Австралийский союз в 1900-1918 годы. Расклад сил

Расклад сил на политической арене АС. Становление нового государства проходило далеко не просто, и принятие КАС стало лишь отправной точкой на этом пути. Основной закон, в тексте которого «смешали британскую систему ответственного правительства с американской моделью федерализма» 1, призван был обеспечить максимальную гибкость и стабильность государственного механизма. Вследствие этого, с одной стороны, австралийская федерация была достаточно жесткой по форме, чему в немалой степени способствовали как вводная часть Конституции Австралийского Союза, в которой провозглашалось создание «нерасторжимого федерального содружества под короной Соединенного Королевства», так и статья 128, крайне затруднявшая процесс внесения поправок в текст этого документа. Статья практически полностью копировала положения конституции Швейцарии, где для принятия поправок также требуется согласие обеих палат федерального парламента, большинства кантонов и большинства избирателей в каждом из них 2. По словам одного из ведущих юристов АС М. Керби, «эти предосторожности были приняты не для того, чтобы предотвратить или неограниченно препятствовать изменениям в каком-либо направлении, а с тем, чтобы предотвратить изменения, принятые в спешке или украдкой, чтобы поощрить общественную дискуссию и отсрочить изменения до той поры, пока не возникнет явного свидетельства их желательности, непреодолимости и необходимости» 3. С другой стороны, компромиссный характер КАС призван был сыграть роль некоего амортизатора в работе государственного механизма. Создание общегосударственных основ Южного континента неозначало отмены конституций отдельных колоний, принятых в сере дине XIX в. и определявших пределы самостоятельности нынешних штатов, да и сам АС оставался, согласно Основному закону, неотъемлемой частью Британской империи. Таким образом, Конституция новой федерации была плодом двойного компромисса: внутреннего, достигнутого в период подготовки билля в ходе конференций и пере[1]говоров премьеров в Австралии, и внешнего – при обсуждении его в метрополии. Искусство поиска согласованной позиции, унаследованное австралийскими либералами от их британских единомышленников, оставалось основой их курса и в первые годы существования новой федерации. Недаром современники отмечали характерную черту первых премьер-министров Австралийского Союза – их постоянную «готовность к компромиссу» 4. Вместе с тем сочетание в тексте КАС зачастую расплывчатых формулировок с невозможностью в одночасье поменять правила игры придавало процессу государственного строительства в начале ХХ век порой весьма драматический и далеко не благостный оттенок. Лозунг федералистов «Один народ, одна судьба» не сразу воплотился в жизнь.

Впрочем, рождение нового государства, как и положено в таких случаях, сначала было отмечено пышными торжествами. Первым генерал-губернатором Австралийского Союза был назначен лорд Хоуптон. Он, как и его преемники на этом посту вплоть до начала 1930-х годов, являлся представителем высшей британской аристократии, что в какой-то мере подчеркивало важность Южного континента для британской короны. В Сиднее провозглашение федерации состоялось в Центральном Парке при огромном стечении народа. Среди почетных гостей присутствовал герцог Корнуольский и Йоркский – будущий король Георг V, которому чуть позже предоставили право открыть первое заседание федерального парламента. Произошло это уже не в Сиднее, а в Мельбурне, где временно – до окончательного решения вопроса о местоположении федеральной столицы – разместились депутаты. Для них был выделен великолепный дворец, построенный еще в 1880 г. для международной выставки самым известным архитектором колонии Виктория Джозефом Ридом. Свою работу сенаторы и члены палаты представителей Австралийского Союза начали 9 мая 1901 г., и этот торжественный момент запечатлел на своей ставшей поистине исторической картине другой, не менее известный представитель австралийской культуры рубежа веков – художник Том Робертс.

