Дангчаунг перед восстанием Тэйшонов

В 40-х годах положение в экономике было сравнительно благополучным. Были проведены крупные мероприятия по упорядочению государственной экономики в сельскохозяйственной сфере, установлен строгий порядок работы государственных хранилищ (риса, денег, различных изделий). Помимо прежних 19 складов были созданы 9 складов в Зядине, что означало введение и здесь государственного регулирования сельскохозяйственного производства, эти склады предназначались для создания резервного запаса и для «старых владений». В рамках интенсивного аграрного освоения богатого края было официально разрешено самовольно переселявшимся крестьянам создавать общины свободных 188; при условии уплаты налогов после поднятия целины эти крестьяне никак не наказывались. Таким образом, государство закрывало глаза на бегство крестьян на юг, стремясь лишь сохранить их как налогоплательщиков и не дать им попасть в личную зависимость. Это делало феодальный гнет менее сильным, чем в «старых владениях».

Попытка избежать социального кризиса за счет интенсивного освоения земель на юге не увенчалась полным успехом в эти годы, так как завоевание и освоение земель требовали средств, которые далеко не сразу возвращались за счет их эксплуатации. Продолжение аграрной политики «невмешательства» Куок-тюа (отсутствие «проверок») в новых условиях не давало прежнего эффекта; сказывалось и прекращение ирригационного строительства. На рубеже 40—50-х годов положение начало ухудшаться.

Бегство крестьян — первый и верный признак обострения классовых конфликтов — в 1752 и 1753 гг. дополнилось голодом. Цены на рис резко возросли, много народу умерло от голода; экономическое благополучие первой половины XVIII века пришло к концу. Особенно плохо было в «старых владениях», где плотность населения была выше и выше была степень эксплуатации, тогда как на юге с его открытыми границами налоги были ниже. Примечательно, что принимавшиеся в эти годы меры по увеличению доходов все больше проводились в неземледельческих областях хозяйства; из сельского хозяйства в те годы взять было, по-видимому, больше нечего (после усиления эксплуатации на юге в

______

188 DNTL. Т. I, с. 203

[80]

40-х годах). В 1758 г. вновь обратились к ресурсам крестьян к югу от «старых владений», резко усилив налогообложение на стыке «старых владений» и занятых в XVII—XVIII вв. южных земель в приморской области Фуиен. В аграрных отношениях в это время приходит раздача культовых крестьян (ты-зан) большими группами (деревнями с указанием числа крестьян) и культовых земель (ты-диен) сотнями мау, причем земли выдавались не в той деревне, где жили передаваемые культовые крестьяне данного феодала 189.

Голод в «старых владениях» продолжался и во второй половине 60-х годов. Возможно, за перечисленными ранее мерами по упорядочению налогообложения последовали бы, как предлагали реформаторы (Нго Тхе Лап), попытки стабилизации цен с опорой на государственные запасы риса. Эта традиционная мера в данных условиях могла оказаться эффективной 190. Но для этого необходимо было время, а внутренняя политика Чыонг Фук Лоана все более расшатывала государственный аппарат, на который предполагалось возложить решение этой задачи.

Тем не менее упорядочение сбора налогов с 1769—1770 гг. шло полным ходом. Была проведена перепись всего имущества, поручено на местах установить норму налога для поля каждого общинника. Результаты были сведены воедино; они позволяют оценить аграрную ситуацию к моменту восстания Тэйшонов. Выяснилось, что основная масса населения и полей находилась уже не в Тхуанхоа («старые владения» без Куангнама), а на территории от Куангнама до Зядиня: последовательная политика освоения юга дала свои плоды. Норма земли на юге была существенно выше — на 50% (1,2 мау на одного диня против 0,8 мау на одного диня в Тхуанхоа)1

