряные монеты. Деньги сильно «уважались» (например, дарили не украшения, одежду и т. п., а 20 лангов серебра). Денежные отношения уже в XVII в. глубоко проникли и в сельское хозяйство, цены на рис всегда рассматривались, как и в Дангнгоае, как характеристика социально[1]экономического положения.

Финансы были менее централизованными, часть казенных денег хранилась не в центре, а на местах; время от времени крупные чиновники ездили их проверять. Имелись склады для риса, собранного «куанами дон-диенов и диен-чангов»; с этих складов рис выдавался родственникам тюа, знати и тем сановникам, кто имел право на жалованье в форме нгу-лок. Жалованье военным и гражданским куанам выплачивалось связками медных донгов и серебром в средних номиналах.

Внимание к торговле и общий реалистический курс политики в период стабилизации в конце XVII — начале XVIII в. имели своим следствием меры по оздоровлению финансовой системы. В 1724 г. в обращении остались только медные монеты, охотно принимавшиеся населением. В то же время прочность экономики и государственной власти позволила ввести принудительный (т. е. не по весу) курс для медной монеты.

В развитии городов и торговли Зядиня заметную роль сыграл приезд сюда в 1679 г. беженцев от маньчжуров. Среди них было много торговцев; при участии их опыта и капиталов здешняя торговля быстро расширилась. В Зядинь приходили в последней

 ______

114 DNTL. Т. I, с. 188.

115 Le Quy Don. Phu bien... с. 248

[50]

четверти XVII века суда японцев, китайцев, малайцев, яванцев. В северной части Дангчаунга специально для нужд торговли тюа заставляли солдат и диней строить каналы (два в 1681 г.), чтобы «приезжающим торговцам было удобно» 116. Крупным торговым центром Дангчаунга был Хойан 117.

Хойан унаследовал торговые связи тьямских портов, приобретенные ими благодаря выгодному географическому положению. Сюда приходили суда из Китая, Японии, Индонезии, Сиама и Европы. На экспорт шли ткани местного производства, шелковая пряжа, благовонное дерево и корица 118. Китайские купцы выступали в качестве посредников и во внутренней торговле: они скупали в Хойане медную посуду, привозимую европейскими купцами, а затем продавали ее в глубинных районах страны.

Сложились прочные торговые связи и между отдельными районами Южного Вьетнама; рис из Зядиня везли на продажу в Тхуанхоа, а ремесленные изделия из Тхуанхоа продавались в дельте Меконга.

Ввоз и вывоз товаров из страны облагались высокой пошлиной. Нгуены в XVIII в. активно и целенаправленно развивали и финансировали заморскую торговлю, частично используя при этом опыт китайских купцов Хатиена. Китайские купцы в Зядине в 1699 г. были объявлены подданными Нгуенов и поставлены под государственный контроль.

В то же время в экономике еще широко использовался «конг виек» — государственная барщина диней, чьими руками строились укрепленные города (1678, 1687 гг.), каналы (1681 г.) и др.

Важной частью государственной экономики был государственный транспортный флот, который ежегодно, перевозил часть собранного в виде налога риса в столицу, где его и распределяли. Этим занималось специальное ведомство с высоким чиновником во главе. Имелись специальные правила содержания и эксплуатации этого флота; каждое судно делало два рейса в год.

Как показано в гл. I, период с 1660-х годов по 20-е годы XVIII века был для Дайвьета временем стабилизации, под покровом которой медленно нарастал экономический кризис, связанный с ослаблением общинного и усилением поместного землевладения. До поры до времени эти процессы не вели к социальному кризису, и указанные полвека можно считать временем относительного равновесия, сменившего бурные полвека междоусобных войн и предшествовавшего полувеку обострения социального кризиса, разразившегося в последней трети XVIII в., когда проходила крестьянская война Тэйшонов.

 ______

116. DNTL. Т. I, с. 127

117. Le Quy Don. Phu bien... с. 287.

118. М. А. Чешков. Ремесло и торговля Куан-нама к 70-м годам XVIII в. — Из истории стран Юго-Восточной Азии. М., 1968, с. 101.

[51]

Цитируется по изд.: Новая история Вьетнама. Отв. ред. Мхитарян С.А. М., Наука, 1980, с. 48-51.