Первым поколением австралийских политиков национального масштаба стали «отцы-основатели» Австралийского Союза, авторы Конституции; в стенах федерального парламента они объединились в три основные фракции. Среди фритредеров, которых возглавил бывший премьер Нового Южного Уэльса Джордж Х. Рид, преобладали консерваторы. Их фракция была небольшой, но, пожалуй, самой сплоченной. Протекционисты – главным образом либералы и радикалы – избрали своим лидером одного из самых выдающихся поли[1]тиков Австралии рубежа веков Альфреда Дикина. Талантливый журналист и публицист, опытный юрист из Виктории, сыгравший основную роль в создании АС, он в течение первого десятилетия ХХ века возглавлял изначально самую многочисленную группу парламентариев. По словам журнала «Буллетин», «более, чем кто-либо, Альфред Дикин воплощал великий либеральный консенсус, который определял центральную линию австралийской политики с 1880-х до 1980-х гг.» 5. В числе его сторонников были как приверженцы леволиберальных взглядов, так и представители крупного бизнеса Австралии.

Для коммерсантов и промышленников эти годы стали в определенном смысле переломными. Они пришли к пониманию важности деятельности постоянных национальных политических организаций, крупнейшими из которых являлись Федерация предпринимателей Виктории (ФПВ), Союз налогоплательщиков и Лига народной ре[1]формы, действовавшие в НЮУ. По словам одного из учредителей ФПВ Р. Уолпола, их целью стал отказ от «индивидуальных различий в политике – протекционизма или фритреда, консерватизма или либерализма – с целью противостоять тому, что мы считаем агрессивным законодательством» 6. Агрессия в данном случае определялась как чрезмерное вторжение в сферу интересов бизнеса. А. Дикин чутко уловил перелом в настроениях «владельцев собственности, интеллигенции и нанимателей рабочей силы», за которыми следуют «трезвомыслящие фермеры», и увидел в них реальную опору для буржуазных политиков. По его словам, «…они образуют новую консервативную партию в штатах, которая при здравом руководстве может завоевать и удержать бразды правления» 7. Однако это были лишь первые шаги на трудном пути партийно-политического строительства в АС.

В 1901 г. лейбористы составляли самую маленькую фракцию в парламенте – всего 25 человек. А. Джоуз, много лет проработавший в Австралии в качестве корреспондента лондонской «Таймс», считал лейбористов единственной политической партией страны с точки зрения организации, но подчеркивал, что она в той же мере являлась коалицией по сути, как и современные ей группировки буржуазных политиков. В ее состав входили империалисты и антиимпериалисты, коммунисты и индивидуалисты, унификаторы и сторонники прав штатов. «Различия между флангами федеральной оппозиции и либеральной партии являются, возможно, значительно меньшими, чем между крайностями лейборизма», – писал он 8. Такой пестрый состав не раз ставил партию на грань раскола, и в 1914 г. английские журналисты предсказывали возможность создания в АС «средней партии из числа наиболее умеренной секции лейбористов и наиболее радикальных элементов либералов» 9. Сознавая неустойчивость своего положения, лидеры лейбористов строили свою тактику, исходя из двоякой задачи: 1) выступать в федеральном парламенте в качестве баланса сил до тех пор, пока они не получат абсолютного большинства мест в обеих палатах; 2) сопровождать парламентскую деятельность активной борьбой на местах. Свидетельством тому стали забастовки железнодорожников Виктории в 1903 г., шахтеров Броукен Хилла в 1908–1909 гг., рабочих Брисбена в 1912 г. и т.д.10 Главной опорой лейбористов оставались профсоюзы, через которые шли постоянные контакты с избирателями. Введение всеобщего избирательного права влило в их ряды женщин из рабочих семей; до 1906 г. поддержку им оказывали фермеры, а с 1905 г. действия лейбористов одобрило католическое духовенство. Сплоченные строгой партийной дисциплиной, клятвой и обязательством подчиняться решениям кокуса – руководящего ядра партии, депутаты от рабочих постепенно превратились в серьезного противника для буржуазных политиков. Весьма характерно было замечание одного из фритредеров, который еще в 1903 г. отметил, что лейбористы «если бы захотели, могли бы провести в парламент фонарный столб против любой нелейбористской кандидатуры» 11.

