Парфия

В первых главах данной книги мы уже писали о некоторых важных проблемах идеологии Парфии. В частности, отмечалось существование представлений об исторической предопределенности царства Аршакидов. Оно, согласно этим концепциям, — наследник государства Ахеменидов, и ему предназначено владеть всей Азией. Точно так же мы писали и о существовании культа царя, об обожествлении царской династии. Естественно, что эта идеология вторгалась и в сферу искусства. Ее порождением было «официальное искусство» Парфии.

Еще совсем недавно парфянское зодчество расценивалось историками архитектуры как весьма примитивное. Так, известный французский исследователь конца прошлого века О. Шуази писал: «С падением династии Ахеменидов (330 год) развитие искусства Ирана приостанавливается и начинается период почти полного бесплодия; дошедшие до нас памятники эпохи парфянской династии представляют собой лишь подражания» 19. Те же идеи находим мы и у советского историка искусства Н. И.

В 117 году, после восшествия на римский престол нового императора Адриана, внешняя политика Рима претерпела определенные изменения. Пришлось отказаться от претензий на новые провинции, которые Траян попытался включить в состав Римской империи, и граница между нею и Парфией вновь вернулась к старому рубежу по реке Евфрат 1. Вместе с этими изменениями в римском обществе возросло уважение к способностям людей провинциального происхождения 2, которые начали играть все более важную роль в государственном управлении, причем не только в провинциях, но и в самом Риме...

Разгром Антиоха III египтянами 22 июня 217 года до н.э. [Бикерман, 1975. C. 263], о котором Аршак I был сразу же осведомлен участвовавшимив битве при Рафии соплеменниками, предоставил ему отличную возможность взять реванш за свое прежнее поражение. Принимая решение о новом вторжении в Парфиену, Аршак, несомненно, рассчитывал, что из-за сложившейся в Келесирии и Малой Азии ситуации Антиоху еще долгое время будет не до него. Действительно, Антиох III даже после заключения мира с Птолемеем IV (Polyb. V. 87. 6–9) не смог немедленно направиться на Восток, так как до 214 года до н. э.

Свидетельства по истории восточной границы Парфии крайне скудны: события, там происходившие, были слишком отдаленными, чтобы заинтересовать западных историков, тогда как археологические работы на территории Восточного Ирана только-только начались. Индийская история, которая может дополнить недостаточную информацию из западных источников, помогает мало, поскольку, несмотря на значительные данные, как литературные, так и археологические, и те исследования, которые годами велись выдающимися учеными, хронология этого периода пока остается неопределенной.

Если собрать те сведения, которые имеются у древних авторов о собственно парфянских землях, то этот «корпус» вряд ли займет больше 2— 3 страниц. Мы уже приводили свидетельства Страбона, очень немногое добавляют к ним сообщения Юстина, Птолемея, Исидора Харакского и других авторов. Несколько строк можно почерпнуть из китайских исторических и географических сочинений. Удивительно бедна сведениями о Парфии и в значительной степени легендарна более поздняя персидская и арабская историческая традиция.

Как мы уже отмечали, и в древности и в наши дни слово Парфия имеет два значения: более широкое и более узкое. В первом случае — это вся обширная Парфянская держава, все земли, которыми управляли парфянские цари из рода Аршакидов.

Такое значение — так сказать, «эластично», границы его применения то расширялись, то сжимались вместе с распространением и упадком парфянской мощи. Второе же — гораздо более устойчивое, оно прилагалось к области коренного обитания парфян, их родине, первоначальному ядру их державы. Эта Парфия представляет собой узкую полосу плодородных оазисов, ограниченных на севере безбрежными песками Каракумов, а на юге — пустыней Деште-Кевир. В середине ее рассекают горы Копет-Дага...

Этническое происхождение древнейших парфян дает повод строить всевозможные догадки, так как немногие известные нам авторитетные источники существенно отличаются друг от друга в вопросе о том, кто такие парфяне и откуда они пришли. Археологические и антропологические данные, проливающие свет на эти вопросы, пока еще не появились. Вряд ли можно надеяться, что обнаруженные в Месопотамии человеческие останки дадут много информации: мы знаем заранее, что это по преимуществу местное население, разбавленное македонцами, греками и, возможно, негроидами, китайцами, индийцами и монголоидами...

Специалисту по истории эллинистической Малой Азии или Сирии трудно представить себе ситуацию, когда он был бы вынужден предварять свое исследование выяснением вопроса о том, где именно находился тот регион, который рассматривается в его работе? Однако по мере движения от Средиземного моря на восток историко-географическая обстановка становится все более неясной. Поэтому изучение истории ранней Парфии необходимо начинать с поиска ответов на вопросы: где располагались Гиркания, Несайя и равнины парфиенов, ставшие объектами нападения парнов после распада империи Александра (Strab. XI. 8.

Около 250 года до н. э. в результате широкого народного восстания от Селевкидов отложилась среднеазиатская область Парфия. Здесь образовалось самостоятельное государство — Парфянское царство, первыми царями которого были вожди восстания братья Аршак и Тиридат. Ядром Парфянского царства первоначально была территория нынешней Туркменской ССР. Столица государства Ниса находилась около Ашхабада. В дальнейшем центр державы все более передвигался на запад. Захватив после разгрома Римом селевкидов Мидию и Северную Месопотамию, Парфия стала великой мировой державой. В I веке до н. э.