В 1770 г. в Тхуанхоа, где общинные традиции были сильнее всего в Дангчаунге, было проведено мероприятие не менее характерное, чем раздача «частных полей»: была проведена подворная перепись людей внутри общин, закрепившая окончательную ликвидацию экономического единства общины. «Семейные (хо, а не конг, т. е. общинные) земли» были переписаны во всех са, тхонах, фыонгах, хюенах 192; термин «са» уже обозначал не общину, а просто одну из административных единиц. Отныне крестьяне вступали в непосредственные отношения с государством. Перепись учла вновь освоенные земли, даже в «старых владениях», но много новых налогов это дать не могло. Специальный интерес к Тхуанхоа закономерен: именно к этому району прежде всего относятся слова реформатора Нго Тхе Лапа о голоде и нехватке риса. Он писал, что голод связан не с нехваткой риса вообще, а с нехваткой товарного риса в связи с уже упоминавшимся нежеланием продавать рис на обесцененные цинковые деньги. Возможно, это усиление недоверия к цинковым деньгам с их принудительным курсом было связано с общим недоверием к способности государства вести эффективную экономическую политику. Экономический кризис усиливался с 1768 г., сопровождая кризис политический, особенно в рисопотребляющих районах, где еще и налоги были выше.

Финансы в годы нарастания кризиса играли особо важную роль в эксплуатации крестьянства, поставлявшего все большую часть риса на рынок. Как уже говорилось, борясь с традицией тезаврации, Во-выонг ввел с принудительным курсом деньги из непривычного для вьетнамцев белого цинка.

Реформа дала значительные средства, так как цена новых денег была выше их себестоимости. Деньги эти сравнительно быстро привились и стали основой денежного обращения, но в дальнейшем, по мере обострения аграрного кризиса и ослабления государственной власти, эти деньги, не имевшие собственной ценности (в отличие от медных), не рассматривались крестьянами и помещиками — основными поставщиками

______

189. DNTL. Т. I, с. 235.

190. DNTL. Т. I, с. 239.

191. Подсчитано по: DNTL. Т. I, с. 235—236.

192. DNTL. Т. I, с. 237.

[81]

риса на рынок — как средство накопления ценностей. Это привело к росту цен на рис, к стремлению копить рис, а не новые странные деньги. Первоначально курс цинковых денег (в 1752 г.) был много выше (по сравнению с доу риса), чем медных,— не менее чем в 4 раза по сравнению с ценами 70-х годов XVIII в. Но постепенно курс стал падать и упал по отношению к золоту вдвое. При дефиците стали все чаше прибегать к выплатам серебра из казны, а не к отливке новых цинковых монет; таким образом, все шире распространялись средние денежные номиналы. На денежном рынке функционировало, и порой в большом количестве, мексиканское серебро.

В связи с переписью 1769 г. подробно были описаны неземледельческие источники обложения. Объектами обложения были шелк-сырец, шелковые ткани, белые хлопчатобумажные ткани, сахар, светильники, лампы, свечи, пищевое масло, ароматические масла, а также сахарный тростник, мед, ротанг, индийский тростник, пчелиный воск, бивни слона, рог носорога.

В 70-е годы Тхуанхоа давал уже лишь 40%, а область от Куангнама и южнее — 60% налогов (при доле населения соответственно в 127000 и 165000 тяглых, т. е. 43 и 57%) . Юг догнал «старые владения» по уровню экономического развития, и обложение там стало не менее интенсивным.

Вьетнамские купцы в Дангчаунге представлены были как розничными торговцами внутри городов и между городом и деревней, так и крупными оптовиками, посылавшими корабли или караваны лошадей и носильщиков. Наиболее богатыми были, насколько можно судить, купцы-судовладельцы. Все вьетнамцы-судовладельцы (кроме рыбаков) были выделены в особую группу населения и занесены в специальные реестры. Они платили налог, исходя из водоизмещения судна (10,9 или 4 куана с судна в год). Первоначально вместо налогов купцов-судовладельцев заставляли, как крестьян на основе «конг виек» (трудовой повинности), перевозить казенные грузы, но купечество вело борьбу с государством, уклоняясь от феодальной эксплуатации (как сообщали чиновники, «кораблей много, а в перевозках участвует мало»). Феодальное государство не смогло сломить сопротивления купечества и перешло к откровенному фрахту за наличные наряду с использованием государственного флота под командованием «экономических» чиновников.