Лидером их фракции в 1901–1910 гг. был опытный профсоюзный деятель с 20-летним стажем работы Джон К. Уотсон. Своей целью лейбористы видели задачу «цивилизовать капитализм», используя опробованную уже тактику «поддержки в обмен на уступки». По тогдашним австралийским меркам их позиция была весьма радикальной. Основными пунктами федеральной платформы лейбористов в 1902 г. стали требования введения пенсий по старости, национализации монополий, ограничения государственных займов, а также «белой Австралии», принудительного арбитража и протекционистских тарифов. Один из исследователей рабочего движения в Австралии Джим Хэген назвал последние пункты «тремя новыми канонами веры» австралийского лейборизма, призванными «превратить новую нацию в “рай для рабочего человека”» 12. Большой интерес для современников и исследователей представлял вопрос об отношении австралийских лейбористов к социализму. В 1907 г. консервативный английский журнал «Квотерли Ре[1]вью» отмечал, что «социализм вошел в политику Австралии с появлением лейбористской партии» 13. В этом несколько алармистском заявлении была толика истины. Один из лидеров партии Эндрю Фишер в ходе партийной конференции 1908 г. подчеркивал: «Теперь мы все социалисты, и действительно единственное определение, которое вы услышите от кого-нибудь, возможно, то, что он “социалист не экстремистского толка”» 14. С другой стороны, опасность явно пре[1]увеличивалась: товарищ Э. Фишера по партии Уильям Г. Спенс утверждал, что австралийские лейбористы «не имеют ничего общего с учением Карла Маркса и других континентальных писателей» 15. Большинство из них придерживались идей и практики социал-реформизма, что вызывало резкую критику со стороны радикальных социалистических групп в Австралии, которые тоже пытались оказывать влияние на австралийских рабочих. В этой связи в 1909 г. официальный орган Социалистической рабочей партии Австралии – еженедельник «Пипл» весьма категорически высказался в адрес лидеров лейбористов, отметив, что они «скатились от рабочих к нынешнему своему положению лакеев капитализма». Не менее резко характеризовала их и газета английских социалистов «Клэрион» 16.

Следует отметить также, что и в самих профсоюзах далеко не всегда существовало единство взглядов. Часть рабочих функционеров не верили в действенность реформ, и среди таких «неверующих» большой популярностью пользовались идеи самых радикальных течений. С 1907 г. в крупных городах АС появляются отделения Социалистической федерации, которая впоследствии была переименована в Социалистическую партию Австралии. Тогда же разворачивает свою деятельность американская анархо-синдикалистская организация «Индустриальные рабочие мира» (ИРМ). Ее целью было уничтожение капиталистического общества и создание «одного большого союза» трудящихся. Тираж газеты ИРМ «Прямое действие» в 1914 г. составил 14 тысяч экземпляров. На ее страницах критиковались поли[1]тика АЛП и профсоюзов и содержались призывы к отказу от классового сотрудничества в какой бы то ни было форме. В противовес доминировавшим в предшествующие десятилетия идеям классового мира уже в преамбуле к своему уставу 1908 г. ИРМ декларировала, что «рабочий класс и класс предпринимателей не имеют ничего общего». Ее лидеры утверждали, что «между этими двумя классами должна продолжаться борьба до тех пор, пока все трудящиеся не объединятся на политической и на индустриальной основе и возьмут в свои руки то, что они производят своим трудом, посредством экономической организации рабочего класса без слияния с какой бы то ни было политической партией» 17. По мысли анархо-синдикалистов, лейбористам и реформистам не оставалось места в рабочей среде. Это достаточно ощутимое давление слева всегда оказывало свое влияние на все остальные партии АС, заставляя их по-своему реагировать на эти вызовы – от уступок левым и внесения в свои про[1]граммы некоторых их лозунгов у лейбористов до попыток их полно[1]го запрета у либералов.

Однако стоит заметить, что левый радикализм не был особо популярен среди рабочих Австралии, успешно отстаивавших свои интересы с помощью сильных профсоюзов и опиравшихся на них лейбористов. Один из русских революционеров, живший в то время в Австралии, Ф. Сергеев (Артем) с долей горечи писал в 1911 г.: «Рабочий чувствует себя уверенно, фермер тоже, хотя и тот, и другой сильно эксплуатируются – один промышленным, а другой торговым и банковским капиталом. Но им остается еще слишком много сравнительно с потребностями и, конечно, сравнительно с европейским рабочим». По его мнению, такое положение приводило к отсутствию «потребности остро, напряженно думать», к засилью узких мещанских интересов в массах 18. Таким образом, реальной угрозы существовавшим государственным основам со стороны левых партий и тем более лейбористов не существовало. Еще в 1907 г. А. Бьюкенен подметил, что их появление на политической арене не изменило сложившейся в стране ситуации, ибо, будучи в оппозиции, они требовали национализации промышленности, отмены крупного землевладения, учреждения государственного банка и введения новых налогов на капитал, но после прихода к власти «не только ничего революционного не было вы[1]полнено, но не было даже попыток провести что-либо революционное» 19.

Возможно, именно это и тот факт, что лейбористы последовательно проводили в жизнь меры по поддержке рабочих, привлекали к ним все больше сторонников. Благодаря своей сплоченности уже в 1904 г. (пусть ненадолго – всего на несколько месяцев) лейбористам АС удалось сформировать свое правительство, и они стали первой в мире социал-демократической партией, возглавившей такое крупное государство, как Австралия. Популярность идей и политики лейбористов постоянно росла, в 1910 г. их фракция в федеральном парламенте насчитывала уже 66 человек, а в 1914 г. лейбористские партии штатов создали единую Австралийскую Лейбористскую Партию (АЛП), которая доныне является одной из ведущих сил в политической жизни АС.

К слову сказать, с появлением политических партий роль публицистики в Австралии начала постепенно снижаться. И в 1906 г. известный деятель рабочего движения страны У. Спенс с удовлетворением отмечал, что на всеобщих выборах того года 21 лейборист прошел в парламент вопреки воле влиятельных газет 20.

В этот период серьезную поддержку лейбористам оказывали австралийские фермеры, которые с начала ХХ века весьма внимательно присматривались к своим политикам и пытались активно участвовать в общественной жизни страны. Так, в 1904–1908 гг. в Южной Австралии Прогрессивная аграрная партия во главе с Э. Пиком действовала совместно с лейбористами своего штата; аналогичный ва риант сотрудничества наблюдался в Квинсленде в 1906 г. 21 Журнал «Квотерли Ревью» так объяснял сложившуюся ситуацию: «Эти поселенцы были в большинстве своем преуспевающие шахтеры, стригали, моряки и другие рабочие, которые, став фермерами, не изменили классовым чувствам, усвоенным еще в бытность их наемными рабочими. Там, где новые поселенцы по-прежнему владеют землей, на[1]пример, на значительной территории Квинсленда, Нового Южного Уэльса и Западной Австралии, они в целом голосуют за лейбористскую партию» 22. Вместе с тем многие положения платформы лейбористов не находили отклика в сердцах австралийских земледельцев, протестовавших против лозунга национализации земли и средств производства, распределения и обмена, против введения поземельного налога и включения сельскохозяйственных рабочих в сферу юрисдикции федерального арбитража; зато они выступали в защиту прав штатов и поощрения «желательной иммиграции». Поясняя позиции аграриев, их представитель в парламенте Дж. Джибб говорил: «Единственный путь, каким парламент может помочь фермерам, – это через помощь в выращивании и транспортировке их продукции на рынки Великобритании по возможно дешевой цене. Говорить о помощи им путем навязывания поземельного налога или повышения пошлин на сельскохозяйственное оборудование – это абсурд. Такие предложения делаются только для блага ремесленников в городах»23. Таким образом, несмотря на координацию действий лейбористов и аграриев на уровне штатов, уже в те годы были очевидны и точки расхождения интересов рабочих и фермеров, и неизбежность их политического развода в будущем.