Аналогичные группы купечества сложились в сфере сухопутных перевозок. У них нанимали большое количество лошадей и работающих на них людей для обслуживания государственных почтово-транспортных станций. Распространение этой своеобразной формы откупа на одну из важнейших сфер жизни, переход к найму тысяч людей резко расширили сферу денежных отношений; этому же способствовали все учащающиеся случаи выплат денег солдатам. Денежные средства вьетнамских купцов увеличивались.

Внешняя торговля Дангчаунга в середине XVIII в. была активной. Размах внешней торговли сами ученые Нгуенов объясняли удобством географического положения (<<длинное морское побережье»); традиции заморской торговли во многом были унаследованы от тьямов. «Много людей из других стран приезжали торговать», и в Дангчаунге имелись специальные чиновники (кай-чи) для иностранных купцов.

Государственной деятельности в хозяйственной сфере в период обостряющегося кризиса не уделялось достаточного внимания. В 1747 г. был построен арсенал и при нем — «школа огнестрельного оружия». Это было сложное государственное производство, на котором было занято много людей. Наряду с кадрами пушечных заводов, существовавших уже более полутора веков, рабочие этих предприятий составляли значительный отряд ремесленников Фусуана.

Сложным производством с большим числом рабочих был и новый монетный двор, где производилось в день 60 тыс. монет. Продолжалось и государственное хозяйствование на рудниках по добыче серебра и золота.

_______

193. Там же, с. 235—236.

[82]

Примечательной особенностью общественной жизни Дангчаунга была важная роль в ней буддизма. При Во-выонге были расширены монастыри, продолжалось строительство буддийских храмов, были посланы монахи за границу собирать буддийские сочинения. Во-выонг, как и все тюа из рода Нгуен, имел буддийское послушническое имя, ставил стелы соответствующего содержания, подчеркивал свое уважение к известным наставникам; ничего подобного по отношению к конфуцианцам не было.

В Дангчаунге имелись свои буддийские секты, в том числе «Лесной предел» («Лам-те»), центры которого находились в Бинь-дине и Фусуане. Крупнейшим религиозным деятелем первой половины XVIII в. был вьетнамский монах Лиеу-куан, основатель новой ветви секты «Лесной предел»

Как показывает анализ экономических, социальных и политических процессов в Дайвьете в середине — третьей четверти XVIII в., назревавший в течение длительного времени кризис феодального общества во Вьетнаме обострился до предела. Ни расширение территории в Дангчаунге, ни жестокое подавление восстаний в Данг-нгоае не могли способствовать решению стоявших перед страной проблем. Развитое феодальное общество в той форме, в которой оно возникло в XI в. и процветало до XV в. (на своем первом этапе), к середине XVIII в. (к концу второго этапа) уже было подорвано распадом общины и ростом мелкопоместного землевладения. Вьетнам перешел в начале XIX в. к позднефеодальным отношениям. Сочетание во второй половине XVIII в. старых, феодально-бюрократических норм и новых, помещичьих было невыносимо для крестьянства. И поскольку феодальный класс Дайвьета в целом не нашел форм перехода к новым, позднефеодальным отношениям (хотя отдельные его представители выдвигали соответствующие программы), путь к ним лег через острую вспышку классовой борьбы — через крестьянскую войну Тэйшонов.

_______

194 Le Thanh Khoi. Le Viet Nam... c. 281.

[83]

Цитируется по изд.: Новая история Вьетнама. Отв. ред. Мхитарян С.А. М., Наука, 1980, с. 80-83.