Со всеми этими фактами буржуазные политики не могли не считаться. Протекционисты, чьи позиции были во многом схожи с курсом лейбористов, первыми предложили свое сотрудничество; в сентябре 1904 г. между ними было заключено весьма любопытное соглашение. Согласно его условиям, каждая из фракций сохраняла свою организационную самостоятельность и объединяла усилия своих членов для проведения общей программы и поддержки друг друга на выборах. Совместная платформа включала такие требования, как принятие биллей об арбитраже, о наказаниях за мошенничество, «белой Австралии», монополии на табачные изделия, пенсии по старости, антитрестовское законодательство, создание  постоянного комитета по торговле, коммерции и сельскому хозяйству и ряд других 24. Фактически создавался парламентский альянс для защиты интересов мелкой и средней буржуазии и рабочего класса страны, и годы его существования (1904–1912) вошли в историю Австралии как «кратковременный либерально-лейбористский экспериментальный период» 25. В это время были заложены основы политики умеренных ре[1]форм, которую один из наиболее известных современных австралийских политологов Пол Келли назвал «австралийским соглашением». Ее базовыми компонентами стали: «белая Австралия» в области регулирования притока населения; протекционизм как средство защиты австралийской промышленности от внешней конкуренции; государственный арбитраж в сфере урегулирования промышленных конфликтов; патернализм, выражавшийся в широкой государственной поддержке практически для всех слоев населения страны, и благожелательное отношение к Британской империи 26.

Этот курс, разработанный в начале ХХ века под руководством А. Дикина и ставший, по сути своей, программой национального строительства, сохранялся практически при всех австралийских правительствах на протяжении почти 70 лет. Немудрено, что именно этого человека австралийцы считают отцом федерации. «Практический идеалист», по определению профессора Ст. Макинтайра, он сделал страну полигоном для проведения нового витка социальных экспериментов, использовав весь багаж законодательства, накопленный его предшественниками в конце предыдущего столетия.

Цитируется по изд.: Скоробогатых Н.С. История Австралии. XX век. М., 2015, с. 46-55.

Примечания

1. Macintyre S. Op. cit. P. 137.

2. См. текст Конституции Австралийского Союза в сборнике: Конституции государств Юго-Восточной Азии и Тихого океана М., 1960; Egerton H. Federations and Unions.

3. Menzies Centre for Australian Studies, King's College, London, 2000. Menzies Memorial Lecture, Great Hall, King's College, London, Tuesday, 4 July 2000, The Hon Justice Michael Kirby AC CMG «The Australian Referendum on a Republic – Ten Lessons». A centenary reflection on the Australian constitution: the republic referendum, 1999 (далее – Australian Referendum on a Republic. Ten Lessons).

4. Buchanan А. Op. cit. P. 89.

5. The Bulletin, July 4, 2006. P. 76.

6. Цит. по: Rickard J. Op. cit. P. 170.

7. Deakin A. Federated Australia. P. 48.

8. The Quarterly Review. L., 1911, October. P. 318

9. New Statesman. 1914. 28 March. P. 780.

10. Australia. Social and Political History. Sydney, 1975. P. 202.

11. Цит. по: Norris R. The Emergent Commonwealth: Australian Federation, Ex- pectations and Fulfilment, 1889–1910. Carlton, 1975. P. 780.

12. Hagan J. Australian Trade Unionism in Documents. Melbourne, 1986. P. 2, 3.

13. The Quarterly Review. L., 1907, April. P. 305.

14. The Australian Labour Party and Federal Politics. P. 14, 22.

15. CPD, vol. 22. P. 5110.

16. Ср., например: The People. 1909. 13 February; The Сlarion. 1907, 18 January; 1 February.

17. Цит. по: Hagan J. Op. cit. P. 11.

18. Артем (Сергеев Ф. А. ). Статьи, речи, письма. М., 1983. С. 87.

19. Buchanan A. Op. cit. P. 82.

20. Spence W. G. Op. cit. P. 435.

21. Ellis U. A History of the Australian Country Party. Melbourne, 1963. P. 18.

22. The Quarterly Review. 1907. April. P. 306–307.

23. CPD, vol. 25. P. 144.

24. Полный текст см.: Spence W. G. Op. cit. P. 390–392.

25. Fitzpatrick B. The Australian People. P. 39–40.

26. См.: Kelly P. The End of Certainty. Sydney, 1992.